Джон энох пауэлл «реки крови» 1968 г.

Этот материал выкладывается на сайт в продолжение темы, поднятой в статье «Мало неприязни, господин».

Аннотация: Джон Энох Пауэлл (John Enoch Powell) (1912–1998) – английский политик-консерватор, признанный ученый, поэт и лингвист. В свое время Пауэлл стал самым молодым доктором наук в истории Англии. Прошел Вторую мировую войну.

Обращение именуется «Реки крови» по причине того, что в конце ее он упоминает строке из поэмы Вергилия «Энеида»:

«Тибр, что от пролитой пенится крови».

По окончании данной речи Пауэлла лишили поста теневого военного министра (другими словами военного министра партии, которая пребывает в оппозиции). А через 3 десятилетия Эдуард Хит (фаворит Консервативной партии, выгнавший с работы его с данной должности) признал, что, говоря об экономических трудностях Британии из-за растущего количества мигрантов, Пауэлл был частично провидцем. И, кстати, один из опросов продемонстрировал, что 74% англичан разделяют взоры Пауэлла.

По окончании получения Индией независимости в 1947 г. английский парламент в 1948 г. принял закон о английском гражданстве, что разрешил 800 млн подданных всей Англии жить и трудиться на территории Англии без какой-либо визы. С того времени и началась масштабная иммиграция цветного населения в страну.

* * *

Первостепенная функция госдеятеля – принятие мер против бед, каковые возможно не допустить. Пробуя сделать это, государство сталкивается с препятствиями, глубоко укоренившимися в людской природе.

Во-первых, в силу самого порядка вещей такие беды не очевидны до того момента, пока не случились: на каждой стадии их появления имеется место для сомнений и споров довольно их действительности либо надуманности. Помимо этого, они завлекают мало внимания если сравнивать с существующими сейчас проблемами, каковые неоспоримы и неотложны. Из этого появляется неизменно преследующее всех политиков искушение «привязаться» к настоящему в ущерб будущему.

В первую очередь, люди склонны ошибочно принимать предвидение проблем в качестве их обстоятельства либо кроме того жажды их свершения.

«Если бы лишь, – обожают думать они, – если бы лишь не сказать о проблемах, то, возможно, они бы не произошли».

Возможно, эта привычка восходит к первобытной вере в то, что слово и дело, объект и имя, аналогичны.

По крайней мере, обсуждение будущих важных, но все же (в случае если прилагать упрочнения сейчас) предотвратимых бед – это самое непопулярное и одновременно с этим самое нужное занятие политика. Те, кто сознательно уклоняются от его исполнения, заслуживают порицания со стороны будущих поколений, и часто заслуживают его.

семь дней либо две назад я разговорился с одним избирателем – мужчиной средних лет, простым рабочим, что трудится в одной из отечественных национализированных индустрии.

По окончании одной либо двух фраз о погоде, он внезапно заявил:

«Если бы у меня были деньги, дабы уехать, я бы не остался в этом государстве».

Я постарался успокоить его, сообщив, что кроме того нынешнее правительство не всегда. Но он проигнорировал мою реплику и продолжил:

«У меня трое детей, все они закончили школу . Двое из них женаты, имеют семьи. И я не успокоюсь, пока не замечу, что все они устроились за границей.

В данной же стране через 15-20 лет негр будет повелевать белым человеком».

Уже слышу целый хор проклинающих меня. Как я осмелился сказать такие страшные вещи? Какое я имею право мутить воду и разжигать эмоции, воспроизводя данный разговор?

Но я отвечу, что не имею право не делать этого. Простой порядочный британец средь бела дня в моем собственном городе говорит мне, собственному депутату, что эта страна не следует того, дабы в ней жили его дети.

Я просто не могу развести руками и думать о чем-то втором. То, что сказал он, говорят и думают сотни и тысячи тысяч людей – быть может, не по всей Англии, но точно в тех районах, каковые уже подверглись таковой трансформации, которой нет аналогов в тысячелетней истории Англии.

При сохранении нынешних тенденций через 15-20 лет в этом государстве будет 3,5 их потомков и миллиона мигрантов из государств Содружества [1]. И это не мои цифры, это официальные эти, каковые воображает в парламент центральное бюро регистрации актов гражданского состояния.

В них не указано соответствующее количество в 2000 г., но оно должно быть в районе 5-7 млн человек, что образовывает примерно одну десятую часть всего населения страны, и приближается к численности обитателей Громадного Лондона. И, само собой разумеется, эти мигранты не будут равномерно рассредоточены на территориях от Маргита до Аберистуита либо от Пензанса до Абердина. Целые районы, города и части городов по всей Англии будут заняты кварталами их потомков и мигрантов.

С течением времени часть, которую в этом количестве составят появившиеся в Англии потомки мигрантов, будет быстро расти. Уже к 1985 г. они будут составлять большая часть. Этот факт требует очень срочных действий, каковые для политиков предпринять тяжелее всего и каковые сводятся к сегодняшним трудностям.

Но их реализация разрешит не допустить либо свести к минимуму беды, каковые покажутся в будущем.

Первый естественный и рациональный вопрос, что обязана задать себе нация, над которой висит такая угроза:

«Как возможно уменьшить масштаб происходящего?»

Допустим, что проблему не окажется не допустить совсем, но ее размеры смогут быть ограничены. последствия и Значение чужеродного элемента, введенного в страну либо ее население, очень сильно различаются в зависимости от того, образовывает он 1% либо 10%.

Ответы на данный вопрос такие же естественные и рациональные: это возможно сделать за счет полной остановки либо фактически полной остановки предстоящего притока иммигрантов, в один момент содействуя их оттоку из страны. И оба предложения – часть официального политического курса Консервативной партии.

В голове практически не укладывается, что на данный момент каждую семь дней лишь в Вулверхэмптон прибывают еще 20 либо 30 детей мигрантов. А это указывает появление 15-20 семей спустя одно либо два десятилетия. Кого всевышние желают наказать, того они сперва лишают разума. Как нация мы должно быть сумасшедшие, в буквальном смысле сумасшедшие, поскольку допускаем ежегодный приток около 50 тысяч иждивенцев, каковые в большинстве собственном формируют будущий рост численности мигрантов.

Это возможно сравнить с наблюдением за нацией, которая деловито мастерит себе погребальный костер. Мы так безумны, что по сути разрешаем въезжать неженатым мигрантам чтобы они создавали тут семьи с людьми, которых ни при каких обстоятельствах не видели.

И пускай никто не считает, что поток иждивенцев ослабнет машинально. Напротив, кроме того при сегодняшней пропускной способности по особому разрешению в 5 тысяч людей в год, имеется возможность приема еще 25 тысяч иждивенцев в год. И это не учитывая нелегального въезда.

В этих условиях никакие меры недостаточны, не считая понижения до малых пропорций неспециализированного потока мигрантов, желающих поселиться в стране, и соответствующих законодательных и административных ответов.

Я подчеркиваю фразу

«желающие поселиться в стране».

Она не имеет ничего общего с въездом в эту страну граждан Содружества, каковые желают обучаться либо повышать собственную квалификацию. Так поступают, к примеру, доктора из стран Содружества, каковые во благо собственных государств разрешили отечественной работе здравоохранения развиться стремительнее, чем это было бы вероятно без их участия. Они – не иммигранты и ни при каких обстоятельствах ими не были.

Сейчас к вопросу реэмиграции (процесс возвращения мигрантов в места их прошлого проживания). Если бы процесс иммиграции прервался на следующий день, то скорость увеличения приезжего их потомков и населения уменьшились бы значительно. Наряду с этим их предполагаемое количество в общей численности населения все равно не меняет сущность опасности для отечественной нации.

Неприятность возможно решена лишь, пока значительная часть всего населения все еще представлена людьми, въехавшими в эту страну за последние лет десять.

Исходя из этого нужно безотлагательно вводить в воздействие второй элемент политического курса Консервативной партии – поощрение реэмиграции.

Никто не имеет возможности совершенно верно посчитать, сколько людей (при соответствующей безграничной помощи) выбрало бы возвращение в государства собственного происхождения либо отъезд в страны, где необходимы их силы и навыки.

Никто этого не знает, поскольку до сих пор подобные попытки не предпринимались. Могу только заявить, что кроме того сейчас мигранты, живущие в моем избирательном округе, иногда приходят ко мне прося о помощи в возвращении к себе. Если бы подобная программа была принята и ей бы следовали, то появившийся оттекание этого населения значительно бы поменял ожидаемое будущее.

Третий элемент политического курса Консервативной партии пребывает в том, дабы все люди, находящиеся в этом государстве в качестве ее граждан, были равны перед законом, и по отношению к ним власти не использовали какие-либо дискриминационные меры. Как заметил господин Хит [2], у нас не будет «граждан граждан и» первого «сорта второго сорта». Это не свидетельствует, что их потомки и мигранты должны быть возведены в ранг какого-либо привилегированного социального класса.

Не свидетельствует это да и то, что гражданину должно быть отказано в праве проявлять пристрастие в отношении людей, занятых в его бизнесе.

Никто не заблуждается в действительности больше, чем те, кто громогласно требуют законодательства, которое, они утвержают, что должно быть «направлено против дискриминации». Это и ведущие авторы схожих взоров, время от времени из одних и тех же газет, каковые с каждым годом в 1930-е гг. пробовали скрыть от данной страны наличие растущей опасности, угрожающей ей. Это и епископы во дворцах, изысканно укрывающие собственные головы одеялом.

Они осознали обстановку с точностью да напротив.

депривация и Дискриминация, обиды и чувство тревоги, присутствует не у мигрантов, а у тех, в чью страну они пришли и приходят . Вот из-за чего принятие аналогичного законодательства сейчас подобно поднесению спички к пороху. Самое хорошее, что возможно сообщить о тех, кто его предлагает и поддерживает, это то, что они знают, что делают.

Нет большего заблуждения, чем сравнивать мигранта из Содружества, приезжающего в Британию, и американских негров. Негритянское население США, которое существовало еще до становления Америки в качестве нации, было рабами, каковые позднее взяли возможность принимать участие в голосовании и другие гражданские права.

Мигрант же из страны Содружества прибыл в Англию полноправным гражданином, другими словами приехал в страну, в которой отсутствовала какая-либо дискриминация между ее гражданами. Наряду с этим он стал обладателем всех прав гражданина: от возможности голосовать до бесплатного лечения в рамках Национальной работы здравоохранения.

Препятствия на пути мигрантов появлялись не по вине закона, политики либо действий администрации, а из-за тех несчастий и личных обстоятельств, каковые растолковывают (и будут постоянно объяснять) различия в жизненном пути одного человека от жизненного пути другого.

Но тогда как для мигранта въезд в эту страну стал допуском к возможностям и привилегиям, влияние на коренные жители было совсем вторым. По обстоятельствам, каковые они не могли осознать, и в соответствии с ответом, принятие которого с ними не рассматривалось, они были чужими в собственной стране.

Они заметили, что на время родов их жены не смогут взять больничные койки, дети лишаются мест в школах, до неузнаваемости изменились их дома и районы, а замыслы на будущее расстроены. Они поняли, что работодатели не желают использовать к работнику-мигранту те дисциплинарные и опытные стандарты, каковые действуют для коренных обитателей. Они стали слышать все больше голосов, твердящих, что сейчас они не необходимы.

В сотнях писем, каковые я взял, в то время, когда в последний раз сказал на эту тему два либо три месяца назад, была одна поразительная изюминка, которая мне показалась достаточно новой и наряду с этим ужасной. Все парламентарии привыкли к неизвестным отправителям, но меня поразила и встревожила значительная часть несложных порядочных здравомыслящих людей, излагающих здравые идеи, каковые считают необходимым не показывать собственный адрес. Они опасаются этого, потому, что стало страшным соглашаться с моими взорами.

Люди рискуют взять наказание, в случае если кто-либо определит об этом. И вряд ли те, кто не сталкивался с этим, осознают чувство преследуемого меньшинства, которое испытывают простые британцы в районах страны, затронутых проблемой иммиграции.

Приведу слова только одного из тех сотен людей:

«Восемь лет назад в Вулверхэмптоне дом на одной из респектабельных улиц был реализован негру. Сейчас в том месте живет только один белый человек – пожилая дама. И вот ее история. Она утратила мужа и обоих собственных сыновей на войне.

Из собственного семикомнатного дома она сделала общежитие. Эта дама большое количество трудилась, выплатила начала и ипотеку откладывать себе на старость. Позже приехали мигранты.

Она пугалась, видя, как они въезжали в один дом за вторым. Негромкая улица стала шумной. К сожалению, ее белые жильцы съехали.

Через день после того, как съехал последний из них, ее разбудили в 7 утра два негра, каковые желали воспользоваться ее телефоном, дабы позвонить на работу. В то время, когда она отказала им (как и любым вторым незнакомцам в столь ранний час), она испугалась, что если бы не дверная цепочка, на нее имели возможность напасть. Семьи мигрантов пробовали снять в аренду помещения в ее доме, но она постоянно отказывала им.

Позже иссяк ее скромный запас денег, и по окончании уплаты налогов у нее оставалось на судьбу по 2 фунта в неделю. В то время, когда она отправилась подавать прошение о возможности снизить для нее налоги, ее заметила юная женщина, которая, определив про семикомнатный дом, дала совет пожилой даме сдать его часть. Но услышав от владелицы дома, что негры – единственные, кто смогут его снять, женщина заявила: «Расистские предубеждения не окажут помощь вам добиться чего-либо в этом государстве».

И старуха ушла к себе.

Телефон стал ее спасательным кругом. Ее родные оплачивают ей счета и оказывают помощь, когда смогут. Мигранты внесли предложение ей приобрести дом. Причем по цене, которую будущий обладатель сможет «отбить» за счет аренды за много дней либо от силы пара месяцев.

Ей стало страшно выходить на улицу. Окна в доме разбиты. В почтовом коробке она находит испражнения. В то время, когда она идет в магазин, то за ней бегут дети – ухмыляющиеся негритята. Они не говорят по-английски, но знают одно слово: «Расист». Его они и выкрикивают.

Эта дама уверена, что, в то время, когда будет принят новый закон о расовых отношениях, ее пошлют в колонию. А так ли она не права? Я начинаю сомневаться».

Второе страшное заблуждение, к которому склонны те, кто слепы к реалиям, описывается термином «интеграция». Дабы интегрироваться в состав населения, необходимо по сути стать неотличимым от вторых его участников.

Всегда, при наличии заметных физических различий, в особенности цвета кожи, интеграция проходит не легко, в случае если вовсе не неосуществима. Среди иммигрантов из государств Содружества, каковые приехали в Британию в последние лет пятнадцать, многие тысячи хотят интегрироваться. Все их мысли и старания подчинены данной цели.

Но было бы нелепо воображать себе, что подобную идею разделяет огромная и все растущая масса их потомков и мигрантов.

Мы стоим на пороге трансформаций. До сих пор недоступной идею интеграции для большей части мигрантов делали сила событий и исторический контекст. Мигранты ни при каких обстоятельствах не вспоминали об интеграции и не планировали интегрироваться, а их концентрация и количество говорили о том, что принуждение к ней, которое в большинстве случаев применимо к маленькому меньшинству, не трудилось.

Сейчас мы замечаем рост сил хороша, каковые выступают против интеграции, против корыстных заинтересованностей по обострению и сохранению расовых и религиозных различий с целью фактического доминирования сперва над представителями собственной же мигрантской общины, а позже и остального населения. Облако, размерами не превышающее кулак, которое наряду с этим может скоро заслонить собою небо, стало сравнительно не так давно заметным в Вулверхэмптоне. Слова, каковые я желал употребить (приведу их дословно из текста местной прессы от 17 февраля) принадлежат не мне. Их сказал член парламента от Партии лейбористов, что занимает пост министра в этом правительстве:

«Кампания «Община сикхов» по поддержанию обычаев, неприемлемых для Британии, прискорбна. Трудясь в Англии, например, в сфере национальных одолжений, представители этого народа должны быть готовы принимать условия собственной трудовой деятельности. Утверждение же особенных прав (либо обрядов) для собственной общины ведет к страшной фрагментации в обществе.

Данный коммунализм – язва, которую необходимо категорически осуждать».

Отдаю должное Джону Стонхаусу [3] за его проницательность, которая разрешила ему осознать происходящее и заявить об этом.

Нормы, предложенные в законе о расовых отношениях, – та база, которая разрешит процветать этим страшным и спорным составляющим. Документ говорит о том, что общины мигрантов смогут организовываться для консолидации собственных участников, агитировать и вести кампании против собственных соотечественников, господствовать над остальными участниками общества при помощи законных инструментов, каковые им в руки передали безграмотные и не владеющие всей информацией политики. Говоря о будущем, у меня плохое предчувствие. Подобно римлянину, мне видится

«Тибр, что от пролитой пенится крови».

Ужасный и непреодолимый феномен, что мы с кошмаром замечаем по другую сторону Атлантики, но что наряду с этим переплетается с существом и историей самих Соединенных Штатов, надвигается на нас по отечественной воле и из-за собственной халатности. В действительности, он практически стал данностью. В случае если сказать о цифрах, то данный феномен достигнет американского масштаба задолго до конца века.

Лишь решительные и неотложные меры предотвратят его на данный момент. Будет ли у общества желание потребовать эти меры, я не знаю. Но все, что я знаю, это то, что замечать происходящее и молчать – великое предательство.

ENOCH POWELL — RIVERS OF BLOOD from PUBLIC JUSTICE on Vimeo.

Объединение стран, в которое входят Англия и практически все ее бывшие доминионы, колонии и протектораты (всего более 50)
Фаворит Консервативной партии в 1965-1975 гг.
Данный самый член парламента от Партии лейбористов

источники:

текст — http://eventstreetwear.ru/emigrantskij-london/
?видео — https://vimeo.com/37815943

Консервативный курс государственной политики Николая I

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: