Германская «выдра» для янцзы. речная канонерская лодка «оттер» часть 2

Но возвратимся обратно в Поднебесную, на реку Янцзы. По окончании разрыва германо-китайских дипломатических отношений 14 марта 1917 г. командующий 2-й эскадрой республиканского флота Жао Хуайвэнь, действуя на основании распоряжения Главного морского штаба, приказал направить на «Мюнхен» и «Ландесфатер» китайские команды. Это случилось через четыре дня, наряду с этим остававшиеся на борту канонерских лодок германские моряки были помещены в лагерь для интернированных лиц Динцзяцяо в Нанкине.

Захват германских судов был предпринят Китаем в целях «сохранения нейтралитета». То же самое планировалось в отношении «Циндао», но ее экипаж успел затопить собственный корабль – предпринятая потом попытка подъема канонерки со дна реки Хуанпу была неудачной.

В 10 часов утра 14 августа 1917 г. Китайская Республика официально вступила в войну с Германской и Австро-Венгерской империями. В случае если двуединая монархия Габсбургов не через чур усердствовала в присвоении достатков Поднебесной, то к немцам у Китая накопились громадные претензии. Захватом Циндао во второй половине 90-ых годов XIX века Вильгельм II стал причиной продолжительную цепочку враждебных действий западных держав в отношении дряхлой Цинской империи.

Одним из самых броских проявлений данной колониальной политики была высадка русских армий в Порт-Артуре и включение Квантунского полуострова в состав России. Все это закономерно вылилось в волну антиевропейских выступлений 1900 года, вошедших в историю под именем Боксерского восстания.

В подавлении беспорядков флот и германская армия игрались очень активную роль: достаточно отыскать в памяти, что главнокомом объединенными силами восьми держав, маршировавшими по улицам сожженного Пекина, являлся германский генерал-фельдмаршал Альфред фон Вальдерзее. Показательно, что объявление войны было умышленно приурочено китайцами к годовщине вступления интервентов в столицу империи Цин.

предлогом для участия Китая в Первой мировой послужила «неограниченная подводная война», заявленная Германией Антанте и ее союзникам. 1 февраля 1917 г. германский посол в Пекине заявил о ее начале китайскому правительству, мгновенно взяв ответную ноту протеста.

В это же время, еще 13 декабря 1916 г. из Гонконга вышел новенький французский пароход «Атос» водоизмещением более 12000 т, имевший на борту около 1000 китайских кули, завербованных гонконгской компанией «Лиминь» для работы во Франции. 17 февраля следующего года, пребывав в 200 милях к востоку от Мальты и следуя в Марсель в сопровождении двух миноносцев, «Атос» был торпедирован германской субмариной U-65 и отправился ко дну, унеся с собой более 700 китайцев, других пассажиров и сенегальских зуавов.

Более 500 человек было спасено конвойными британской канонеркой и кораблями, подошедшей к месту трагедии из Ла-Валетты. Как и при с «Лузитанией», инцидент ускорил выступление Пекина на стороне Антанты: дипотношения между Германией и Китайской Республикой были порваны уже 14 марта. По иронии судьбы, в числе пассажиров парохода было пара немцев, арестованных властями Французского Индокитая по обвинению в шпионаже – один из них погиб вместе с судном.

Вступив в войну под занавес военных действий, Китай не сделал ни одного выстрела и не утратил ни одного воина. Это не помешало китайскому флоту стать обладателем весомых трофеев – двух канонерских лодок, буксира и десятка грузовых пароходов водоизмещением от 1240 до 5100 тысячь киллограм. Бывшие «Оттер» и «Фатерлянд» были срочно зачислены в состав 2-й эскадры ВМФ Китайской Республики, нёсшей ответственность за охрану судоходного русла Янцзы.

Вместе с канонерками «Цзянкунь» и «Цзянси» они составили отдельный дивизион речных судов. Трофейные лодки приобрели новые, очень красноречивые заглавия: «Оттер» превратилась в «Лицзе» («Удачная победа»), а «Фатерлянд» – в «Лисуй» («Удачный мир»).

Потому, что за время нанкинского пленения канонерки успели лишится оружия, Цзяннаньскому арсеналу поручили изыскать нужное число пулемётов и орудий. В следствии «Лицзе» взяла одно 57-мм орудие и три пулемета. На «Лисуй» в носу установили 76-мм орудие, на корму – 47-мм пушку, и два пулемета.

Октябрьская революция в Российской Федерации вынудила китайское правительство обратить внимание на Дальний Восток, где был завязан главный узел российско-китайских противоречий. Весной 1918 года Китай, на правах союзника Антанты, участвовал в вооруженной интервенции в Приморье. В то же самое время в недрах китайского Главного морского штаба появился замысел организации военной флотилии на Сунгари – наибольшей реке Маньчжурии.

предлогом для ее создания была охрана северо-восточных границ республики в условиях русском смуты. На деле основной целью проекта являлось завоевание Китаем господства в бассейне Амура – основной водной артерии Дальнего Востока. Вопрос амурского разграничения сейчас осложняет российско-китайские отношения, а в начале XX века он усугублялся проблемами судоходства в водах самого его главного и Амура притока, коим и есть Сунгари.

Уже статья 1 Айгуньского трактата (1858 г.) закрепляла за Китаем и Россией необыкновенные права на осуществление судоходства в акватории обеих рек. И в случае если на бумаге эти права были равными, то в конечном итоге все обстояло значительно сложнее. Первое русское паровое судно показалось на Амуре в первой половине 50-ых годов XIX века, а 10 лет спустя пароход Сибирской флотилии «Уссури» в первый раз встал по Сунгари до города Гирин (современный Цзилинь).

Российская Федерация не только деятельно развивала пароходство на Амуре, но и стремилась включить в сферу собственной речной торговли китайскую Маньчжурию. Цинская империя была лишена возможности проводить подобную политику в силу собственной технической отсталости. Начиная с середины XVII века и впредь до начала ХХ-го китайское судоходство в Маньчжурии ограничивалось парусными джонками. Они же состояли на вооружении маньчжурских армий.

В первой половине 80-ых годов XIX века деятельный эмиссар пекинского двора У Дачэн основал Гиринский арсенал – современное военное предприятие. Но и он, в отличие от Цзяннаньского и Фуцзяньского арсеналов, имел возможность строить только маломерные суда: русский армейский агент в Китае Д.В. Путята через семь лет затем застал на гиринской верфи только пара металлических паровых баркасов.

Во второй половине 90-ых годов XIX века на реках Сунгари и Нонни показались пароходы, принадлежавшие Обществу Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Эти однотипные грузо-буксирные суда планировали в Имане (сегодняшний – Дальнереченск) из готовых конструкций, доставлявшихся из Англии на пароходах Добровольного флота.

Пара единиц было передано в распоряжение Охранной стражи КВЖД для борьбы с «речными хунхузами» – пиратами, испокон веку грабившими торговые джонки и не опасавшимися нападать на паровые суда. Сторожевые суда приобретали оружие в виде одной-двух скорострельных пушек малого калибра, оснащались противопульной защитой рулевой рубки и именовались «крейсерами Охранной стражи».

По окончании окончания Русско-японской войны на Амуре была создана регулярная военная флотилия, складывавшаяся из канонерских лодок особой постройки, непревзойденных по своим техническим и боевым качествам. Что касается Китая, то в начале XX века он был лишен возможности наладить в Маньчжурии собственное паровое судоходство.

Первая же попытка китайцев приобрести в 1906 году один из частных русских пароходов, натолкнулась на замечательное сопротивление русских деловых кругов, поддержанных властями Приамурья [1]. Согласно точки зрения губернатора П.Ф. Унтербергера, появление у китайцев собственных пароходов должно было привести к «разорению русских» и удешевлению фрахта судовладельцев.

По окончании того, как к протестам дальневосточников присоединилось Императорское Русское общество судоходства во главе с князем Александром Михайловичем, в Санкт-Петербурге было издано официальное распоряжение, запрещающее продажу Китаю паровых судов, ходовых автомобилей и запасных частей к ним [2]. Не обращая внимания на это, к 1910 году упорные китайцы сумели обзавестись в Маньчжурии двумя пароходами и несколькими паровыми катерами для таможни. В том же году маньчжурские власти пробовали создать АО для закупки пароходов в Соединенных Штатах, но не смогли собрать нужные средства – опять-таки не без вмешательства со стороны России.

Не обращая внимания на удачи собственной протекционистской политики, официальный Санкт-Петербург был очень сильно озабочен неуклонным рвением соседней державы обеспечить собственные договорные права. Китай поставлял русским судовладельцам пассажиров и основную массу грузов, и горючее – дрова, каковые на китайском берегу Амура стоили на 25% дешевле, чем на русском. В 1906 году русское правительство поручило известный юристу барону Борису Нольде дать заключение по поводу законности китайских притязаний.

Правовед представил подробную справку, которая содержала неутешительные выводы. Не обращая внимания на то, что в первой половине 60-ых годов девятнадцатого века все нижнее течение Амура от устья Уссури до Татарского пролива отошло к Российской Федерации, режим судоходства в данной акватории не был оговорен Пекинским трактатом. Так, статья 1 Айгуньского соглашения действовала полностью. Более того, в первой половине 80-ых годов XIX века, на протяжении Илийского кризиса, китайцы добились подтверждения собственного права плавать по всему течению Амура в статье 18 «Петербургского контракта» – действительно, с оговоркой, что

«оба кабинеты министров приступят к установлению соглашения относительно способа применения означенных распоряжений»

Айгуньского трактата. Соглашение не произошло, что, иначе, послужило к пользе России: ее права не были ограничены и это событие разрешило развернуть на Амуре военную флотилию, талантливую нейтрализовать любую попытку соседей высунуть шнобель из устья Сунгари.

Отказ в признании прав Китая на собственное амурское судоходство имел и более глубокую подоплеку. Выше уже говорилось о том, что к началу XX в. судоходные реки Китая были насильственно «открыты» западными державами. Доступ на Амур китайских судов таил потенциальную опасность появления в его водах европейцев, каковые имели возможность претендовать на это в обход России, на основании пресловутых «неравноправных соглашений» с Поднебесной.

События 1917 года стёрли с лица земли административную совокупность российского Дальнего Востока, что давало Китаю шанс укрепить собственные позиции в регионе. Той же зимний период в Маньчжурии было создано полуправительственное товарищество «Утун», имевшее целью развитие китайского речного пароходства. С началом следующего года местные предприниматели взяли возможность пользоваться национальными ссудами при покупке русских судов.

Именно поэтому в руки 42 китайских предпринимателей перешло 106 амурских пароходов. Управляющий КВЖД Д.Л. царский посланник и Хорват Н.А.

Кудашев дали купцам продавать суда в обход всех запретов – лишь бы не достались коммунистам! Еще более серьёзным событием стало устранение с дальневосточного театра боевых действий русской Амурской флотилии, которая с началом гражданской интервенции и войны была поделена между различными японцами и революционными силами.

Последние были заинтересованы в Амуре не меньше китайцев: река открывала дополнительные возможности для экспорта продуктов японской Маньчжурии – порт Дайрен (Дальний) и Южно-Маньчжурская железная дорога с данной задачей уже не справлялись. В один момент с «Утуном» японцы постарались создать собственную структуру по скупке русских речных судов – т.н. «Восточно-Сибирское пароходное товарищество», – но его успехи были ничтожны.

Для противодействия соперникам основной инспектор китайского Морского министерства адмирал Ван Цзунвэнь в начале 1919 г. внес предложение организовать на Сунгари военную флотилию из вооруженных гражданских судов. Проект имел солидное обоснование: в мае 1918 г. адмирал Ван не поленился лично проехать по Сунгари и побывал на Амуре с целью изучения района ответственности будущего соединения.

В июле 1919 г. в Харбине было создано Управление по организации речной охраны Цзилиня и Хэйлунцзяна (Цзихэй цзянфан чоубэйчу), которому были переданы три мелкосидящих парохода «Цзяннин», «Тунчан» и «Цзянцзинь», купленные у товарищества «Утун». Они взяли новые и вооружение заглавия – соответственно, «Цзянпин», «Цзяньань» и «Цзянтун». Четвертым судном новой флотилии стал «крейсер» Охранной стражи КВЖД «Шестой», реквизированный властями Китая и взявший имя «Лицзи».

В руководство соединением вступил Ван Цзунвэнь, начальником штаба стал капитан 1 ранга Шэнь Хунле.

В то время, когда в Харбине еще лишь приступали к формированию флотилии самодельных канонерок, в Шанхае полным ходом шла подготовка к переброске в Маньчжурию нескольких кораблей ВМФ особой постройки. Отряд, названный Северной эскадры (Бэйшан цзяньдуй), складывался из трех канонерских лодок, судна обеспечения и буксирного парохода. Покинув Шанхай, они должны были пересечь Восточно-Китайское и Японское моря с заходом в Владивосток и Пусан.

Пройдя Татарским проливом эскадра должна была достигнуть Николаевска-на-Амуре и оттуда встать до устья Сунгари. Исполнение данной нешуточной задачи осложнялось тем, что две канонерские лодки из состава отряда ни по собственной конструкции, ни по опыту работы не доходили для долгих плаваний в открытом море. Это были именно «Лицзе» и «Лисуй».

Подготовка канонерок к походу была поручена Цзяннаньскому адмиралтейству. Высоту надводного борта обоих судов увеличили посредством досок. Большая часть отверстий в надстройках и палубах было наглухо закупорено, остальные снабжены крышками с уплотнением. Лодки приобрели новые радиостанции и позывные: XQW для «Лицзе» и XNS для «Лисуй». Важной проблемой была малая вместимость угольных ям большинства судов отряда.

В это же время первая бункеровка по окончании выхода из Шанхая была намечена в корейском порту Пусан. Дополнительный запас горючего в мешках разместили везде, где это было вероятно. Пара десятков тысячь киллограм принял на борт транспорт «Цзинъань» – еще одно трофейное германское судно.

21 июля 1919 г. Северная эскадра вышла из Шанхая. Руководил соединением адмирал Чэнь Шиин, державший собственный флаг на канонерской лодке «Цзянхэн» [3].

В первой трети августа отряд благополучно прибыл во Владивосток, откуда вышел 24-го. К концу сентября Северная эскадра прибыла в Николаевск-на-Амуре, что можно считать свидетельством и выдающимся достижением возросшего мастерства китайских моряков: никаких зарубежных «советников» на судах отряда не было.

Русский гарнизон Николаевска и закрывающей его со стороны лимана крепости Чныррах складывался из 300 человек под руководством полковника А.А. Медведева. Помимо этого, в городе был японский отряд (около 1000 человек) под руководством майора Исикавы.

Китайские источники информируют о наличии на рейде Николаевска четырех японских боевых судов. Хабаровский историк С.Н. Савченко упоминает о протестах местной русском власти в связи с целью китайцев идти вверх по Амуру.

В китайской литературе говорится только о «противодействии японцев», не смотря на то, что в чем оно заключалось – не уточняется. Как бы то ни было, эскадра Чэнь Шиина простояла в Николаевске до конца октября. За это время А.А.

Медведев успел сказать о появлении китайских судов колчаковскому «главному главе Приамурского края» генералу С.Н. Розанову. Тот, со своей стороны, срочно поручил уполномоченному по охране спокойствия и государственного порядка в Хабаровском и Иманском уездах И.П.

Калмыкову принять меры к пресечению действий китайцев. Известный своим своеволием атаман уссурийских казаков в этом случае выразил полное согласие с распо

Германская «выдра» для янцзы. речная канонерская лодка «оттер» часть 2

Выдра: гигантская речная выдра ест рыбу. Видео и фото гигантской выдры: Пантанал

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: