Георгий островский «мир четырех горизонтов»

      Комментарии к записи Георгий островский «мир четырех горизонтов» отключены

Лента неторопливо выползала из автомобиля, и на ней отпечатывались вытянутые, лежащие на боку восьмерки. Я уже знал, что данный математический знак бесконечности обозначал включение «Микрона» в обычный режим работы.

– Ну и что? – задал вопрос я у Саши.

Саша смотрел за восьмерками, деловито выскакивающими друг за другом, и ответил мне, не оборачиваясь:

– Он настраивается на сигналы иных миров. И переводит сигналы на русский. Рисует образ.

Каким должен быть данный образ, Саша сам точно не знал: так как мир, из которого он и его «Микрон» сохраняли надежду взять поздравления с пожеланием предстоящих удач, не обязательно похож на отечественный. Он мог быть воронкообразным, спиральным, в виде поверхности Мебиуса…

В общем, сказал Саша еще большое количество и неясно. Я слушал его с неисправимым любопытством, кроме того не стараясь разобраться во всем этом.

Неожиданно Саша замолчал. Он предостерегающе погрозил кулаком и уставился на ленту. Среди однообразных, как мелкие рыбки, восьмерок стоял одинокий морской конек – вопросительный символ.

– Что это? – задал вопрос я.

Саша на мгновение поднял голову. Он был бледен и весел.

– Ну, ну, журнальный жук, – торопливо сообщил он. – Не требуется делать поспешных выводов. Легко «Микрон» понемногу начинает сознавать себя как индивидуальность.

Саша подмигнул мне и… Само собой разумеется, элементарное совпадение, но, честное слово, данный контейнер, набитый во всех направлениях триггерами, всякими анализаторами и ферритовыми матрицами, также подмигнул мне зеленоватым круглым глазом.

Опять выскочил вопросительный символ. Позже показалось пара многоточий и еще парочка знаков вопроса. Мы уже начали свыкаться с мыслью, что процесс самосознания у «Микрона» идет не такими темпами, какими ему хотелось бы, и что вследствие этого его мучит комплекс неполноценности, как внезапно по окончании многоточия на ленте отпечатался восклицательный символ! Он был похож на меч, с размаху всаженный в почву.

Казалось, он кроме того чуть подрагивал и звенел.

«Микрон» выдал еще пара многоточий, задумался, заполняя, как в большинстве случаев, паузу восьмерками бесконечности, и отстукал целую серию восклицательных знаков.

– Ну вот, – шепнул мне Саша, не отрывая взора от ленты, – на данный момент, друг, может что-нибудь окажется… Может, что-нибудь окажется…

Выползла буква. Обычная, прозаическая, виденная миллионы раз буква «в». За ней показалась «с», после этого «ы»…

– «Всы»?.. – обалдело прохрипел я. – «Всы»? Может, «усы»?

Непринужденно продолжая собственную болтовню, «Микрон» сказал еще одно слово. Сейчас уже на ленте значилось: «Всы дета». А через пара мгновений «Ваятатимитужи»…

– Лихо… – изумленно пробормотал Саша, рассматривая эту лингвистическую сороконожку. – Ну и чудище! А это еще что?.. «Ст пиет ни заметск рееной…»

Я высказал мысль, что, может, «Микрон», как Паганель, по неточности изучил не тот язык. Но Саша молчал. Он смотрел за лентой.

«Яркова можной селоко, дых челн киркать уверька. Мрачник обою крадовы беды трубава».

– Слушай, – сообщил Саша, – твой Димка, в то время, когда был мелким, как именовал троллейбус?
– Димка? Троллейбус?.. Ты желаешь заявить, что «Микрон» обучается сказать?
– Да… в случае если разглядывать происходящее пара упрощенно.

А «Микрон», входя во вкус, шлепал букву за буквой: «Хоромых зернись скорник вышел на мостки. Вычек было видит первозник алые листве».

– А что если данный мыслящий комод и в действительности наткнется на сигналы из неизвестного мира? – задал вопрос я.

Саша ничего опоздал ответить. В глубине «Микрона» что-то хрустнуло, из задней стены вылетел сноп светло синий искр, запахло паленым, погасла какая-то одна из бесчисленных лампочек, а дьявольский аппарат, поперхнувшись словом «воздуха», все повторял последний слог «ха-ха-ха-ха-ха…».

Саша ринулся к месту происшествия. Нужный для первой помощи инструментарий был у него под рукой, но разрешить войти его в движение не было нужно: разумеется, «Микрон» сумел сам навести порядок в собственном хозяйстве…

– Скорее! Ко мне! – закричал я: на ленте опять начали появляться буквы…

«…что предки жили в другом мире. Где он – только бог ведает. Мы, и отечественные родители, и родители отечественных своих родителей появились тут».

Сердце грохотало, как танк по мосту. Оно застряло в горле, его чугунные удары колотились в висках.

«…В отечественном мире четыре горизонта. Значительно чаще свет появляется на утреннем горизонте. Он появляется неспешно; тогда продолжительно не редкость светло.

Позже он неспешно исчезает».

– Да! Да! – твердил Саша и что-то сказал о направлении и расстоянии излучения, которое нужно запеленговать по устройствам.

«Время от времени становится весьма проблематично дышать. Мир делается тесен, не смотря на то, что горизонты не сдвигаются. Тогда начинается буря.

Все летит и кружится. Позже все стихает. И мир делается опять чистым…»

– Поразительно! – вскрикнул я. – Думал ли кто-нибудь о существовании для того чтобы мира?

Но Саша внезапно побурел, как от оплеухи, и погрозил «Микрону» кулаком.

– Это уже хамство! – прорычал он, колдуя у пульта.

«В то время, когда кто-нибудь из нас заболевает белое облако опускается за ним и уносит его в небольшой мир. Практически никто не возвращается оттуда… Небольшой мир похож на отечественный. Но он теснее, в нем тяжелее дышать.

В том месте один горизонт, один со всех сторон. Какие-то малоизвестные силы опекают нас, малоизвестные, непознаваемые силы…»

– Хватит! – со штормовыми интонациями в голосе заревел Саша и рывком отключил «Микрон». – Хватит, достаточно! – Он схватил меня за рукав. – Отправимся, я покажу тебе мир, из которого вело передачу это электронное чучело. Мир в натуральную величину. Уровень качества гарантируется.

Возможно кроме того потрогать руками все четыре горизонта.

Через пара секунд мы были опять в холле. Войдя со света, я ничего не различал в светло синий мраке, Саша же с уверенностью шагнул и зажег торшер. Между стеной и торшером стоял столик с четырехгранным аквариумом.

Одна из его сторон была обращена к стенке, вторая – к балконным дверям, третью на данный момент заливал броским светом торшер…

– А небольшой мир? – задал вопрос я по окончании продолжительного молчания.
– В то время, когда рыбка захворает, ее изолируют в высокой круглой банке. Ясно? Ах да! – спохватился он. – Из аквариума ее извлекают сачком…

Рыбы, ослепленные светом, тыкались резиновыми носами в сумеречный горизонт. Я дернул выключатель – и непознаваемая сила навела порядок в мире четырех горизонтов.

Георгий островский «мир четырех горизонтов»

источник: Георгий Островский; рис. Р. Авотина «Мир четырех горизонтов» «Техника-молодежи» 09-1968

Lady Gaga — Million Reasons

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: