Да пребудет с нами… бт! (часть 1)

В то время, когда в СССР прибыли два прикупленных у американского конструктора Уолтера Кристи танка (правда без башен), опробования «шеститонника» были уже закончены и танк Виккерса приняли на вооружение. Учитывая выдающиеся беговые качества танков Кристи и сверхпривлекательную возможность перегонять эти машины по дорогам страны на колёсах, их готовы были принять на вооружение заочно – до прохождения опробований (самое забавное, что ответ о выпуске этих танков в СССР было принято ещё в 30-ом!).

Тем более паникёр Паниковск т. е. Тухачевский уже давно стращал всё управление СССР и РККА, что злокозненные белополяки уже приобрели 50 Виккерсов (Шесть тысячь киллограм любой! И это лишь в первой партии!), планируют купить танк Кристи и с французской помощью штамповать их сотнями. (Тут нужно заявить, что «шеститонников» у Виккерса поляки больше не брали, посчитав, что такую фигню дешевле создавать самостоятельно, а на танк Кристи у панов очевидно не хватило золотого запасу – но этих подробностей никто в СССР знать тогда не имел возможности).

Однако, в АИ, в оптимизации экономии и целях средств танкового хозяйства на возможность, решили совершить совместные сравнительные опробования – пробег танков Виккерс-шесть тысячь киллограм и Кристи.

Объективности для, с «шеститонника» также сняли башни. Выясняли, конечно, не кто кого обгонит, а кто больше набегает без поломок и продемонстрирует проходимость и лучшую манёвренность при меньшем количестве обслуживания в поле.

Результат «соревнования» был неутешительным. И тот и второй танки продемонстрировали себя полным фуфлом. Моторы обоих отказывались заводиться при температуре ниже минус 10º (на дворе стоял февраль 1931-го года). Виккерса (по окончании усиленных манипуляций с паяльными лампами) удалось завести с толкача.

Двигатель танка Кристи (заведённый тем же методом), не успев завестись, загорелся.

Но это было ещё полбеды. В то время, когда оба танка всё-таки отправились своим ходом, пробовавший не отстать «шеститонник» переразвил обороты двигателя (ограничитель которых отсутствовал), что стало причиной его моментальному перегреву, обрыву и заклиниванию клапанов. Одновременно с этим, намного более тяжёлый танк Кристи на собственных узких гусянках провалился в глубочайший снег, сел на брюхо и буксовал, пока не начали подгорать фрикционы.

В довершение всех бед у танка Кристи при перемещении на гусеницах обломился кронштейн крепления направляющего колеса. Для ремонта в поле оба танка были негодны совсем.

В общем, опробования пробегом не выдержали.

Однако, польская угроза собственное дело сделала, и на вооружение приняли обоих неудачников. Но! Учитывая, что в своевременном замысле колёсно-гусеничный танк существенно предпочтительнее (особенно в сравнении со слабосильным «шеститонником»), а на освоение танка Кристи времени требуется значительно больше, постановили озадачить завод «Коммунист» (бывш. Обуховский) выпуском в 31-ом году 300 «шеститонников» под маркой Т-26 и 100 танков Кристи (БТ). «А в том месте разберёмся, кто лучше, кто хуже!»

В РИ так оно сперва и было! Лишь столкнувшись с огромным числом неприятностей при освоении выпуска кроме того одного типа танка, для БТ начали подыскивать другого производителя. И таковым сначала собирались сделать ЯГАЗ.

Но в итоге заказ достался ХПЗ, что, кстати, осваивать его отнюдь жаждой не горел, предпочитая заокеанской диковинке собственный Т-24 (я, кстати, его !).

В АИ, потому, что танк БТ был признан более перспективным, самому технологичному предприятию страны – «Коммунисту» поручили осваивать как раз его. А «шеститонник» повесили на шею соседнему «Красному Путиловцу» (в РИ он создавал хренову прорву самых различных автомобилей от тракторов до кранов, и комплектующие для Т-18). Причём ни для кого не было секретом, что выпуск, как тогда считалось, недорогого и несложного Т-26 – явление сугубо временное, лишь до освоения массового выпуска БТ, к производству которых за «Коммунистом» должен был подключиться и ХПЗ.

Но танк Кристи, в отличие от того же «шеститонника», как выяснилось, не было возможности производить способом несложного копирования импортного примера. Для серийного выпуска машину потребовалось не то что доводить до ума, а чуть не перепроектировать заново, ликвидируя огромное количество «не сильный мест», недоработок и откровенных косяков заокеанского Дыренкова Кристи.

В РИ, ХПЗ в чисто кустарном стиле, кое-как сумел до конца 31-го года вместо 25 заказанных собрать всего три автомобили к ноябрьскому параду – и те без оружия (причём одна из них до парада так и не доехала из-за пожара двигателя), а для организации серийного выпуска на заводе было нужно организовать особое КБ с привлечением умных «варягов» из Питера и Москвы, подключать массу смежников и вне всяких очередей снабжать завод самым современным оборудованием включая американские станки. Похоже, урок с провалом попытки наладить серийный выпуск Т-24 впрок заводчанам не отправился.

Но, тяжело освоить то, что осваивать не хочется. по поводу БТ не уверен, но опять-таки «нелюбимый» на ХПЗ Т-35 завод совершенно верно саботировал.

Так вот. Не обращая внимания на то, что у питерцев не обожать «пришлый» танк особенных предлогов не было, чуть ли освоение выпуска бэтэх на «Коммунисте» пройдёт значительно более гладко, чем на ХПЗ. Не смотря на то, что завод до того удачно сотнями клепал Т-18, отличие между ним и «кристей» большая.

Многие неприятности, действительно, решались на месте – благо у «Коммуниста» (в отличие от ХПЗ) все смежники были практически под руками – это и тот же «Красный Ижорский» завод и Путиловец, да и на самом «Коммунисте» ещё до начала освоения «Кристи» производилось довольно много нужного. В т. ч. и для БТ – забрать тот же мотор М-5!

Так как в то время, когда Халепский расхваливал Тухачевскому танк Кристи, одним из доводов за его скорейшее освоение было то, что на «Коммунисте» создавали двигатель М-5 – по сути, тот самый «Либерти», которым оснащался американец! Вот тока в РИ всё выяснилось сугубо по-советски. «Коммуниста» озадачили танком от «Виккерса» и он, конечно, закрыв тему М-5, перешёл на выпуск моторов для Т-26. А для БТ вначале было нужно брать у американцев выработавшие ресурс, практически убитые «Либерти», а позже и вовсе ставить избыточно замечательные М-17, выцарапывая их у авиапрома.

В АИ всё складывается для БТ намного более удачно. «Коммунист» с той же накачкой, что в РИ ХПЗ, удачно доработал и освоил танк. Для выпуска двигателей ничего поменять не было нужно (не смотря на то, что параллельно осваивать выпуск моторчиков для Т-26 завод всё равняется вынудили).

Весьма актуальную проблему оружия также решили довольно легко и локально. В РИ, пока на ХПЗ с тяжёлым скрипом шло освоение БТ, все имеющиеся 37-мм пушки Гочкиса (выпуск которых на том же «Коммунисте» и без того был не велик) заводчане ставили на собственные Т-26. Более того.

По нехватке пушек, те же Гочкисы снимали со списанных Т-18 (благо ресурс у этих примитивных танчиков был ничтожно мелок) и переставляли на Т-26.

В итоге, пушек для БТ уже практически не оставалось (только опять-таки снимаемые с Т-18 Гочкисы, да штучные, практически кустарной сборки, Сячинтовские 37-мм пушки ПС-2 либо Б-3, выпуск которых пробовал наладить завод № 8 и каковые, кстати, устанавливали и на пушечные Т-26 ВМЕСТО Гочкисов).

(Танк Т-26 с 37-мм пушкой громадной мощности Сячинтова)

Исходя из этого многие БТ-2 шли в армии с одними пулемётами (спарка в пушечной амбразуре, плюс ещё один отдельный ДТ в шаровой установке), в противном случае и по большому счету без оружия! И данный срам называющиеся БТ-2 выпускался, пока на заводе № 8 не развернули серийный выпуск 45-мм танковых пушек 20К обр. 32 г.

(Варианты оружия танка БТ-2)

(Танк БТ-5. Тот же БТ-2, но с новой башней и 45-мм пушкой обр. 32 г.)

В АИ неприятность танковых пушек решается в противном случае. Т-26 строятся на «Красном Путиловце» только в самой простой и милой Тухачевскому, сугубо пулемётной версии (не смотря на то, что на том же заводе была создана уникальная 45-мм пушка). Строго по заветам великого советского стратега, только каждый пятый танк в одну из башен приобретает снятую со списанного Т-18 ветхую 37-мм гочкисовскую чмошку.

А вот для БТ – как автомобили дюже сильной (кроме того чрезмерно), вооружать которую столь убогой пукалкой не комильфо, сначала решили на том же «Коммунисте», вместо 37-мм, вернуть выпуск прекрасно привычного изделия – ветхой-хорошей 57-мм морской пушки Гочкиса, конечно подогнав её конструкцию под танковую башню.

Но пушка та была в первозданном виде всё-таки тяжеловата, по мощности и длине отката великовата (потребовала серьёзного усиления и самого погона и подбашенного листа) и в тесной башне танка не столь скорострельна, как мечталось. Исходя из этого заняться её облегчением, адаптацией и совершенствованием для новой, более большой танковой башни БТ поручили не абы кому, а лично товарищу Сячинтову, что уже давно обивал пороги с предложением создать для танков особую 65-мм гаубицу.

Сячинтов с задачей справился, причём решив её достаточно уникально. Он создал этакого «франкенштейна». Забрал ствол с баллистикой от самой маленькой 40-калиберной 57-мм пушки Гочкиса, а клиновый затвор спроектировал заново по типу купленной в 30-ом 37-мм германской ПТП от «Рейнметалла».

И всё бы прекрасно, но, как и у инженеров с завода № 8, эта самая германская полуавтоматика затвора сходу трудиться не захотела (немцы по большому счету, наверное, подложили нам с этим договором изрядную свинью – фактически ни одно германской разработки орудие, кроме того сделанное совершенно верно по германским чертежам, нормально не трудилось и потребовало весьма доработки и серьёзной переделки). В РИ Сячинтов, применяя ту же схему, удачно создал танковую трёхдюймовку ПС-3.

Жаль, что у серийных пушек (каковые по чьей-то не добрый воле ни разу не соответствовали эталону!) эта самая полуавтоматика трудилась ненадёжно. Что же касается завода № 8, то при переходе на калибр 45 мм, неприятность надёжности автоматики лишь усугубилась и для её успешного ответа было нужно использовать твёрдые меры и, по сути, перепроектировать германскую полуавтоматику заново. Но 45-мм танковая пушка обр.

34 г. была уже достаточно идеальным орудием.

В АИ, Сячинтов опять-таки удачно доводит 57-мм танковую пушку до ума и запускает в серию на том же «Коммунисте» под маркой Б57Т/32 («Коммунист», 57 мм, танковая, обр. 32 г.). Справедливости для укажем, что полуавтоматика данной пушки удачно трудилась лишь с ББ боеприпасом, а с новой, очевидно чрезмерно тяжёлой 57-мм осколочной гранатой случались регулярные осечки.

По другому и быть не имело возможности – пушка новая, ещё сырая, а ветхая 57-мм граната пушки Гочкиса военных уже категорически не устраивала – они желали намного более действенный боеприпас. Вот и взяли крутой снаряд, но систематично выпадающий в полный цикл рукопашного заряжания орудия. С этим легко смирились – во-первых, с реально требующим высокой скорострельности ББС-ом автоматика трудилась прекрасно, а довести её до ума под осколочную гранату – дело времени.

Однако, была ещё и неприятность количества. Освоить выпуск пушки удалось лишь к концу 33-го года, в то время, когда БТ-1 уже во всю пачками шустро выбегали из ворота «Коммуниста». И по количеству создаваемых орудий «Коммунист» за БТ первое время не успевал. Исходя из этого появилась мысль обойти данный недочёт за счёт тактики.

Сообщено – сделано!

Сейчас, в соответствии с высочайше утверждённой структуры БТВ, взвод БТ складывался из пяти танков. Танк комвзвода оборудовался радиостанцией, пулемётом ДТ и макетом 57-мм пушки в общей маске.

Четыре, подчинённых командирскому, танка взвода делились на две пары. Пары действовали по принципу – в первых рядах головной танк-разведчик, сзади танк-истребитель. «Истребитель» имел обычную спарку 57-мм пулемёта и пушки ДТ. У «разведчика» вместо дефицитного орудия в спарке стоял станковый пулемёт «Максим».

В таком виде танки выпускались в течение всего 33-го года, пока производство 57-мм танковых пушек не догнало выпуск БТ. Однако, чтобы различать танки в документации, их маркировали по-различному исходя из состава оружия: автомобили первых выпусков с маленькой башней, 37-мм пушкой Гочкиса и ДТ в раздельных установках – БТ-1. Чисто пулемётные «разведчики» – БТ-2.

Командирские, с громадной цилиндрической башней, макетом и радиостанцией 57-мм пушки – БТ-3 и «обычные» пушечно-пулемётные со спаркой ДТ и 57-мм пушки в башне того же типа – БТ-4.

Только с середины 1934-го года все снова производимые танки унифицировали по оружию, усовершенствовали их ходовую часть и оснастили новой, более просторной башней с большой кормовой нишей, в которой помещались и дополнительный БК и радиостанция (которых, действительно, ставили ровно столько, сколько приобретали от смежников). Эту, усовершенствованную модель обозначили как БТ-5.

(Танк БТ-5. Серия 1934–1936 г.г.)

А что на ХПЗ? С пара менее активной помощью центра, но с помощью головного «Коммуниста», ХПЗ целый 1932-ой год ни шатко ни валко также осваивал БТ. Танк данный харьковчанам деятельно не нравился (тем более что вооружать его сначала, не считая пулемётов, было нечем).

Директор завода Владимиров, не стесняясь, именовал его «вредительским» (что позднее делал и его преемник Бондаренко) и публично ностальгировал по Т-24.

В то время, когда ХПЗ со собственными извечными проблемами совсем надоел Тухачевскому, тот лично прикатил на завод и в собственном фирменном стиле закатил броскую пространную обращение о грандиозных удачах в боевой и политической подготовке РККА, чему содействует яростное освоение на практике всем личным составом писанного чуть не им лично ПУ-29, о неизбежности победы будущей всемирный революции, о их главных и коварстве империалистов наймитов белополяков, для успешной борьбы с которыми все танки СССР должны быть непременно колёсно-гусеничными (позднее эта обращение отыскала собственное хорошее место среди много вторых, столь же «полезных» «трудов» Тухачевского по «стратегии»).

Потому, что Владимиров, как совсем идеологически незрелый фрукт, так и не проникся политическим моментом и снова что-то нудил про собственный превосходный Т-24 и как в большинстве случаев что-то клянчил для очень сложного дела освоения выпуска «буржуйских» БТ, Тухачевскому было взгрустнулось, но тут же и осенило (ну, либо как в том месте у классиков: «Остапа снова понесло!»). Напомнив, товарищу Владимирову, что в Ленинграде уже вовсю идут работы по созданию нового замечательного танка прорыва Т-28 (что, к сожалению, не колёсно-гусеничный!), он внес предложение танковому КБ ХПЗ в пику ему сотворить замечательный колёсно-гусеничный танк с применением ходовки от «удачно осваиваемого» БТ.

До тех пор пока Владимиров с открытой от удивления варежкой рукоплескал глазами, безмолвно провожая очень способного советского стратега, в его голове с дикими звуками рукопашного боя «репетипитирующего» оркестра из «Радостных ребят» пробовали сочетаться в браке две взаимоисключающие друг друга задачи: наладить-таки выпуск этих чёртовых танков Кристи, для чего ресурсов завода не хватало практически катастрофически, и упавшая как снег на голову ещё одна, по сути сверхзадача – создать практически новый танк! Да какой!!! Ити его

Окружившие директора заводчане наблюдали на собственную опору «и прежнюю надёжу» с светло читаемой сочувственной фразой во взорах: «до******ся м***к не так долго осталось ждать за тобой придут».

Но Тухачевский не был бы Тухачевским, если бы с задачей полного перехода на колёсно-гусеничную схему он не объехал все танковые фабрики. И в случае если с «Коммунистом», удачно выдающим на гора всё больше и больше новеньких БТ, всё было прекрасно, то «Красный Путиловец» очевидно пробовал «самую передовую революционную идею» слить. Производя с грехом пополам при открыто низком качестве Т-26, заводчане и слышать не желали про его колёсно-гусеничную версию.

Они открыто ожидали, в то время, когда с них снимут вириги сборки этих «танков», на каковые из армий рекламации сыпались как из рога изобилия. Да и было с чего. И без того чахлый танк в советском выполнении оказался перетяжелён. А моторы отечественного изготовления были легко страшного качества, и занятый выпуском М-5 «Коммунист» отнюдь не форсировал работ ни по повышению количества, ни по подъёму качества двигателей Т-26.

Для нынешнего «Коммуниста» это была легко лишняя обуза.

Директор танкового цеха «Путиловца» прямо напомнил Тухачевскому, что сохраняет надежду в самом ближайшем времени начать перепрофилировать собственное предприятие для выпуска солидных Т-28.

Что же касается конкретно созданного в ВОАО (Всесоюзном орудийно-арсенальном объединении), скоро поменявшем вывеску на ОКМО (Умело-Конструкторский Машиностроительный Отдел всё того же «Коммуниста») Т-28, то Тухачевский обрадовал его начальников Гинзбурга, Иванова и Баранова не указом советского кабинетам министров о награждении орденами Ленина (как в РИ), а официальным отказом армии от Т-28 в пользу столь же замечательного, но колёсно-гусеничного танка.

И это не верно чтобы совсем уж аишный абсурд. В первой половине 30-ых годов XX века Тухачевский с Халепским и в действительности пробили распоряжение, в соответствии с которому целый танковый парк РККА должен быть переведён на колёсно-гусеничную схему. Армию, по указанию тех хлопцев, отныне следовало вооружать колёсно-гусеничной версией Т-26 (которой ещё в природе не существовало),

(Танки КТ-26 и Т-25 – колёсно-гусеничные предположения Т-26)

потом перейти на новый танк Т-46,

а вместо БТ и Т-28 следовало создать и запустить в серию «своевременный» колёсно-гусеничный танк, созданный на базе ПТ-1 (плавающая версия БТ!) разработки спец КБ в недрах ОГПУ.

Как раз из того распоряжения растут ноги у целого поколения колёсно-гусеничных танков всех классов, возня с которыми практически похитила у отечественной армии те пара лет, которых не хватило для доработки КВ, Т-34 и Т-50.

В АИ никто танки в ОГПУ не проектирует (соответственно и ПТ-1 нет). Превосходный конструктор Астров творит вместе с Козыревым на 37-ом. А по распоряжению народного комиссариата обороны, подписанному Тухачевским, ОКМО следовало остановить все предстоящие работы над чрезмерно громоздким, сложным и дорогим Т-28 и совместно с танковым КБ ХПЗ обеспечить исполнение серьёзного правительственного задания по сотворению не меньше замечательного колёсно-гусеничного танка на базе серийного БТ.

От РИ это отличается лишь тем, что до создания чуда ПТ-1А (позднее трансформировавшегося в не плавающий, средний колёсно-гусеничный Т-29), Т-28 кое-как производился в маленьких количествах на том же «Красном Путиловце». В АИ «Путиловец» занят.

По плану Тухачевского, «Коммунист» и ХПЗ (а потом ещё и СТЗ!) должны были в огромных количествах штамповать простые БТ, в усиление которым, на том же ХПЗ и на «Красном Путиловце» будут производить более замечательные танки качественного усиления. На 37-ом же заводе должны были создать и освоить выпуск нового плавающего танка-разведчика (будущий Т-43). Причём все эти танки должны были иметь колёсно-гусеничный движение!

А до тех пор пока сущность да дело (до полной победы колёсно-гусеничного движителя в стране), было решено, что «Путиловец» произведёт в общем итоге ок. 1500 Т-26 из расчёта одна рота в 16 танков на каждую стрелковую дивизию (тогда вся РККА состояла приблизительно из 100 дивизий). Для предприятия, в РИ рассчитанного на выпуск 150 сложнейших Т-28 в год, склепать за тот же год в три раза больше «двадцатьшестых» дело не умное.

Забрав, как это было тогда модно, встречные социалистические обязательства, завод давал слово данный заказ всецело выполнить в три года (в случае если с поставками двигателей не подведут смежники)!

Новый, замечательный «своевременный» танк общими усилиями питерского ОКМО и ХПЗ готовься уже к лету 33 года. По сути, это был БТ-переросток с пятой парой катков (на четырёх и простой БТ без гусениц ездил хреново), из которых три задние были ведущими, а две передние управляемыми (причём ведущие колёса для лучшей поворотливости ещё имели возможность и подтормаживаться побортно). Пружины подвески серьёзно усилили и дополнили телескопическими амортизаторами.

Гусеницу применяли широкую – от умелого Т-28. Агрегаты, включая пятискоростную КПП, от него же. Длину и ширину корпуса, конечно, увеличили. Сейчас рядом с водителем тихо помещался пулемётчик (из-за поворачивающихся двух пар колёс установить две малые башни подобно Т-28 было нереально), а в МО комфортно поднялся более замечательный, чем М-5, М-17.

Но это был временный вариант, потому, что ещё до постройки умелой автомобили в дизельном отделе ХПЗ начались НИОКРы по дизельмотору подобной мощности. Бронезащиту удалось расширить до 28 мм лоб (чтобы 37-мм ПТП не брала с дистанции больше 600 м) и 15 мм другое вертикальное бронирование.

Конструкцию башни применяли ранее созданную для серийного Т-28, подогнав её габариты под комплекс и новый танк его оружия. В качестве главного оружия, вместо так и не созданной в данной АИ ПС-3 (Сячинтов был занят сотворением 57-мм пушки для БТ) применяли другую его успешную РИ разработку, сделанную специально для экспериментального танка немца Гротте – самую замечательную танковую пушку в мире на тот период ПС-19, взятую путём адаптации под танк зенитной пушки Лендера-Тарнавского обр. 15 г.

Причём в спарке с Токаревским Максимом, которых тогда в армии была ещё тьма-тьмущая и каковые доходили для среднего танка значительно лучше, чем убогие ДТ.

(Кто не в курсе, пулемёт данный был создан в 1925-ом году и до начала массового выпуска ДП-27 их успели произвести пара тысяч, большинство которых потом окончательно уплыла в Испанию).

Но, в обязательном порядке была и отдельная шаровая установка с ДТ-29 (на случай заклинивания маски башни). Так, оружие танка составляли весьма замечательная и скорострельная 76,2-мм пушка, один «полустанковый» и два лёгких пулемёта.

В РИ, потому, что танк Гротте в серию не отправился, появилась мысль переделать ту самую могучую ПС-19 для Т-28. Причём казуистам от ГАУ пришла в голову мысль упразднить дульный тормоз пушки, что конечно потребовало важного усиления противооткатных устройств, а это, со своей стороны, вело к повышению габаритов казённой части. В итоге, сделанная опять-таки Сячинтовым (с Горлицким) пушка Л-7 в башню Т-28 удачно поднялась и прошла все опробования, но на вооружение её не приняли, потому, что габаритистая казённая часть орудия перевоплотила башню Т-28 из трёхместной в двухместную.

В АИ на дульный тормоз никто не покушается, казёнка у пушки более компактна, в противном случае, что башня стала двухместной (либо была изначально – не принципиально), в первой половине 30-х совсем не критично – те же французы тихо обходились и одноместными башнями на танках чуть не всех классов.

На опробованиях танк продемонстрировал весьма прекрасные результаты и, несмотря на очевидно чрезмерно сложную трансмиссию, его приняли на вооружение под маркой Т-29 обр. 1933 г. В общем, казалось, всё в отечественном танковом хозяйстве безоблачно.

(Танк Т-29. Серия 1934–1936 г.г.)

This Is Спарта — Да пребудет с тобой Сила

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: