Дальний ракетный бой

Этот материал выкладывается на сайт в продолжение темы, поднятой в дискуссии статьи Из-за чего F-35 останется второразрядным истребителем за $460 млрд.

В данном цикле постов я планирую выложить собственный перевод статьи Обещания и действительность — воздушный бой вне визуальной видимости написанной полковником Патриком Хигби ( Patrick Higby ) в 2005 году/ Оригинал возможно отыскать по ссылке http://pogoarchives.org/labyrinth/11/09.pdf

Потому, что сам текст по стилю пара неформальный, я, по возможности буду пользоваться более строгими отечественными формулировками, но не везде. И начну с одной — в отечественной литературе воздушный бой вне визуальной видимости ( Beyond Visual Range ) при помощи дальних управляемых ракет класса какое количество;воздух-воздух в большинстве случаев именуется дальний ракетный бой.

Соответственно бой в условиях визуальной видимости друг друга , в большинстве случаев именуется у нас ближний маневренный бой, а на западе имеет и еще одно наименование — собачья свалка — dogfight. Остальные термины, в случае если будет нужно, я буду раскрывать по ходу статьи.

Итак.

Возможности и действительность : Дальний Ракетный Бой

( на картине выше — Дуглас F3D Skyknight — Небесный рыцарь, а под его крыльями — первые ракеты для дальнего ракетного боя — начальный вариант того, что стало позже AIM-7, а тогда они назывались AAM-N-2 )

Введение

С позиций перспективности дальний ракетный бой непременно воображает интерес — имеется возможность поразить неприятеля на громадном расстоянии, т.е. перед тем как он сможет дать нам ответный удар.

Свойство самолетов вести дальний ракетный бой деятельно развивалась ВВС Соеденненых Штатов на протяжении Холодной Войны, потому, что удовлетворяла их стратегии, которая ставила собственной целью уменьшить состав сил наряду с этим увеличив его уровень качества.

Такая организация предполагала иметь в собственном составе высококвалифицированные силы ( в самих США и у ее союзников), каковые, будучи вооружены передовым оружием, способны побеждать численно превосходящего неприятеля (СССР и его союзников). К сожалению, дорогостоящая погоня за свойством вести дальний ракетный бой не оправдалась практикой его применения.

Дабы доказать данный тезис сперва требуется разглядеть реализацию и теорию свойства вести дальний ракетный бой. После этого последует подробный анализ практики настоящих военных действий на базе четырех распрей эры Холодной Войны в которых дальний ракетный бой использовался и документировались результаты его применения.

В разделе, посвященному операции Буря в Пустыне будет продемонстрировано, что результативность дальнего ракетного боя улучшилась если сравнивать с эрой Холодной Войны не смотря на то, что и не целиком и полностью соответствует результативности, предсказанной теоретиками и экспертами дальнего ракетного боя.

Ограниченные эти по окончании операции Буря в Пустыне будут рассмотрены в соответствующем отдельном разделе. Перед тем как сделать рекомендации и выводы будут рассмотрены соответствующие контраргументы и будут даны на них ответы.

Теория Дальнего Ракетного Боя

Теория дальнего ракетного боя появилась в конце Второй мировой, в то время, когда началось применение РЛС, реактивных самолётов и управляемых ракет. К примеру, разработка первой американской ракеты для дальнего ракетного боя с полуактивной радиолокационной головкой самонаведения АIM-7 Воробей ( Sparrow ), которая потом активно использовалась на протяжении Холодной Войны, была начата ВМС США во второй половине 40-ых годов двадцатого века. Не смотря на то, что на протяжении самой Второй мировой кроме этого были случаи ночного воздушного боя с применением РЛС и пушек, это выходит за рамки данной статьи, в которой рассматриваются как раз ракеты с наведением при помощи РЛС, а не использование пушек в ближнем воздушном бою.

Теория дальнего ракетного боя предполагает наличие технологически развитого истребителя, оборудованного системой управления и мощным радаром огнем, что способен произвести пуск правильных управляемых ракет класса воздух-воздух по удаленному вражескому самолету.

В контексте холодной войны этими вражескими самолетами являлись или советские бомбардировщики, атакующие цели на территории США, или отряды советских истребителей, стремящихся установить господство в воздухе над Западной Европой.

В обоих случае цель не видна пилоту атакующего истребителя т.е. находится за пределами визуального контакта. Дальность визуального контакта зависит от разных факторов: острота зрения пилота, наличие особых технических оптических средств (к примеру, бинокля ), помех (к примеру, облака либо грязь на стекле кабины ), освещенности, ее размера и ракурса цели.

Полковник Джеймс Бертон в качестве критерия именует пять морских миль — как расстояние для оценки дальности ракет класса воздух-воздух ( прим. Как я осознаю принимается во внимание дальность ракеты для ближнего боя AIM-9 Sidewinder первых серий ).Альтернативно в соответствии с Сводному Отчету о Военно-Воздушных Силах в Войне в Персидском Заливе за дальность визуального обнаружения принимается дальность, на которой цель возможно идентифицирована.

( прим. Сводный Отчет о Военно-Воздушных Силах в Войне в Персидском Заливе — Gulf War Air Power Survey — GWAPS. В будущем я буду применять сокращение GWAPS )

В Таблице 1, адаптированной Стивенсоном, продемонстрирована средняя дальность на которой различные летательные аппараты смогут быть видны в дневное время сообразно их размерам. Такие дополнительные факторы, как скажем дымность двигателя у F-4, не учитываются.
Пунктирной линией продемонстрирован критерий пяти миль Бертона.

В соответствии с требованиям теории дальнего ракетного боя, на самолете должна быть размещена замечательная РЛС, дабы обеспечить обнаружение вражеского самолета на громадной дальности. Но для ее размещения требуется расширить и размер самого самолета тем самым увеличивая дальность его визуального обнаружения. К сожалению опыт говорит, что повышение размера для принесения его в жертву требованиям дальнего ракетного боя было кроме этого не оправдано, в особенности в эру интенсивного применения РЛС.

( на снимке выше — истребитель сотой серии — F-106 Дельта Дарт создаёт пуск управляемой ракеты класса воздух-воздух AIM-4 Falcon )

Реализация возможности дальнего ракетного боя

В течение 1950-х годов ВВС Соеденненых Штатов закупала истребители «сотой» серии ( F-100, 101, 102,104, 105, 106), каковые демонстрировали многие характеристики, востребованные дальним ракетным боем.
С некоторыми исключениями, они были намного более большими, более сложными, стремительнее
(действительно, без боевой нагрузки) и дороже, чем их предшественники.

ВМС США, исследуя две точки зрения на дальний ракетный бой, заказала F6D Missileer, что был весьма сложным, но являлся барражирующей ракетной платформой, предназначенной для поражения средств воздушного нападения на дальности порядка 100 миль при помощи огромных ракет XAAM-10 «Игл».

Но одвременно с этим ВМС кроме этого получает самый совершенный истребитель тех лет для дальнего ракетного боя — F4H-1 Фантом-II. Первый полет он совершил во второй половине 50-ых годов двадцатого века и это первенствовал истребитель предназначенный для применения ракеты AIM-7 с полуактивной радиолокационной головкой самонаведения ( ПАРГСН ). Не смотря на то, что часть истребителей «сотой» серии кроме этого были модифицированы для применения для дальнего ракетного боя, ВВС Соеденненых Штатов приняла Фантом под номенклатурой F-110A Spectre, которая потом была поменяна на F4С Фантом-II. За ними последовали: объединенный ( ВМС-ВВС ) проект TFX, что позже стал F-111, F-14 и F-15.

Дабы не отставать от США, СССР кроме этого занялся истребителями для дальнего ракетного боя. в течение 1960-х и 1970-х показались на свет – Як-28, Tу-28, и Миг-25.

Будучи выстроенными на базе громадных и сложных РЛС ( и оборудования ), этим истребителям требовались два замечательных двигателя, дабы иметь возможность летать при громадном весе и большем лобовом сопротивлении из-за РЛС, установленной в носу. Наряду с этим затраты как на закупку так и на обслуживание очень сильно возросли.

Как продемонстрировано в таблице 2, затраты на полетный час ( учитываются лишь операционные и регламентные работы ) для истребителей, талантливых вести дальний ракетный бой, существенно выше чем у их сотрудников F-5 и F-16, каковые данной возможностью не владели.

Не обращая внимания на то, что цена F-15 была более чем вдвое выше чем у F-4, для F-15 давали слово более низкую цена полетного часа. В долларах США 1999 года полетный час F-15C стоил $8000 если сравнивать с $5000 для F-4E. Подобные обещания на данный момент сделаны для истребителя нового поколения, талантливого вести дальний ракетный бой — F-22, последователя F-15.

Но самоё слабым местом реализации свойства ведения дальнего ракетного боя, была неприятность в реализации удаленной идентификации неприятеля. Совокупность «собственный-чужой» до сих пор не есть всецело идеальной исходя из этого ее приходится дублировать в том числе и другими совокупностями, к примеру при помощи самолетов Дальнего Управления и Радиолокационного Обнаружения ( ДРЛОиУ ).

Неудивительно, что эти недочёты создали боязнь сбить собственный же летательный аппарат, что стало причиной сильным ограничениям на использование дальнего ракетного боя. Однако США так же, как и прежде вкладывает большие средства для эксплуатации и приобретения совокупностей разрешающих вести дальний ракетный бой, не смотря на то, что эта возможность на практике мало употребляется.

Дальний Ракетный Бой на практике

На протяжении Холодной Войны было 8 распрей, в которых употреблялись управляемые ракеты класса воздух-воздух. Суммарно 407 летательных аппаратов было сбито – как управляемыми ракетами с ПАРГСН так и с инфракрасной головкой самонаведения (ИКГСН).

Эти конфликты : Второй Кризис в Тайваньских Проливах ( Formosa Straits ) в 1958, Операция «Раскаты Грома» ( Rolling Thunder) во Вьетнаме 1965-1968, Операция Linebaker во Вьетнаме 1971-1973, Шестидневная Война 1967, Индо-Пакистанский конфликт 1971, война Судного Дня 1973 , Фолклендская и 1982 Ливанская война 1982. По Ирано-Иракской войне 1980-1988 ранее кроме этого известной как война в Персидском заливе, надежных данных нет. Исходя из этого, как и было заявлено ранее во введении, лишь четыре из этих распрей будут рассматриваться потому, что в них использовались управляемые ракеты класса воздух-воздух с ПАРГСН – Операция «Раскаты Грома», Операция Linebacker, Война Судного Дня и Ливанская война.

В таблице 3 продемонстрировано общее число сбитых летательных аппаратов, задокументированные США либо его союзниками ( Израилем) в этих конфликтах. Качественные источники воздушных побед противоположной стороны – Северовьетнамских ВВС либо Арабских ВВС кроме этого недоступны, но по всей видимости они применяли или ракеты с ИКГСН или пушки.

К примеру, на протяжении Ливанской войны Сирия объявила, что перехватила второю волну израильской начальной атаки сбив 19 израильских реактивных самолетов при собственных утратах в 16 самолетов. Израиль заявляет что сбил 22 сирийских реактивных самолета без утрат со своей стороны. Анализ ВВС Соеденненых Штатов, совершённый Бертоном, склонен принимать израильскую точку зрения, не смотря на то, что и пара преуменьшая количество заявленных им воздушных побед.

Не обращая внимания на огромные вложения в возможность самолетом вести дальний ракетный бой на протяжении всей Холодной Войны, Таблица 3 говорит о том, что ракеты с ПАРГСН привели лишь к 14% от всех воздушных побед. В два раза больше количество побед ( 27% ) было получено за счет пушечного оружия и в четыре раза больше ( 58% ) – за счет ракет с ИКГСН.

Воображает интерес взвесить потенциал легкого маневренного истребителя, имеющего на вооружение пушки и AIM-9 в руках достаточно умелого пилота, талантливого вести ближний маневренный бой на F-4 либо F-105 против МиГ-21. Таковой истребитель в 1960-70 годах был бы эквивалентом Р-51 на протяжении Второй мировой на фоне более дорогих и тяжелых Р-38 либо Р-47.

Но что еще более смущает при побед при помощи ракет с ПАРГСН так это то, что огромное количество их применений приходится на случай визуальной видимости ( 69 из 73 либо 95% ), как продемонстрировано в Таблице 4. И это при том, что суть принятия на оружия совокупности F-4/AIM-7 был как раз в том, дабы иметь возможность совершенно верно поражать цель вне визуальной видимости – для этого она и была сделана. К сожалению, на практике эта теория себя не оправдала (кроме того в Израиле) ввиду уже вышеупомянутой слабости совокупности опознавания «собственный-чужой». Но кроме того в тех случаях, в то время, когда было точно как мы знаем, что самолет – «чужой» и по нему был произведен пуск вне визуальной дальности, лишь в четырех пусках из 61 цель была сбита, что, переводя на язык возможности, дает нам возможность поражения лишь 6.6% .

Как продемонстрировано в Таблице 4 было лишь четыре успешных поражения цели в дальнем ракетном бою за всю историю воздушных боев до операции Буря в Пустыне. Это соотношение — страно, учитывая что за все время Холодной Войны платформы для дальнего ракетного боя так расхваливали, как словно бы это радикальное изменение вида ведения воздушной войны.

Воздушная битва смотрелась не в противном случае как при помощи ракетных платформ ( сложные, тяжелые, дорогие истребители ), вооруженных управляемыми ракетами класса воздух-воздух с ПАРГСН, уничтожающих неприятеля на дальности более чем дальность визуального обнаружения. Нет необходимости иметь высокую маневренность – хватает способности скоро выйти на предел ракетной атаки. F-102, F-106 и F-4 являют собой красивые образцы данной концепции.

Но по урокам, взятым во Вьетнаме, F-106 и F-4 были дооборудованы встроенными пушками, а F-4 взял предкрылки для лучшей маневренности в ближнем маневренном бою. Второй истребитель сотой серии – F-105 кроме этого взял встроенную пушку ( по окончании громадных дебатов без оглядки на очевидную в этом необходимость ) и не смотря на то, что он изначально был спроектирован для доставки тактического атомного оружия, во Вьетнаме у него также были воздушные победы за счет пушечного оружия.

При применении AIM-7 были увидены три главных недочёта, каковые приводили к неуспешному результату в руках квалифицированных операторов:

Довольно часто были сбои в работе ракеты ( ракета вела себя не так как нужно ).
Стреляющий был должен держать шнобель самолета нацеленным на цель на протяжении боя, дабы иметь возможность создавать подсветку ее собственной РЛС для сопровождения
Пропадал элемент внезапности. По окончании того как цель бралась на сопровождения, она оповещалась об этом в случае если у нее была совокупность оповещения облучения и начинала энергичное маневрирование дабы скинуть сопровождение ракеты либо РЛС атакующего самолета. В то время, когда пуск проводился на дистанции визуальной видимости и полет ракеты был виден с цели, энергичное маневрирование приводило к срыву кроме этого из-за ограничений по перегрузки у ракеты.

( на снимке выше — истребитель F-15C создаёт пуск ракеты AIM-7 )

Операция Буря в Пустыне – поворотная точка для дальнего ракетного боя?

При возможных 16 победах операция Буря в Пустыне может рассматриваться как поворотная точка для дальнего ракетного боя . В соответствии с GWAPS для 24 из 41 воздушных побед предшествовала визуальная идентификация. Плюс одна неидентифицированная цель столкнулась с почвой ( позднее она была идентифицирована как Мираж F-1 ). Так на долю чистых побед в дальнем ракетном бою приходится 16 целей, каковые не были визуально идентифицированы, и, каковые всецело удовлетворяют требованиям GWAPS к победе в дальнем ракетном бою.

К сожалению, излишнее многословие GWAPS расплывчато обрисовывает победы в дальнем ракетном бою. Страница 113 второго тома говорит: «16 применяемых ракет «были запущены» в условиях дальнего ракетного боя » ( внутренние кавычки употребляются в GWAPS ) и «в более 40% боев, приведшим к подбитию целей, употреблялись пуски в условиях дальнего ракетного боя» Первая фраза имела возможность бы означать что все 16 ракет были утрачены.

Вторая – что 16 из 41 воздушных побед в Буре в Пустыне, предварялись пусками в дальнем ракетном бою, каковые были неуспешны, по окончании чего были сделаны пуски уже в зоне визуальной видимости цели. Но имеется гарантированно 5 побед в дальнем ракетном бою: одна с дальности 16 миль и ночью, вторая с дальности 8.5 миль и ночью и три с дальности 13 миль. Лишь одно это вдвое превосходит количество сбитых летательных аппаратов в дальнем ракетном бою за всю историю воздушных боев.

Для сравнения в Таблицах 5 и 6 операция Буря в Пустыне добавлена к ранее упоминаемым данным. Таблица 5 показывает что в пропорции к победам, большее количество ракет с ПАРГСН было использовано в операции Буря в Пустыне, чем в прошлых конфликтах. Одновременно с этим процент побед посредством пушек – существенно ниже – лишь две победы зачислено на счет пушек — в то время, когда A-10 применяя встроенные бронебойные пушки GAU-8 , сбили два вертолета – Bo-105 и Ми-8.

Но исторически первые места числом побед все кроме этого в собственности ракетам с ИКГСН ( 56% ) и пушкам (26%) в случае если учитывать суммарные цифры по конфликтам.

Разглядывая таблицу 6 ,которая додаёт операцию Буря в Пустыне к прошлым сводным данным применения ракет с ПАРГСН, делается не весьма ясно, как большое количество из 88 пусков AIM-7 были сделаны при условиях дальнего ракетного боя. Верхняя оценка – 59, потому, что истребители USN и USMC ( прим. USN — United States Navy — ВМС США, USMC — United States Marine Corps — Корпус Морской Пехоты США ) произвели 21 пуск ( 14 и 7 соответственно ), каковые стали причиной одной победе в ближнем воздушном бою.

Одна из побед, указанная в GWAPS, настойчиво попросила 5 пусков ( возможность попадания Pk=20% ) дабы сбить один Миг-23. Как продемонстрировано в таблице это на одном уровне с опытом Израиля по применению дальнего ракетного боя, применяя истребители F-15 в равнине Бекаа.

Истребителями F-15С ВВС Соеденненых Штатов было кроме этого произведено 12 пусков ракет AIM-9 Сайдвиндер, каковые стали причиной 8 победам с возможностью попадания Pk=67% . Для тех же самых F-15С ВВС Соеденненых Штатов возможность попадания Pk=20% ( 67 победы и 23 пусков ) для ракеты AIM-7 говорит о том, что AIM-7 в два раза менее действенна, чем AIM-9. На протяжении операции Буря в Пустыне цена одной ракеты AIM-7M была $225.700 если сравнивать с $70.600 для AIM-9М.

Кроме того не включая в цена пуска непрямые издержки – более громадный носитель, что требует больше топлива для полета, и более дорогого техобслуживания – пересчет ведет к тому, что любая победа при помощи AIM-7 образовывает 620% от цены одной победы при помощи AIM-9. Однако, уровень в 16 побед если сравнивать с четырьмя – кардинальное отличие в истории применения дальнего ракетного боя.

Не следует сбрасывать со квитанций, что имеется еще пара обстоятельств, каковые важны за повышении результативности в дальнем ракетном бою на протяжении операции Буря в Пустыне. Во-первых, на протяжении данной операции было постоянное присутствие самолетов ДРЛОиУ, каковые снабжали лучшую картину поля боя, чем было ранее.

Не смотря на то, что и не в полном смысле, но самолеты ДРЛОиУ снабжали прекрасную ситуационную осведомленность для пилотов Коалиции, командиров групп и руководителей операции. В добавлении к ДРЛОиУ самолеты F-15C были оснащены совокупностью NCTR ( None-Cooperative Target Recognition — невзаимная идентификация цели ). Не обращая внимания на недочёты совокупности «собственный-чужой» комбинация ДРЛОиУ и NCTR снабжала достаточный уровень идентификации для начальников, дабы возможно было дать добро пуск в условиях дальнего ракетного боя для F-15C — потому, что для разрешения пуска, однако, требуется подтверждение что цель враждебная и в окрестностях нет собственных летательных аппаратов.

Еще одним другим фактором, что увеличил результативность атак при помощи ракет с ПАРГСН в условиях дальнего ракетного боя, являлся тот факт, что иракские пилоты не делали оборонительных маневров отклонения по окончании того, как радар атакующего самолета брал их на сопровождение. Это может свидетельствоваться или о недостаточной подготовке пилотов, или об отказах оборудования ( средств оповещения о облучении РЛС ), или о их комбинации. Все эти факторы — наличие ДРЛОиУ, NCTR, недочёты в подготовке/отказ оборудования у иракских пилотов — непременно вносят вклад в повышение результативности дальнего ракетного боя, но ни один из них не упоминался в изначальной его теории , которая заостряла внимание на повышение результативности побед повышением тактико-технических черт ракет, систем и радаров управления оружием.

( на картине выше — истребитель-трансформер совокупности Роботек из одноименного фантастического мультипликационного аниме-сериала о будущем )

По окончании Бури в Пустыне

Не смотря на то, что эти по воздушным победам имеются и по окончании Бури в Пустыне по таким операциям как операция «Бесполетная Территория» в Югославии, бомбежки Югославии ( операция “Allied Force” ), операция «Южное Наблюдение» в Ираке, но они не включают в себя такие характеристики как расход боезапаса ( количество пусков ) и расстояние воздушного боя.

К примеру, на протяжении операции «Бесполетная Территория» в Югославии было четыре воздушные победы, записанные на счет двух F-16C ВВС Соеденненых Штатов: 28 февраля 1994 года – три победы было совершено при помощи ракет AIM-9 и одна – при помощи AIM-120 AMRAAM ( более идеальная замена ракете AIM-7 ). Маловероятно, что пуск AIM-120 AMRAAM был осуществлен в условиях дальнего ракетного боя, потому, что четыре самолета соперника были кроме этого в один момент атакованы и ракетами ближнего воздушного боя AIM-9. Помимо этого F-16C не оборудованы совокупностью NCTR, дабы сделать надежной идентификацию в дополнении к совокупности «собственный-чужой» дабы не запрашивать разрешения у самолетов ДРЛОиУ.

Кроме этого были зафиксированы две воздушные победы, сделанные самолетами F-16 посредством ракет AIM-120 на протяжении операции «Южное Наблюдение» в Ираке в 1992 и в 1993 годах. Но и в этом случае той информации, что у нас нет – это дистанции воздушного боя и количество пусков.

В еще более недавней операции «Южное Наблюдение» в Ираке 5 января 1999 года воздушный бой случился по окончании того, как два иракских Миг-25 пересекли южную территорию, запретную для полетов, которую осуществляли контроль дальними радарами два F-15C. Ответом со стороны F-15C был пуск трех ракет AIM-7 и одной AIM-120. Все четыре ракеты целей не поразили.

После этого два F-14 ВМС произвели пуск двух AIM-54 «Феникс» по этим же двум Миг-25. Не обращая внимания на то, что AIM-54 была более дорогой ракетой и, казалось бы, более способна к поражению целей среди всех ракет класса «воздух-воздух» в то время, когда или сделанных, обе ракеты снова не поразили цели. Миг-25 снова нарушали пространство запретной территории на следующий сутки и снова избежали утрат.

Так оказалось, что ракеты с полуактивной радиолокационной головкой самонаведения снова пополнили собственный печальный счет промахов, что начал отсчет во времена войны во Вьетнаме, в особенности для обстановки дальнего ракетного боя.

ответы и Контраргументы на них

Контраргумент 1: Громадные истребители были созданы чтобы быть прежде всего стремительными, а не чтобы нести более замечательный радар, требуемый для дальнего ракетного боя.

Ответ 1: Не смотря на то, что большая скорость в совершенных условиях у громадных истребителей, таких как F-4 и F-15 вправду выше чем у их мелких собратьев ( F-5 и F-16 ), но сразу после того, как истребитель обретает боевую конфигурацию, т.е. по окончании подвески оружия, отличие в скоростях – малый, в особенности на малых высотах. Более того, истребитель F-15, талантливый развивать скорость М2.5, только малого часть времени проводит именно на данной скорости, даже если он без подвешенного оружия из-за большого веса и внушительного двигателя планера.

Контраргумент 2: Второй обстоятельством, по которой на протяжении Бури в Пустыне результаты для ракет с ПАРГСН были лучше, чем в прошлых конфликтах, есть применение значительно более идеальных ракет AIM-7 поколения «М» и второго поколения F-15C.

Ответ 2: Согласен. Но эти уровни технического прогресса обещались в течении всего времени разработки ракеты AIM-7. Некот

DCS Дальний воздушный бой с комментированием

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: