Гиммлер объясняет причины войны

Место действия: ракетный центр Пенемюнде (Peenemunde Schie?platz), 29 июня 1943.
Беседа известный фашистов в очередной раз раскрывает карты Запада, циничные замыслы, их экономический нюанс, мотивацию Англии и отношений Германии.
Ниже цитата из книги: Дорнбергер В. «ФАУ-2. Сверхоружие Фашисткой германии. 1930-1945».

Ближе к вечеру показался Гиммлер, без сопровождения, сидя за рулём собственной маленькой личной бронированной автомобили; присутствующие расселись в каминной.

Разговор коснулся тем войны и тех ответственных вопросов, о которых все мы думали. Гиммлер отвечал без промедления, тихо и открыто. И только время от времени, держа локти на ручках кресла, он подчёркивал кое-какие собственные слова, сводя воедино кончики пальцев и постукивая ими.

Ему были характерны сдержанные бесстрастные жесты; он создавал чувство человека без нервов. Говоря о высокой политике, он повторял избитые фразы, каковые пресса и радио без конца вдалбливали нам в голову. И спустя какое-то время я уже слушал его невнимательно.

Мы, инженеры, не привыкли к политическим беседам; они были тяжелы для нас. Но на эту тему сказал появлявшийся среди нас человек, что должен был досконально разбираться в политике, и я задал ему основной, главный вопрос:

— Рейхсфюрер, для чего мы в действительности воюем ?

Гиммлер ответил без промедления:
— Фюрер мыслит и действует для блага всей Европы. Он видит в себе последнего защитника западного его культуры и мира. Он уверен, что современное развитие техники, в особенности воздушного транспорта и железных дорог, сделает национальные границы ненужными и устаревшими.

Малые нации, не владеющие экономической самостоятельностью, должны будут присоединиться к более замечательным. В наше время смогут выжить лишь большие экономические объединения, политически и производственно достаточно сильные, дабы обеспечить собственную независимость.

Европа в силу собственного расположения, экономической структуры, особенностей истории и наличия сырья именно и есть таковой общностью. На Европейском континенте и обязана появиться несколько, политическая и экономическая мощь которой будет посильнее, чем у отдельных её составляющих. Для собственного же собственного благополучия нации должны будут добровольно подчиниться лидерству самого сильного страны.

И в случае если мы не желаем утратить отечественные европейские стандарты судьбы и отечественный экономический статус, таковой экономический альянс покажется непременно. Вопрос лишь один: какая нация возьмёт на себя бремя лидерства? Фюрер уверен, что ею будет Германия, владеющая экономической стабильностью и расовым здоровьем, объединённая в патриотическом порыве и политически сильная.

Ей и предназначено взять на себя эту миссию.

Я был знаком с этими взорами. Однако желал знать больше.
— Но конечно же, — сообщил я, — эти намерения втянут нас в конфликт и со государствами, каковые не желают терять собственную независимость, и с другими великими державами мира, не так ли?

Гиммлер кивнул:
— Фюрер сначала осознавал, что мир не смирится с усилением Германии, как и Европа не примет её лидерства. Богатые страны постоянно стараются не допустить возвышение бедных родственников. Такое отношение характерно людской натуре. Англия из-за её расположения владеет замечательной центробежной силой — другими словами её интересы лежат через чур на большом растоянии, за морем, не смотря на то, что она и имела возможность бы возглавить Европу.

Однако фюрер пробовал достигнуть согласия с Англией. Но его упрочнения не стали причиной успеху. Однако он не расстался с надеждой, что придёт время, когда англо-саксы осознают, как им удачнее вести себя.

Он сказал это в июне 1943 года!

— С позиций фюрера, — спокойным ровным тоном продолжил Гиммлер, — европейский экономический альянс под англо-германским управлением отнюдь не обязан вступать в конфликт с американской экономической политикой.

Я упомянул о России.

— Российская Федерация, — ответил Гиммлер, — не должна оставаться в изоляции. Европа обязана включить в себя и другие славянские народы. В случае если Российская Федерация добьётся успеха, сколотив славянский блок из трёхсот миллионов человек, добившись его промышленного развития и перевоплотив эти миллионы в фанатиков, то он подавит превосходство Запада.

Эта идущая с Востока опасность угрожает всему западному его культуре и миру. В этом и кроется одна из обстоятельств войны с Россией.

— Другими словами вы вычисляете, — задал вопрос я, — что экономическая опасность, угрожающая нам с Востока, владеет таковой огромной силой?

Гиммлер ответил чуть ли не машинально:
— Западный рабочий владеет высокой квалификацией, но он требователен и, в случае если доходить с расовой точки зрения, пресыщен. Он уже ничего не желает от судьбы. По окончании восьмичасового рабочего дня ему нужен только дом, семья, свой садик и покой. У него относительно высокие доходы. В определённом смысле он разглядывает собственную работу на предприятии как неизбежное зло, как средство вести свободную судьбу по окончании работы.

Он желает пользоваться достижениями культуры собственного времени.

Русский рабочий не таков. Для него труд на производстве относительно нов. Он полон энтузиазма и сил, у него хорошие руки, он ещё не сломан наслаждениями внешнего мира, по причине того, что жизнь за пределами фабрики не имеет возможности предложить ему ничего стоящего. Его труд, как и у японского рабочего, только дёшев, и высокоразвитая индустрия может лишь грезить о таком труженике.

Советское правительство добилось необыкновенных удач, вынудив русских рабочих ценить труд на производстве. Оно предлагает им на фирмах все социальные и культурные преимущества, которых они лишены дома. Но, поддерживая низкий уровень судьбы, оно заставляет их за ту же зарплату трудиться больше и тяжелее. Русский рабочий обожает собственный завод. И придёт время, когда Сталин, в случае если мы не остановим его, переведёт промышленность с производства оружий на потребительские товары.

Учитывая полную передачу в госимущество производства, он волен выбирать любую линию поведения. И тогда Российская Федерация возьмёт возможность затопить мировые рынки предельно недорогими товарами. У мира не найдётся ответа на такую экспансию, в особенности в случае если за ней будет находиться огромная военная мощь.

Следствием станет экономическая трагедия для Америки и Западной Европы, а основной жертвой станут рабочие.

— Значит, — задал вопрос я, — отечественная цель войны с Россией скорее экономическая, чем военная либо политическая? Иными словами, не идеологическая.

Гиммлер с иронией улыбнулся:
— Анализ любой войны говорит, что она является борьбой за власть. В современных же войнах, так или иначе, участвуют все три фактора.

Наконец разговор зашёл о послевоенной политике на Востоке, где Польша стала «генерал-губернаторством». Гиммлер блеснул стёклами пенсне. Может, я ошибался, но мне показалось, что маска невозмутимого дружелюбия на мгновение провалилась сквозь землю с его лица.

Неужто он почувствовал мою сдержанность, которую я скрывал за шепетильно подобранными фразами отечественного беседы?

— А что мы ещё можем делать? — сказал он. — Вы неизменно должны не забывать, что близко населённая почва Германии может прокормить всего шестьдесят процентов собственного населения. Ресурсы, нужные для поддержания уровня судьбы всех нас, для существования остальных сорока процентов, должны импортироваться. Фюрер подсчитал, что через десятилетие население Германии достигнет ста миллионов человек.

Неприятность обеспечения продовольствием требует срочного ответа. Сам фюрер вычисляет себя западноевропейцем. И он видит, что с Востока надвигается опасность. Он не испытывает жажды расширяться на Запад. В собственном рвении сохранить Западную Европу ему необходимо, дабы за спиной стоял сильный и цивилизованный народ.

Единственный вероятный метод обеспечить расширение поселений и выживание народа для отечественной растущей нации — особенно в случае если западные страны будут продолжать собственную экономическую политику — это осваивать пустынные почвы на Востоке.

— Сейчас восточные почвы, — возразил я, — в действительности мало населены. Но вы вычисляете, что эти пространства, не обращая внимания на быстро растущий ежегодный прирост населения, однако будут заселены немцами и снабжать германский народ? Такие попытки уже два раза кончались провалом.

— Само собой разумеется, — ответил Гиммлер, — тем либо иным образом нужно будет добиться понижения рождаемости среди коренного населения. Я лично занимаюсь планированием политики колонизации. У нас достаточно будущих поселенцев.

В случае если вторые и третьи сыновья отечественных фермеров и землевладельцев осядут на Востоке компактными поселениями, каковые образуют последовательность поселенческих центров, и у каждого государственного служащего на восточных почвах будет круг собственных обязанностей, из этих центров отправится предстоящее расширение на Восток, и, наконец, эти земли будут навечно принадлежать Германии.

Я задал следующий вопрос:
— Вы уверены, что на протяжении столь продолжительного освоения немцы смогут выдержать местный климат?

Гиммлер неосторожно постучал кончиками пальцев приятель о приятеля.
— Мы добьёмся, что юные германские крестьяне будут брать в жёны украинских девушек хорошего крестьянского происхождения. Они дадут начало новому здоровому поколению, приспособленному к местным условиям.

— А что, в случае если другие народы осудят это расширение на Восток как несправедливость, которая взывает к небесам, и как порабощение чуждых наций, возвращающее нас к временам рабства? — осмелился я задать вопрос.

— В случае если война будет побеждена, они остерегутся. Помимо этого, мы собираемся на начальной стадии применять минимальные силы — только столько, сколько необходимо для начала. Мы должны будем ввести в практику твёрдое национальное планирование людской и использования силы, и материальных ресурсов на всей завоёванной территории.

Но чем дальше будет идти её освоение, чем большей стабильности удастся достигнуть, чем больше будет производиться и потребляться услуг и товаров, тем выше станет уровень судьбы, в особенности у неквалифицированных и низкооплачиваемых рабочих в государствах Европейского экономического сообщества. И я уверен, что через пара лет вольный плебисцит даст стопроцентное согласие с политикой Германии.

Я не знал, принадлежали ли идеи, высказанные Гиммлером, ему лично, либо же он повторял то, что слышал. Данный поток идей, проектов и планов, столь ужасных для нас, простых людей, эта нескончаемая спираль насилия излагались столь убедительно, легко и конечно, что в полной мере быть может, их источником был великий мастер упрощения, лично Гитлер. Я передёрнулся от той будничной манеры, с которой они излагались.

* * *

Связанные темы:
Третья Мировая Война в полной мере настояща, не смотря на то, что и не нужна
Малоизвестный Берия: Несостоявшийся успех социализма
Или мы сделаем это, или нас сомнут
Из-за чего Вермахт не высадился в Англии?

Снимок стартового стола в Пенемюнде, сделанный с английского самолета-разведчика, 23 июля 1943

На протяжении смотра штурмовиков на III Дне партии.
Слева направо: Генрих Гиммлер, Рудольф Гесс, Георг Штрассер,
Адольф Гитлер, Франц Пфеффер фон Саломон

Вальтер Дорнбергер (слева) рядом с В. фон Брауном по окончании сдачи в плен союзникам в мае 1945 года.

Причины Войны в Карабахе

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: