Год феникса в phoenix purpura, часть iii — константинопольская битва (old)

      Комментарии к записи Год феникса в phoenix purpura, часть iii — константинопольская битва (old) отключены

Настал черед третьей части истории про Год Феникса. Она целиком и полностью посвящается последующей битве и осаде Константинополя за город. События осады подаются в хронологическом порядке, выделены самые ответственные. Определенные неприятности появились с картами — существующие не доходили, а собственную подробную рисовать выяснилось продолжительно и нудно.

Потому отдельная признательность сотруднике Андрею Толстому за то, что поделился хорошими картами касательно 1453 года, среди которых была и хорошая карта Константинополя. Что ж, начнем.

Осада Константинополя

Год феникса в phoenix purpura, часть iii - константинопольская битва (old)

Карта Константинополя незадолго до осады. Большинство его лежала в руинах, население упало до 80-100 тысяч людей.

2 апреля 1453 года османская армия во главе с султаном Мехмедом II вышла к стенкам Константинополя. В ее составе числились, по различным оценкам, от 150 до 170 тысяч солдат. Османы собирались использовать бессчётную артиллерию, начиная от довольно маленьких кулеврин и заканчивая двумя бомбардами, каковые ранее обстреливали Гексамилион. Им противостояли от 7 до 9 тысяч ромеев, генуэзцев, каталонцев и венецианцев.

Помимо этого, в заливе Золотой Рог был союзнический флот из 26 больших судов с умелыми экипажами (османы имели флот из 131 корабля, но все они были низкобортными гребными галерами). Управлял оборону император Константин XI, что до последнего сохранял надежду на вмешательство высших сил либо прибытие армии собственного сына, деспота Мореи Михаила.

6 апреля Константинополь был полностью блокирован. В первую очередь османы занялись фортами за Феодосиевыми стенками города, каковые назывались Ферапия, Студиос и Принкипос. Все форты пали за пара дней, выжившие ромеи были посажены на кол на виду у защитников и горожан.

9 апреля турецкий флот подошёл к цепи, перекрывавшей Золотой Рог, но был отбит и возвратился в Босфор.

11 апреля началась первая в истории бомбардировка осажденного города из пушек. С маленькими перерывами обстрел длился до самого финиша осады.

12 апреля османы на судах атаковали цепь, перекрывавшую вход в Золотой Рог. Атака вылилась в морской бой с судами, закрывавшими цепь снаружи. Турки подплыли к ним и пробовали поджечь либо взять на абордаж.

Более высокие суда ромеев, генуэзцев и венецианцев-добровольцев смогли отбить атаку а также перейти в атаку, постаравшись, со своей стороны, окружить турецкие суда. Турки вынуждены были отойти в Босфор.

18 апреля турки начали штурм участка стенки в месте, где ее пересекала река Ликос. По окончании захода солнца они ринулись на упрочнения, стараясь поджечь возведённые ромеями древесные постройки и растащить бочки с почвой. Отряды генуэзца Джустиниани Лонго сумели без утрат отбить эту атаку.

20 апреля в Константинополь прорвались с боем четыре корабля с провиантом, небольшим пополнением и оружием. Помимо этого, вместе с ними пришли вести о том, что жестокий правитель Михаил подготавливается дать большое сражение армии Заган-паши сразу после прорыва осман за Гексамилион (сейчас Коринфское сражение уже случилось, но прибывшие в Константинополь не знали этого).

21 апреля османские артиллеристы вели обстрел муниципальных стен, и одна из башен (Виктиниева башня) около речки Ликос упала, внешняя стенки перед ней кроме этого лежала в развалинах. По неточности османы не пошли сходу на штурм, что разрешило ромеям укрепить оборону на этом месте и ликвидировать временную слабость. Сейчас в городе начало назревать недовольство, вызванное тяготами осады.

Но, к открытым действиям жители не переходили, замечательно осознавая, что может последовать за взятием города османами.

22 апреля османские отряды через Галатский бугор сумели сушей протащить в обход преграждавшей залив цепи собственные боевые суда. Ошеломленные ромеи бездействовали, так что османы взяли возможность штурмовать муниципальные стенки со стороны Золотого Рога.

28 апреля генуэзцы и венецианцы предприняли ночную атаку на османские суда в Золотом Роге, но из-за предательства одного из ромеев османы были предотвращены, и атака оказалась неудачной. В следствии в плен к османам попали пара десятков венецианских моряков, каковые на следующий сутки были казнены на глазах защитников. Победа османского флота была омрачена взятым в данный сутки известием о разгроме армии Заган-паши.

Султан приказал форсировать осаду города, чтобы забрать его до подхода Морейской армии.

7 мая османские отряды предприняли штурм западных стен города. Основной удар направлялся к муниципальный стенке у Месотихиона. Упорный ночной бой длился пара часов, но ромеи сумели отстоять упрочнения и не дали османам прорваться через бреши в стенках.

В ночь на 13 и 14 мая османы предприняли ещё одну попытку штурма, в этом случае Влахернского квартала. Ромеи отбили штурм, но для этого потребовалось снять с судов часть матросов, поскольку дефицит воинов была уже очень ощутимой.

Уничтожив в некоторых местах стенки при помощи пушек, османы приступили к самим упрочнениям и стали заваливать рвы. Ночью ромеи расчищали рвы и усиливали пробои корзинами и брёвнами с почвой.

16 мая турки начали вести подкоп под стенки около Влахернского квартала, но ромеи нашли его и начали копать собственный тоннель для закладки контрмины. Подземная минная война закончилась в пользу осаждённых, они взрывали и затопляли водой проходы, вырытые османами.

18 мая османские артиллеристы сумели уничтожить до основания башню святого Романа. После этого османы подтащили в том направлении осадную машину и поставили её поверх рва, по окончании чего начался очередной штурм. Отразив все атаки, ромеи ночью сумели частично вернуть башню Романа и сжечь осадную машину осман.

Последние дни

Схема Феодосиевых стен Константинополя

Чтобы выяснить целый масштаб разрушений, причиненных Константинополю, мало слов. Великий город, самый желанный в мире, за время долгого упадка лежал в руинах, османская же штурмы и осада перевоплотили его в каменистую пустыню.

Андроник Летописец, Хроники Феникса

21 мая султан внес предложение Константину XI мир, по условиям которого требовалось сдать город. Ответом послужил отказ – сдача Константинополя была именно тем единственным условием, на которое ромеи ни при каких обстоятельствах бы не дали согласие. Более того, жители и гарнизон города осознавали, что слово османов ничего не следует, а также при сдачи их имели возможность бы .

23 мая ромеи сумели подвести под туннель османов мину и взорвать его. По окончании таковой неудачи османы отказались от предстоящих попыток делать подкопы.

25 мая султан Мехмед собрал совет, дабы обсудить вопрос о предстоящих действиях. Мнения его советников разделились – часть рекомендовала отложить осаду в будущем году, разыграв тот же замысел, но уже с постепенной концентрацией на Морее, и только после этого на Константинополе. Большая часть же поддерживало решительный штурм в ближайшее время, поскольку армия жестокого правителя Михаила имела возможность подойти к Константинополю спустя семь дней либо две. Мехмед II стал стороником большинства.

В тот же сутки султан объявил, что требует для себя только стен и домов города, а все богатства даст на разграбление. О обитателях города не было сообщено ни слова, что подразумевало их возможное истребление. Тем же вечером через перебежчиков это стало известно и в городе.

26 мая Константинополь был подвергнут сильной бомбардировке из всей наличной артиллерии. Османские артиллеристы соорудили особые платформы ближе к стенке и достали на них тяжёлые орудия, дабы стрелять по стенкам в упор. Уже вечером в стенках появились проломы, окраины города запылали (та часть, которая еще не успела выгореть из-за постоянного обстрела города).

К тому моменту в распоряжении Мехмеда II имелось от 100 до 120 тысяч людей – столь громадны были утраты в прошлых сражениях. В Константинополе к тому времени большая часть защитников были ранены и истощены постоянными сражениями, численность его сократилась до 4,5 тысяч. Пожары в городе уже практически не тушили – не хватало людей.

Вестей извне не было. Император Константин XI подготовился погибнуть среди защитников как несложный солдат.

27 мая обстрел продолжился, османские ядра расширили проломы в стенках, готовя их к штурму. Полководцы султана предлагали закончить бомбардировку по окончании заката и дать армиям сутки для отдыха чтобы 29 мая послать всех на штурм. Султан одобрил данный замысел днем, но уже спустя пара часов его взгляду предстал напуганный дозорный, сказавший тревожную весть.

Одвременно с этим, не обращая внимания на длящийся обстрел, на стены города вышли все его защитники а также сохранившиеся обитатели города.

На большом растоянии к западу, на краю горизонта развевались алые полотнища с золотыми орлами. Морейская армия жестокого правителя Михаила пришла на помощь Константинополю.

Константинопольская битва – сутки 28 мая

Ошеломленные османы не знали, что делать, и сутки 27 мая был для них потерян. Только к утру стало ясно, что ромеев прибыло мало, и султан приказал кинуть на них кавалерию (по большей части легкую иррегулярную), покинув тем временем пехоту на отдых перед главным штурмом 29 мая, что решили не откладывать. Тем временем подкрепление в составе легиона «Феникс» под руководством стратега (легата) Виктора Нотараса, сербских добровольцев Лазаря Бранковича и трапезитов Николая Асеня не теряло времени.

Если сравнивать с османской армией их было довольно немного – чуть более десяти тысяч, помимо этого, они были утомлены стремительным маршем. Обоим было ясно, что утром последует атака османской кавалерии, и что просто так им не выстоять – а требовалось время до подхода главных сил армии жестокого правителя Михаила.

Тогда же Лазарь Бранкович (по второй версии – один из венгров, бывших в составе его отряда) внес предложение за ночь разбить лагерь и укрепить его за счет выставленных по краю обозных телег. Так как их не хватало (форсированный марш проходил налегке), было решено дополнительно нарубить деревьев, навалить камней и насыпать земляной вал. В следствии к утру лагерь был окружен неким подобием вагенбурга, за которым расположились утомившиеся и озлобленные ромеи.

Наряду с этим кавалерия Асеня была отведена на большом растоянии на север в качестве козырной карты на случай, в случае если «стенки» лагеря будут забраны османами. Знаком для их атаки, как и при Коринфе, должна была послужить труба.

Из-за задержки первая атака османской кавалерии началась только по окончании полудня. Столкнувшись с заграждениями на границе лагеря, спешенные османские кавалеристы попадали под пламя из аркебуз, луков и арбалетов. В тех же местах, где ограды не было, стояла ромейские скутаты, выставив вперед пики.

Османская кавалерия понесла утраты и была вынуждена отойти. До захода солнца она предприняла еще пара массированных атак, в которых приняло участие, по различным данным, от 30 до 50 тысяч людей, включая анатолийцев, и любой раз атаки заканчивались важными утратами. На протяжении одной из атак погиб влиятельный полководец осман Караджан-паша.

Но, положение ромеев в лагере все равно было тяжелым: не обращая внимания на малое число погибших, хватало большое количество раненых, заканчивалась пресная вода, порох, стрелы. Но командующий ромеями Виктор Нотарас не унывал и с заходом солнца послал к месту размещения собственной кавалерии посыльного с приказом функционировать вольно.

Константинопольская битва – ночь с 28 на 29 мая

Вместе с легионом «Феникс» к Константинополю прибыла тысяча трапезитов во главе с Николаем Асенем. Он был немногим старше деспота Михаила, но уже успел прославиться как опытный диверсант и отчаянный рубака. Его «банда», действуя в тылу армии Заган-паши, неоднократно решалась на отчаянные атаки против превосходящих сил соперника – и постоянно выходила победителем.

Перед взятием Фессалоник его прописали командующим всеми трапезитами – не смотря на то, что к тому моменту к трапезитам приписали и множество других легких наездников, хуже экипированных и обученных. Однако, это все еще была грозная сила, и по окончании получения ночью 28 мая приказа функционировать вольно от Виктора Нотараса Николай Асень решил заняться тем, что у него выходило оптимальнее – разбоем во славу Византии в очень больших масштабах.

В следствии за одну ночь его тысячная масса легкой кавалерии бурей прошлась по тылам османской армии. Перебив патрули, наездники Асеня разграбили один из пороховых складов, неосмотрительно сооруженных в глубоком тылу лагеря, и подожгли крайние палатки. В следствии разгорелся громадной пожар, унесший жизни множества осман и лишивший сна всех выживших.

Недооценив численность соперника, султан отправил пара сотен лучших наездников в погоню – их перебили всецело, как и пара вторых подвернувшихся отрядов. Османы было собрали собственные силы в кулак и приготовились двинуться сходу за наглыми ромеями – но те уже успели уйти к собственному лагерю, заодно доставив осажденным в том месте стрелкам порох из сожженного склада. Наездники не стали задерживаться у лагеря продолжительно и ушли на запад, навстречу армии Михаила (но, отойдя на 10 километров к западу, Асень остановился и дал отдых своим людям, так и не встретив армию Михаила).

Многие вычисляли Николая Асеня выскочкой из неизвестного рода, легкомысленным и ненадежным, но эти его черты дали наилучший результат из всех вероятных тогда, в то время, когда под его руководство отдали трапезитов. Годами по окончании на протяжении переговоров султана Орхана и императора Михаила султан поведает мне, что османские матери пугают Асенем собственных детей, что тот придет и заберет их на своем вороном коне. Не знаю, как эта история правдива, но императору и самому Асеню она понравилась.

Андроник Летописец, Хроники Феникса

Рейд конников Асеня нанес важный урон османам, причем больше моральный, чем материальный. Сам султан Мехмед, до этого уверенный в победе, заметно пал духом и все утро провел в нерешительности по поводу собственных предстоящих замыслов. Помимо этого, конники разрешили осажденному лагерю Нотараса пополнить запас воды, стрел и пороха, а основное – приковали на ночь внимание к себе, разрешив солдатам отдохнуть.

Константинопольская битва – вечер 29 мая

Только к вечеру османской армии удалось привести себя в порядок и готовиться к атаке. Султан, веря в том, что перед ним находится вся Морейская армия и что именно она совершила ночью наглый налет на его лагерь, решил во что бы то ни начало разобраться с ней перед тем, как брать Константинополь. Быть может, он желал ослабить так боевой дух защитников города перед тем, как затевать штурм.

В следствии лагерю Нотараса было нужно выдержать три замечательные атаки с участием пехоты и кавалерии до заката, и еще одну по окончании. Пленных не брали обе стороны – было просто не до того. Кровь лилась рекой.

Особенно важные утраты понесли сербские добровольцы Бранковича, их предводитель был без шуток ранен, но все равно сражался наравне с другими, показывая полное презрение к смертной казни. На протяжении второй атаки на лагерь Нотараса набег сделали защитники города. Эта атака была рискованной, но неожиданной, и в следствии османы были вынуждены вернуть часть армий обратно в лагерь, на защиту пушек.

Последняя атака, предпринятая уже в чёрное время, была не более успешной и не меньше кровавой, чем прошлые. В следствии султан решил покинуть против лагеря ромеев заслоны, а главные армии днем кинуть на штурм города. Его шаткое положение меж двух огней очень сильно мешало делу, помимо этого, некогда большой боевой дух его армии пошатнулся еще больше по окончании попыток забрать лагерь Нотараса.

Константинополь же был тут, рядом, с проломленными стенками и измученным продолжительной осадой маленьким гарнизоном.

Константинопольская битва – ночь с 29 на 30 мая

Оставшиеся против лагеря Нотараса заслоны мешали солдатам выйти за баррикады в отыскивании воды. Важному прорыву мешало то, что за сутки все весьма устали, и им противостояла османская кавалерия, с которой в поле до тех пор пока что опасались сталкиваться ромейские командующие. Османы замечательно осознавали это и вычисляли лагерь всецело блокированным.

Каковым же было их удивление, в то время, когда по окончании полуночи они взяли мощный удар со стороны прибывших ромейских конников Асеня. Он всецело снял блокаду лагеря и передал Нотарасу, что армия Михаила уже весьма близко и обязана прибыть к вечеру 30 мая, передав заодно и приказ (выраженный в форме пожелания) подготовить собственных солдат к главному сражению. Нотарас попросил Асеня повторить опыт прошедшей ночи – отвлечь внимание османов и дать обычную передышку своим солдатам.

Асень отказался – его лошади и люди устали, пребывав три дня без обычной передышки. Вместо этого он внес предложение второй замысел – вместо рейда громадной массы кавалерии нанести множество небольших и стремительных ударов на различных участках лагеря османов. Нотарас дал согласие.

Итог серии этих ночных атак вышел вызывающим большие сомнения. С одной стороны, османы снова совершили тревожную ночь, опасаясь за себя, и понесли очередные утраты. Иначе, разрушенные на небольшие группы кавалеристы напали на соперника, находящегося на взводе и готового к подобному формированию событий.

В следствии было утрачено множество наездников (преимущественно из числа собранных по окончании Коринфской битвы добровольцев), и легкая кавалерия Асеня практически выбыла из строя. Однако, основная цель – победить передышку для солдат Нотараса и Бранковича – была достигнута. Выжившие конники Асеня присоединились к ним в лагере по окончании восхода солнца.

Константинопольская битва – сутки 30 мая

Османская армия штурмует стенки Константинополя

Примерно в десять часов утра османы начали капитальный штурм Константинополя. Удары наносились по проломам, штурм шел со стороны Золотого Рога, наряду с этим артиллерия не прекращала стрельбу (но, уже к полудню она расстреляла последние запасы пороха). Ромеи несли утраты. Войска союзников таяли. Османы шли в наступление без передышки, не смортя на потери.

Единственные части, каковые не принимали участие в штурмах и не понесли важных утрат – янычары – подготовились нанести последний удар. Ромеи из лагеря Нотараса, снова блокированные османской кавалерией, не могли ничего сделать для помощи защитникам города и были вынуждены только наблюдать на происходящее.

К пяти часам вечера османам удалось закрепиться в проломах. Убыль в рядах защитников была такой, что рядом с мужчинами уже начали сражаться дамы, замечательно осознающие, что с ними сделают османы по окончании взятия города, но сил все равно уже не хватало. Султан Мехмед II уже подготавливался ввести в отборные войска и бой янычар (всего до 10 тысяч), возглавив их лично, в то время, когда на большом растоянии на западе, на горизонте показались новые флаги армий ромеев.

в первых рядах шла развернутая лавина тяжелой кавалерии во главе с самим жестоким правителем Мореи. Их появление нанесло столь тяжелый удар по боевому духу османов, что те сами по себе, без приказа прекратили атаки. Султан так и не ввел в бой янычар. Защитники города не перешли в атаку, истощенные дневным сражением. Мир замер, и только армия Михаила медлительно двигалась вперед. Заняв позиции так, что лагерь Нотараса был на ее левом фланге, Морейская армия остановилась.

Сейчас солнце совсем зашло, и над полем боя сгустилась тишина и тьма – в эту ночь не прозвенел ни один меч, и не было ни единого выстрела из лука либо аркебузы. Обе стороны осознавали, что 31 мая станет решающим днем Константинопольской битвы.

В то время, когда к нам навстречу вышел Виктор Нотарас со собственными людьми, я узрел их величественный вид. Они были избиты и измучены, голодны, но в глазах светилась такая вера в собственные силы, которая не редкость лишь у людей, ценою великих утрат выполнивших собственный долг.

Андроник Летописец, Хроники Феникса

Константинопольская битва – утро 31 мая

Генуэзский пехотинец, ромейский император и лучник Константин XI утром 31 мая

Замысел султана на дневное сражение был несложен. Он замечательно осознавал, что защитников города осталось ничтожно мало, и их единственное преимущество – стенки – не могли им оказать помощь, пребывав в руках османов. Одержимый идеей взятия города, султан решил штурмовать город силами одних только янычар, послав в поле всю собственную армию (в то время, с учетом утрат и без янычар – около 60-70 тысяч людей) под руководством Исхак-паши – единственного из его полководцев, что еще не опозорил себя поражением.

Исхак-паша расположил собственные войска простым для осман построением – пехота в центре, с правого фланга тяжелая конница османских вассалов, с левого – анатолийская (сипахи и тимариоты). Перед главными силами расположилась легкая кавалерия наездников-акынджи, каковые должны были заманить собственной атакой ромейский центр в клещи между флангами. Вместе с ними была и легкая иррегулярная кавалерия османов, очень сильно потрепанная за время атак на лагерь Нотараса.

Помимо этого, позиции османской пехоты опирались на окраину собственного лагеря, что те успели укрепить.

В рядах защитников Константинополя к утру 31 мая в живых осталось немногим более 2 тысяч людей. По приказу императора все они были отведены на единственный предел, для защиты которого еще хватало сил – вал Константина. Вместе с ними отошли сохранившиеся обитатели города, спрятавшись в Соборе Святой Софии. Неспециализированное настроение защитников было подавленным – не обращая внимания на прибытие Морейской армии, никто не верил в победу.

Солдаты подготавливались принять хорошую смерть в сражении. Среди них был и император Константин XI, поклявшийся, что при победе отречется от престола в пользу сына и уйдет в монахи.

Единственным оптимистом среди начальников был юный жестокий правитель Михаил. С учетом утрат отряда Нотараса и пополнениями, собранными на протяжении перехода к Константинополю, в его распоряжении имелось около 50 тысяч людей. Наряду с этим части сербских добровольцев и легион «Феникс» были очень сильно потрепаны, и их оставили в резерве (не смотря на то, что Нотарас сам умолял императора не оставлять его легион в резерве, а Лазаря Бранковича было нужно продолжительно успокаивать – агрессивный серб потребовал османской крови). Остальные же войска Михаил расположил так:

— крайними слева, в отрыве от главных сил – всю собственную тяжелую кавалерию, 6 тысяч ромейских и армянских катафрактов;

— правый и центр фланг – легионы «Ахея» и «Лакония» с расположенным между ними Зарубежным легионом во главе с генуэзцем Пьетро Моро, с которым Михаил тесно сдружился на протяжении перехода. Наряду с этим правый край построения упирался конкретно в Мраморное море. В первой линии размешалась стрелки и тяжёлая пехота, в маленьком отрыве от них – ауксиларии;

— сзади центра – потрепанные легионы «сербские» волонтёры и Феникс Бранковича.

Замысел Михаила заключался в том, дабы выманить османскую пехоту из лагеря и связать ее боем, а после этого нанести сильный фланговый удар собственной кавалерией. Ее размещение одновременно с этим мешало обходу османами центра, а правый фланг закрывало море – соперник был обречен проводить лобовые атаки. Все зависело от стойкости солдат и того, как скоро османы начнут атаку.

Сражение началось с восходом солнца солнца атакой акынджи по центру. Ромейская пехота, выставив вперед копья и щиты, сдерживала атаки, но с места не двигалась, заняв твёрдую оборону. Одвременно с этим обозначился проблемный участок – Зарубежный легион, правильнее, та часть его, которая оплачивалась венецианскими деньгами и подчинялась кардиналу Пикколомини. «Консервативный» кардинал неудачно расположил собственную пехоту, и та несла утраты под огнем конных лучников и от наскоков легких наездников.

Генуэзцы держались лучше, Пьетро Моро не единожды пробовал сам поучаствовать в рубке, но его останавливали ближайшие солдаты. Соседние же легионы «Ахея» и «Лакония» держались стойко и огрызались стрелами и огнём, нанося османам чувствительные утраты.

Исхак-паша, видя ситуацию на поле боя, заметил метод ответа собственной неприятности как раз в Зарубежном легионе. Так как левый фланг упирался в море и не имел возможности открыться, он снял оттуда анатолийскую конницу и перебросил ее в центр. Его очень сильно тревожило положение на своем правом фланге, где вассальная конница стояла наоборот ромейской, и он решил до тех пор пока повременить с ее применением.

Тем временем султан во главе янычар начал последний штурм Константинополя. Вал Константина не воображал собой военной ценности, но ромеи зацепились за него с отчаянием смертников. Янычары, будучи лучшей пехотой султана, все же медлительно оттесняли защитников дальше в город, но любой метр продвижения давался им громадной ценой – солдаты Константина бились отчаянно, не жалея себя.

Константинопольская битва – сутки 31 мая

Около 12 часов дня Исхак-паша отвел потрепанных акынджи и кинул в наступление громадную массу анатолийской кавалерии. Их удар задел легионы «Ахея» и «Лакония», но главная его часть пришлась по Зарубежному легиону. Сходу за анатолийской конницей шла османская пехота, покинувшая лагерь.

И в случае если легионы под сильным ударом только мало отошли, стойко держа оборону, то на участке Зарубежного легиона битва отправилась По другому сценарию.

Удар тяжелой кавалерии сломил папских наёмников и венецианцев. Не обращая внимания на то, что их было еще достаточно большое количество и они сражались, их начальники – в частности кардинал Пикколомини – запаниковали и покинули поле боя. Дрогнули и наемники. Линия прогнулась и прорвалась. В прорыв ринулись ауксиларии второй линии – но их хватило только ненадолго, ополченцы не могли выстоять под ударами лучшей османской конницы.

Линия центра ромейского войска прогнулась и начала ломаться. Анатолийские наездники вышли легионам «Ахея» и «Лакония» во тыл и фланг.

Быть может, виной тому стали злые языки, но еще до начала сражения всем было известно недовольство венецианцев и папского кардинала по поводу тех приемов, каковые применял при ведении войны жестокий правитель Михаил. По окончании же говорили, как кардинал Пикколомини на протяжении сражения, видя то, как сражаются и погибают его люди, уверовал в то, что жестокий правитель намерено подставил его войска под удар, и дрогнул духом.

Он и кое-какие знатные венецианские патриции кинули собственные войска и покинули поле боя, отправившись прямиком к венецианским судам, а после этого — в Рим, чтобы поведать о ужасном предательстве ромеев. Но в следствии вышло так, что венецианцы и кардинал сами предали собственных союзников, кинув собственные войска, каковые тут же побежали. Говорят, что именно в данный сутки произошёл раскол между Византией, Папом и Венецией.

Андроник Летописец, Хроники Феникса

Видя ситуацию , Виктор Нотарас вместе с Лазарем Бранковичем без приказа двинули в бой собственные потрепанные армии — легион «Феникс», уже выстроенный в боевые порядки сзади неспециализированной линии вместе с сербскими добровольцами. Скутаты с 4-метровыми копьями бегом двигались вперед, к прорыву, стремясь закрыть его. Все решало воины – и время Нотараса успели.

Османы легко справлялись с ауксилариями и паникующими венецианцами, но против уже повидавших пламя и воду ветеранов «Феникса» не могли выстоять. Утраты быстро возросли. Фланги «Ахеи» и «Лаконии» выгнулись, сомкнувшись с флангами легиона Нотараса – и анатолийская конница, цвет османской армии попала в полуокружение.

Подоспевшая к тому времени османская пехота ничего уже не имела возможности поменять – ромейские скута

Короче Говоря, Сегодня Я Играл За Phoenix [Dota 2]

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: