Дальний корабельный разведчик aichi тип 0 (e13a1) reisu” / jake

История создания самого массового гидросамолета японского флота Aichi E13A помогает хорошей иллюстрацией разброда и шатаний, царивших в конце 30-х годов в техническом отделе штаба авиации флота — Kaigun Koku Hombu.

Нужно заявить, что уже с конца 20-х годов концепция применения поплавковых корабельных разведчиков в японском флоте предполагала наличие в составе катапультных звеньев больших кораблей ВМФ двух типов аналогичных автомобилей – дальнего трехместного и ближнего двухместного. Назначение дальнего разведчика разумеется из заглавия — стратегическая разведка в интересах эскадр и флотов на громадном удалении.

У ближнего разведчика специализация предполагала, в основном, разведку в интересах не столько эскадры, сколько собственного корабля. Наряду с этим спектр задач кроме фактически разведки был пара разнообразнее, первым делом, предполагая корректировку огня тяжелой артиллерии собственных судов в морском бою. Кроме этого не исключалось противолодочное патрулирование, а также ПВО корабля.

Для этих целей у самолета этого класса была предусмотрена возможность бомбометания с пикирования, и имелось курсовое оружие для ведения воздушного боя.

Развитие этих двух классов автомобилей происходило параллельно сначала становления японской авиации и впредь до второй половины 30-х годов не претерпевало особенных концептуальных трансформаций. Штаб флота раз в полтора-два года проводил конкурсы проектов на замещение находившихся на вооружении автомобилей, авиастроительные компании исправно производили все новые гидропланы, неспешно улучшая летно-технические характеристики, наращивая мощности двигателей, вылизывая эксплуатационные параметры и аэродинамику.

К началу 2-го японо-китайского инцидента, в августе 1937 года, что многими историками справедливо принимается точкой отсчета начала 2-й Всемирный войны, японские суда имели на вооружении достаточно современные катапультные разведчики указанных выше классов. Класс ближних разведчиков был представлен поплавковым бипланом компании Накадзима Тип 95 либо E8N2, очень успешным для собственного времени самолетом. Дальний разведчик — трехместным бипланом Тип 94 компании Кавасаки либо E7K1.

Боевые действия в Китае в первый раз со времен 1-й Всемирный войны стали ареной массированного применения авиации. Превосходно тренированные японские летчики столкнулись с яростным сопротивлением китайской авиации, которая не смотря на то, что и не хорошо организованная, представленная громадным ассортиментом разнообразного авиахлама со всего света, была все же весьма бессчётной.

Уже через полгода на вооружение китайской авиации поступили современные советские самолеты, за штурвалами которых сидели умелые русские летчики-добровольцы, да и сами китайцы набрались опыта и прекратили быть “ мальчиками для битья”. Как бы не были умелы и агрессивны японские пилоты, но они несли неизбежные утраты и уже к концу 1937 года все явственнее начала ощущаться дефицит авиации с японской стороны.

Промышленность не успевала возмещать утраты, а летные школы обучать новые экипажи. Дабы как-то компенсировать дефицит авиатехники главных классов японцы частенько применяли не по назначению то, что было под рукой сейчас. Размещенные на береговых базах и на борту гидроавианосцев поплавковые разведчики E8N2 и E7K1, стали применяться как бомбардировщики, штурмовики а также истребители, подчас достигая на этом поприще определенных удач.

К сожалению, эти локальные удачи японских гидропланов были восприняты японским руководством в качестве отправной точки для пересмотра главного назначения поплавковых корабельных разведчиков.

Фактически, достаточно здравая мысль объединить два класса корабельных гидросамолетов с родными задачами в одной универсальной машине зародилась в мозгах японских адмиралов кроме того еще до начала японо-китайской войны, в 1935 году, в то время, когда была создана спецификация 10-Shi. В соответствии с ей, классы как ближнего, так и дальнего корабельного разведчика были упразднены, явив на свет новый класс «наблюдательного гидросамолета».

В этом термине был зашифрован некоторый универсальный гидроплан, призванный делать функции истребителя, разведчика, штурмовика, корректировщика и пикирующего бомбардировщика огня артиллерии. Автономность его задавалась 8.5 часами полета, что подразумевало достаточно громадную дальность полета. Машину предполагалось оснастить “истребительными” вооружением и мотором, “научить” бомбить с пикирования, и вести маневренный воздушный бой.

Первоначально попытка решить задачу удовлетворения всем требованиям спецификации 10-Shi завела в тупик компании Накадзима и Каваниши, каковые отказались участвовать в конкурсе. Оставшиеся игроки – компании Аичи и Мицубиси – выпустили прототипы автомобилей F1A1 и F1M1 соответственно. Но оба самолета недотягивали до требований, были неустойчивы в воздухе и на воде и владели целым букетом недочётов.

Управление компании Мицубиси, имевшее довольно высокий рейтинг в штабе авиации флота Kaigun Koku Hombu и родные неформальные отношения как с начальником технического отдела адмиралом Ямамото Исороку, так и с главой всего департамента адмиралом Мисао Вада, сумело продавить “победу” собственного проекта. Так, избавившись от соперника в лице проекта Аичи, на Мицубиси смогли тихо дорабатывать собственный F1M.

Процесс “доводки” затянулся аж на целых два года, в следствии явив на свет совсем новый самолет F1M2, летные эти которого были полностью далеки от требований спецификации 10-Shi и фактически идеи унифицированного корабельного разведчика. В целом весьма хорошая машина, вооружение и манёвренность которого в полной мере соответствовало истребителям того времени, талантливая бомбить с пикирования, но радиус действия которого чуть превышал 400 морских миль. Так, ни о какой стратегической разведке в интересах эскадры либо флота не могло быть и речи.

В осеннюю пору 1937 года дальний корабельный разведчик E7K1 был снят с производства в ожидании появления “универсального всепрофильного” гидроплана класса “F”, в то время, когда адмиралов постигло осознание, что универсальной автомобили из шедевра Мицубиси не получается, и флот должен в качестве дальнего разведчика эксплуатировать быстро устаревающий E7K1, замены которому обозримой перспективе не предвиделось.

Громадная война была прейдет скоро, и нужно было безотлагательно принимать меры. В качестве временной компенсации была запущена в производство чуть улучшенная модификация того же дальнего разведчика Каваниши E7K2, оснащенная чуть более замечательным мотором, но очень ни чем не превосходившая “первую версию”.

Параллельно флотские инженеры начали судорожно разрабатывать требования под новый корабельный разведчик уже с учетом опыта применения этих автомобилей в условиях боевых действий в Китае и ожидаемых данных будущего F1M2.

В сентябре 1937 года Kaigun Koku Hombu создал первую редакцию требований для новой автомобили в рамках спецификации 12-Shi. Требования предполагали к разработке схемы и самолёт со складным крылом, функционально относящийся к классу ближнего разведчика – двухместный, с радиусом действия до 650 морских миль, курсовым бомбовой нагрузкой и стрелковым вооружением до 250 кг.

К участию в конкурсе были приглашены компании Накадзима, Аичи и Каваниши, любая из из которых пpиступила к pазpаботке соответственно Е12N1, Е12А1 и Е12К1.

До тех пор пока шла pабота Kaigun Koku Hombu наконец сформулировал требования и к тpехместному дальнему разведчику, напpавленные тем же компаниям. Пpичем, эти новые требования вовсе не отменяли прошлые по двухместной машине. Проекты трехместного дальнего разведчика взяли предварительные обозначения Е13А1, Е13N1 и Е13К1 соответственно и предполагали самолет такой же схемы, но владевший большей автономностью и без курсового оружия.

Действительно, трезво оценив собственные возможности, конструкторы Каванищи решили сосредоточиться на трехместной машине, Накадзима — на двухместной, и только Аичи, настойчиво продолжала проектирование сходу двух гидропланов. Разработка обоих вариантов разведчика на Аичи осуществлялась под управлением ученика германского конструктора Эрнста Хейнкеля — Йошиширо Мацуо, которому ассистировали Морисиги Мори и Ясусиpо Одзава.

Е12А1 и Е13А1 были весьма похожи снаружи, отличаясь только чуть громадными габаритами трехместной автомобили, на которой, кроме этого отсутствовало курсовое оружие и стоял чуть более замечательный 1080-сильный двигатель Mitsubishi MK8D Kinsei 43 вместо примененного на E12A Mitsubishi MK2A Zuisei 11 мощностью 875 л.с. Обе автомобили имели складные консоли крыла, сильно напоминая данной подробностью разрабатываемый параллельно на Аичи палубный пикировщик D3A1.

Прототип Е13А1, имевший внутрифирменное обозначение АМ-19, вышел на опробования в апреле 1938 г. фактически в один момент с двумя двухместными Е12А1 (АМ-18). На протяжении заводских опробований Е13А1 продемонстрировал значительное превосходство над Е12А1 в манёвренности и скорости, не говоря уже о дальности полета.

Приблизительно одвременно с этим Kaigun Koku Hombu наконец определился с тем, что он желал от корабельного разведчика, сняв требования на двухместную машину, справедливо посчитав, что со всеми ее задачами в полной мере справится и гидроплан Мицубиси F1M2. Так, предстоящие работы сосредоточились около трехместного дальнего АМ-19.

В последних числах Октября Е13А1 был передан для сравнительных опробований с Каваниши Е13К1 флотскими летчиками.

На протяжении опробований соперник от Каваниши E13K1 превзошел гидроплан Аичи в большинстве чёрта, не считая большой скорости, будучи оснащенным менее замечательным двигателем, но был более сложным в обслуживании и эксплуатации. Но летом 1939 года в одном из полетов разбился первый прототип Е13К1. Скоро второй и последний прототип гидроплана Каваниши пропал без вести на протяжении испытательного полета над морем.

Так, изделие Йошиширо Мацуо вышло в финал за неимением вторых соперников.

В декабре 1940 года дальний разведчик Аичи АМ-19 был принят на вооружение флота под обозначением “Rei-shiki minakami tei satsu-ki” – “Морской разведывательный самолет Тип 0 Модель 11” либо E13A1. В ходе эксплуатации долгое наименование самолета сократили в сокращение “Reimisu” либо кроме того “Reisu” – другими словами “Ноль-вода”

Первоначально серийное производство было развернуто на заводе Аичи в городе Фунаката, где было выпущено, действительно, только 133 экземпляра Е13А1. С 1942 года завод был переориентирован на выпуск пикировщиков D3A и производство разведчиков “Рейсу” передали на компанию Ватанабе, позднее переименованную в Кюсю Хикоки КК. Тут было произведено с 1942 по 1945 год 1237 штук “Рейсу”.

Еще 48 штук выпустили на 11-м арсенале морской авиации в Хиро в 1940-1942 гг.

В ходе серийного производства разведчик E13A1 фактически не модифицировался. Только с ноября 1944 года начал серийно выпускаться вариант E13A1а, у которого изменилась схема крепления поплавков. Твёрдые подкосы к стойкам, соединяющие поплавок с крылом, были заменены на тросовые растяжки.

Рейсу поднимают на борт корабля. Хвостовой код самолета не разобрать. Привлекают внимание тросовые растяжки между крылом и поплавками, характерные для поздних серий Е13А1a

Вариант E13A1b оснащался поисковым радаром Type 3 Ku Мodel 6 (H6) с антеннами установленными на протяжении хвостовой части фюзеляжа по бортам и на передней кромке крыла.

Версия Е13А1с имела усиленное оружие. 7.7-мм пулемет Тип 92 в кабине стрелка заменялся на 20-мм пушку Тип 99-1 на подвижной установке. Многие источники “вооружают” эту модель “пушкой, установленной в нижней части фюзеляжа”, что являясь калькой с давешнего некорректного перевода Франсильона, не подтверждается никакими японскими документами либо фотоматериалам.

Пушечный Е13А1с предназначался в основном не столько для охоты за кем бы то ни было, сколько являлся не сильный попыткой повысить обороноспособность автомобили, действовавшей в глубоком тылу соперника. Эта версия показалась во второй половине 1944 года, в то время, когда “Джейки” понесли ожесточённые утраты на протяжении битвы у Марианских островов, и вопрос увеличения защищенности автомобили поднялся особенно остро.

Пушечный E13A1с из 958 кокутай с 20-мм пушкой Тип 99-1 на задней турели.

Пара самолетов, не взявших особенного обозначения, оборудовались детекторами магнитных аномалий для обнаружения подлодок, но это средство выяснилось неэффективным — оно имело возможность трудиться только при полете самолета на высоте не более десяти метров над водой. Видятся кроме этого упоминания о ночных вариантах, оснащенных пламегасителями на коллекторах двигателя, E13A1-S и E13A1a-S, обозначения которых, вероятнее, являются придуманными.

Поставки разведчиков Е13А в боевые подразделения начались в конце 1940 года. Первой частью, освоивший “Рейсу”, стал “Йокосука” кокутай – умело-экспериментальный авиаполк морской авиации, укомплектованный самые опытными кадрами. В октябре 1941 года шесть Е13А1 из “Йокосука” кокутай были обкатаны в боевых условиях в Китае.

Эти автомобили, были временно приписаны к действовавшему на континенте 14-му кокутай, и совершили пара налетов на железную дорогу Кантон—Ханкоу, и осуществляли прикрытие собственных судов.

К началу военных действий против западных союзников в декабре 1941 года “Рейсу” пребывали на вооружении нескольких береговых частей фактически на территории метрополнии:

Чичиджима кокутай – 6 штук; Оминато кокутай – 8 штук; Сасебо кокутай – 6 штук.

За пределами Японских островов 8 штук “Рейсу” базировалось в составе 16-го кокутай на Палау; 6 штук в составе 17-го кокутай на Иводзиме; 8 штук в 19-м кокутай на Кваджалайне.

В отличие от своих более легких сотрудников F1M2, каковые поступали прежде всего на береговые базы, дальние разведчики Аичи к началу Тихоокеанской войны уже широко применялись на больших боевых судах японского Императорского флота.

Это разъясняется как раз назначением гидроплана Е13А, предназначенного для стратегической разведки.

По одному самолету “Рейсу” предполагалось к базированию на катапультах легких крейсеров ветхих типов. В соответствии с японской военно-морской стратегии, легкие крейсера делали функции фаворитов миноносных дальней разведки и эскадр, ввиду этого, иметь на борту дальний разведчик с 10-часовой автономностью было легко нужно. Действительно, взять новые разведчики успели не все крейсера, потребность в новых гидропланах была высокой и многие легкие крейсера японского флота вынуждены были обходиться ветхими бипланами Е7К впредь до 1943-44 года, в то время, когда с крейсеров ветхого типа начали массово убирать катапульты.

Японские тяжелые крейсера взяли “Рейсу” пара позднее, уже по окончании начала военных действий. В большинстве случаев, на тяжелых крейсерах базировалось по два F1M2 и один Е13А1. Исключение составляли тяжелые крейсера Тоне и Тикума с увеличенной до пяти самолетов составом авиагруппы, два из которых были “Рейсу”.

Кроме этого, методом удаления двух кормовых башен был в первой половине 40-ых годов двадцатого века переделан в авианесущий крейсер Могами, на котором базировались три F1M2 и четыре Е13А1.

E13A1а поднимают на борт тяжелого крейсера “Аоба”

E13A1 взлетает с катапульты тяжелого крейсера Кумано

E13A1а на борту гидроавианосца «Кимикава Мару»

Позднее вторых “Джейки” – такое кодовое обозначение взяли у союзников гидропланы Е13А – взяли катапультные звенья японских линейных кораблей. Линейные корабли ветхих типов “Конго”, “Харуна”; “Киришима” и “Хийеи” первенствовали кэпитал шипами, взявшими новую авиатехнику, ориентировочно в августе 1942 года. Они имели по одному “Джейку” и два “Пита”. Остальные линейные корабли перевооружали новыми гидропланами значительно позднее, к концу 1943 года.

Состав авиазвеньев кроме этого очень сильно варьировался, линейные корабли по штату должны были иметь один “Джейк” и два “Пита”. Но на линейном корабле “Нагато”, Наверное, “Джейков” по большому счету не было, да и три собственных “Пита” перед сражением в заливе Лейте “Нагато” передал на борт линейного корабля “Ямато”. Cуперлинкоры “Ямато” и “Мусаси” должны были по штату иметь до семи гидропланов, три из которых “Джейка”.

Действительно, реально более четырех разведчиков всех типов на них ни при каких обстоятельствах не базировалось. Линкоры-авианосцы “Хьюга” и “Исе” на протяжении сражения у мыса Энганье кроме этого не имели на борту ни одного самолета.

В условиях изрядного отставания в радиолокации по сравнению со собственными соперниками, значение дальней авиаразведки для японских адмиралов получало архиважную роль. Действия разведчиков E13A из состава катапультных звеньев кораблей ВМФ флота не изобиловали захватывающими боевыми эпизодами с участием воздушных боев. В большинстве случаев, это были рутинные многочасовые полеты над океаном, имеющие единственную цель, отыскать и оценить силы соперника.

Без оглядки на то, что без участия дальних разведчиков “Рейсу” не обходилась ни одна операция японского флота, эти скромные труженики войны постоянно оставались в тени собственных ударных “сотрудников”. Истребителям, торпедоносцам и бомбардировщикам доставалась и почёт и слава, а о пилотах гидропланов в большинстве случаев кроме того не упоминалось

Перед японской атакой на Перл Харбор гидропланы с тяжелых крейсеров Объединенного флота за час до атаки уже находились над Жемчужной гаванью. “Джейк” c крейсера “Тоне”, что пилотировал итто хико хэйсо (гл ефрейтор) Йоичи Такахаши, наблюдатель хико хэйсосё (мичман) Риозо Нарукава, и стрелок — нито хико хэйсо (ефрейтор 1 ст.) Нобуо Оку, направился к якорной стоянке Лахаина Роадс (около острова Мауи, 80 миль на юго-запад от Оаху). Это была приоритетная цель для японской атаки, потому, что именно там должны были пребывать американские авианосцы.

На счастье американцев, авианосцев не было на базе. В 7.35 Нарукава радировал: “Вражеского флота нет на стоянке”.

Параллельно второй Е13А с крейсера “Тикума”, пилот — итто хико хэйсо (гл ефрейтор) Акира Ито, наблюдатель — дзёто хико хэйсо (гл. кораб. ефрейтор) Масаару Фукуока, стрелок —

Дальний корабельный разведчик aichi тип 0 (e13a1) reisu” / jake

War Thunder — Dai-Nippon Teikoku Kaigun Kōkū-tai

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: