Чудо техники: связь и наблюдатели

      Комментарии к записи Чудо техники: связь и наблюдатели отключены

В редакции русского армейского обозрения «Новое время» было на удивление пустынно. Аркадий Загурский выискивал по карманам окурки и проклинал злую судьбу, которая раскидала его сотрудников неизвестно по каким сторонам света, лишив молодого писателя всякой возможности одолжиться у них папироской.

Исходя из этого он так был рад, в то время, когда в помещении показалось новое действующее лицо – уже привычный ему корреспондент издания «воздухоплавание и Автомобиль» из Хабаровска – Алексей Ильич Окунев.

– Страдаете, юный человек? – приветствовал его Окунев, заранее протягивая портсигар. – Извольте угощаться.

– Как вы определили? – пробормотал Аркадий, также вместо приветствия, и очень сильно покраснел. – Здравствуйте, Алексей Ильич. Сердечно рад вас видеть. Одиночество выматывает.

К людям хочется! А я тут сиди и вымучивай «умную» статью касательно какой-то реструкуризации…

– Зря вы реорганизациями манкируете, – чуть улыбнулся Окунев. – В них громадная сила сокрыта.

– Снова нужно мной шутите! – Аркадий махнул рукой и забрал сходу две папиросы. – Вы откуда выяснили, что я курить смерть как желаю?

– Сам молод был, – отозвался Окунев. – В юности все эмоции обостряются. Например, голод. В ваши годы барана бы съел, а сейчас другой раз скушаешь половину котлетки – и, думается, сыт.

Но, покинем эту материю как малоинтересную. Вы о какой «реструкуризации» творить изволите?

Аркадий ответил:

– Я, фактически, о школе лётчиков-наблюдателей, которая в Киеве трудится.

– Так она, думается, уже не новость, – удивился Окунев.

– Тут такое дело, – заторопился Аркадий. Ему казалось: стоит высказать собственные мысли вслух, и целый материал стройно выстроится у него в голове. – Так как ещё в тринадцатом году, в то время, когда на манёврах отрабатывали действия авиации с армиями, наблюдателей уже прикомандировывали к авиаотрядам. Лишь подготовки эти наблюдатели никакой не имели. Казалось – а для чего? Замечай себе! Да и пилоты не все владели опытом.

Война скоро продемонстрировала всю необходимость учения.

– Но в первые дни войны никаких наблюдателей на фронте мы не замечали, –невольно скаламбурил Окунев.

– То-то и дело, Алексей Ильич! Толку в них не было. Да и страшно. Моторы на отечественных самолётах слабосильные, высоту аппарат скоро набирать не имеет возможности. Ну и отказывались лётчики, хоть бы и на двухместных аппаратах, брать «лишний груз».

Лишь у Нестерова, думается, в Одиннадцатом корпусном отряде летали наблюдателями два офицера… Только большое количество позднее в штаты авиационных отрядов ввели четырёх наблюдателей в чине обер-офицерском, и обеспечение им положили такое же, как другим лётчикам.

Чудо техники: связь и наблюдатели
Киевская школа лётчиков-наблюдателей – разборка пулемёта

– И снова же, толку от них было не через чур много, – покачал головой Окунев.

– Так реализм всё расставил по местам! – горячо подхватил Аркадий. – Кто заполнял последовательности наблюдателей? Добровольцы из офицеров разных родов армий. Для пилота таковой инопланетянин – снова же, лишний балласт. Это с одной стороны. Сейчас – вторая сторона: умелые пилоты многие погибли, на их место стали юные. Такому-то лётчику оптимальнее бы в напарники дать кого-нибудь с опытом, с образованием!

И где для того чтобы забрать?

– У вас национальный ум, Аркадий, – посмеиваясь, проговорил Окунев. – Глубоко в вопросы вникаете. Хоть на данный момент в министры.

– Прекратите смущать меня, Алексей Ильич, я за вторыми повторяю, за теми, кто вопрос осознаёт, – Аркадий стал красным, как свёкла. – Моё дело – в обозрении про это так написать, дабы любой прочёл и осознал.

– Ну, не злитесь, не злитесь, – сообщил Окунев. – Я не со зла, право. Излагайте, Загурский. У вас недурно получается.

Позже так и запишете.

Аркадий тряхнул головой, как будто бы бы разгоняя остатки смущения.

– Поднимемся в мыслях на место начальника. Сажаешь к молодому лётчику молодого наблюдателя. Заблаговременно знаешь: толку от обоих будет чуть. И приходится обучать их, как функционировать. Особенно же наблюдателю растолковывать – как отыскивать цели на фронте.

И в итоге в конце прошлого года в Киеве начала работу школа для подготовки отрядных офицеров-наблюдателей. Открыли нынешним январём, а на данный момент уже шестимесячный курс закончили офицеры двух авиационных отрядов. А курс увлекательнейший: ориентировка в полёте, разведка глазом, аэрофотосъёмка, корректировка стрельбы артиллерии…

– Сами бы желали в том месте поучиться, а? – прищурился Окунев.

– Что греха таить… – Аркадий набрался воздуха. – Видишь иногда, как идея людская высоко взлетела, – и прямо дух захватывает. Какие конкретно необычные вещи человек изобретает! Сообщил бы кто хотя бы бабушке моей, покойнице, что человек взлетит в небо и оттуда будет говорить неизвестным образом с людьми, оставшимися на земле…

Киевская школа лётчиков-наблюдателей: работа на телеграфных аппаратах

– Бабушка ваша точно была дама здравомыслящая и одобрила бы ответ о снабжении авиационных единиц связью, – с самым важным видом сказал Окунев. – В прошлом, пятнадцатом, году – в осеннюю пору, думается, – Армейский совет утвердил штаты приёмной авиационно-воздухоплавательной радиостанции. И таких станций, в случае если мне не изменяет память, намечено было организовать тридцать четыре.

– А «реализм»? – задал вопрос Аркадий. – Какие конкретно он внёс корректировки?

– В конце прошлого года различное радиоимущество, приёмная наземная радиостанция и аккумуляторный аэропланный передатчик прибыли в Двадцатый корпусной спецавиаотряд, после этого в Тринадцатый, потом – в отряды, каковые совместно с артиллерией действовали против крепости Перемышль, Севастопольская ваша любимая – и авиационная школа школа наблюдателей в Киеве, – перечислил Алексей Ильич. – Очевидно, в школе-то слушателей оборудованию обучают, а как дело шло в корпусных отрядах?

– Вам и это известно?

– Да так, было нужно побеседовать кое с кем, наслушался подробностей, – кивнул Алексей Ильич. – Было бы смешно, в то время, когда бы не было так безрадостно. Имущество-то привезли, а как с ним обращаться – только бог ведает. Лежит такое «чудо техники» – и ни один офицер с ним не знаком. Наконец, присылают из штаба армии радиотелеграфиста, тот проводит краткую лекцию – знакомит с правилами радиотелеграфии, растолковывает устройство передаточной станций и приёмной.

Показывает, как их установить, как на них трудиться. Плюс к тому ещё необходимо изучать азбуку Морзе – встречали такое?

И Окунев простучал пальцами по столу.

– Имеется особенные приёмы для запоминания. И вот в свободное от полётов время все беседы между офицерскими помещениями, где поставили особые зуммеры, ведутся лишь данной азбукой…

– И как, удачно? – задал вопрос Аркадий. – Вы какой-то конкретный пример приводите либо в общем рассказываете?

– Мне довелось в Петрограде, действительно, кратко, побеседовать с есаулом Ткачёвым, – вы с ним, думается, виделись? Лётчик-охотник, глава Двадцатого корпусного авиаотряда. Он большое количество говорил, злился.

Приспособил на своём «Парасоле» – любимый его аппарат – передатчик и совершил первую пробу связи. Но аэропланная станция была так не сильный, что передачи её принимались только кратко: до тех пор пока аппарат пролетал над самой приёмной станцией, установленной на земле. Что делать?

Попросили помочь заведующего радиотелеграфной работой армии, тот осуществлял контроль работу станции, летал с Ткачёвым на «Парасоле», манипулировал аэропланным радиопередатчиком – но сигнал так и остался не сильный.

Радиотелеграф, установленный на Вуазене

– А обстоятельство? – задал вопрос Аркадий. – Доискались до обстоятельства?

– Лишь то высказали предположение, что французы поставили недоброкачественные радиостанции, –ответил Алексей Ильич. – И что жалко? Так как ещё в ноябре одиннадцатого года на Гатчинском аэропорте пробовали русский аэропланный радиопередатчик, конструкция полковника Сокольцева. Вряд ли эта конструкция была хуже французской.

Если бы Сокольцеву дали тогда возможность совершенствовать собственную станцию, то мы бы уже в начале войны имели надёжную связь аэропланов с почвой. А вместо этого покупаем у французов, что реализуют…

– Не очень приятно, – дал согласие Аркадий, помрачнев. И перевёл разговор на другую тему: – А вы, Алексей Ильич, у нас проездом, к себе домой зашли, либо для отечественного обозрения писать желаете?

Онисим Панкратов

– Желаю заметку одну покинуть, – ответил Алексей Ильич. – Земляк мой геройски погиб – дальневосточник. Действительно, не из Хабаровска – из Харбина родом. Слыхали, возможно? Пятого авиаотряда истребителей прапорщик Онисим наблюдатель и Панкратов-пулемётчик лейтенант французской работы Анри Лоран. Русско-французский экипаж. Сражались они в районе Двинских позиций, у озера Дрисвяты. Лоран – также, видно, отчаянная голова – был ранен и, от ранений не оправившись, вылетел на боевое задание.

Самолёт у них был «Ньюпор-X». Пришло известие о появлении в районе Двинских позиций неприятельской эскадрильи. Поднялись в воздух отечественные храбрецы и вступили с превосходящим по силе соперником в воздушный бой. Один из неприятелей скоро спустился – подбили его либо же лётчик был ранен, неизвестно.

А за тем и отечественный аппарат неожиданно был сбоку атакован неприятелем. Панкратов сходу был смертельно ранен разрывной пулей, а лейтенант Лоран, несмотря на вторичное на протяжении боя ранение, принял управление аппаратом. По рассказам, отважный француз кроме того выпрямил его, а позже утратил силы, и аппарат, скоро накренившись, упал.

Лейтенант Лоран через пара мин. скончался, Панкратов уже при падении был мёртв. Похоронили празднично, гробы провезли на корпусах самолётов со снятыми крыльями…

Самолёт Панкратова по окончании аварии

– Вы так говорите, как будто бы знали Панкратова лично, – увидел Аркадий.

– Быть может, и знал, – безрадостно ответил Окунев. – Он так как прославился как спортсмен. Не слыхали? Панкратов до войны в Харбине был пожарным, а в свободное время занимался борьбой, выступал кроме того, позже ещё мотогонками увлекался. Под конец приобрел велосипед и выехал в кругосветное путешествие.

Это произошло в июне одиннадцатого года. Очевидно, мне весьма интересно было писать о таком спортсмене. Из Харбина он ехал по Сибири до Урала – в том месте распутье, так хитрил – ездил по шпалам, а обходчики с ним вели настоящую войну: что, в случае если собьёт его поездом – кто отвечать будет?

Ничего, добрался и до Санкт-Петербурга с Москвой, тут уж энтузиасты снабдили спортсмена деньгами и послали потом – в Кёнигсберг, оттуда – в Швейцарию, Италию, Сербию, Турцию, Грецию… Потом –Франция, Испания, Португалия, Англия… Было нужно ему поработать в порту, дабы скопить на билет в Америку. В Америке, говорит, бывало, подъедешь к ферме попросить гостеприимства, а тебя с кольтом встречают. Думают – разбойник… Из Сан-Франциско на пароходе переплыл он в Японию и потом – к себе, в Харбин.

Уже затем путешествия, а продолжалось оно два года, Панкратов загорелся идеей облететь всю землю на самолёте и начал обучаться полётам, а война привела его на фронт, где и сложил отечественный храбрец собственную буйну голову. И такие судьбы бывают, Аркаша. По-различному жизнь складывается.

Публикуется в авторской редакции

Чудо техники: Борьба с насморком, современные АЭС, бизнес на скворечниках

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: