Ценой собственной жизни…

Перед тем как приступить к описанию событий, случившихся 8 сентября (26 августа по старому стилю) 1914 г., нужно предпринять маленький экскурс в историю. 3 сентября 1914 г. штаб русской 3-й армии и оба приданных ей авиационных отряда – 9-й и 11-й корпусные – перебазировались в Жолкиев (австрийский и польский Жулкев, украинская Жолква, в советское время – Нестеров), и с того времени ежедневно над городом пролетали австрийские самолеты. Очевидно, это не имело возможности нравиться штабным офицерам и приводило к их конфликтам с офицерами-авиаторами.

7 сентября генерал-квартирмейстер армии полковник М. Д. Бонч-Бруевич в очередной раз обвинил появлявшихся в штабе нескольких пилотов обоих отрядов в нежелании и трусости воспрепятствовать неприятельским полетам. Начальник 11-го КАО штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров постарался растолковать, что ни на одном самолете нет оружия, но не отыскал понимания. Позднее в пылу спора раздались слова «даю честное слово русского офицера, данный австриец прекратит летать».

Начальник 11-го корпусного авиаотряда штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров

Еще в первые дни войны Нестеров послал запрос на получение отрядом двух пулеметов, но получил отказ: «пулеметов авиационным отрядам по штату иметь не положено». 24 августа оружие аэропланов ручными пулеметами «Мадсен» было узаконено ответом ставки главнокому, но предназначались они прежде всего для самые грузоподъёмных самолетов, таких как «Илья Муромец».

Не имея возможности взять пулеметы, Нестеров по малоизвестной обстоятельству уверился в безотносительной бесполезности любого другого стрелкового оружия от револьверов и пистолетов до карабинов и винтовок, не смотря на то, что за их применение выступали его личные подчиненные. Вместо этого он сходу перешел к изучению других способов ведения боя.

Собираясь проверить идею одного из собственных летчиков, Нестеров распорядился подвесить к собственному аэроплану гирю на долгом тросе – ей нужно было попасть по пропеллеру неприятельского самолета. Но самоё надёжным средством поражения он считал таранный удар.

П. Н. Нестеров перед собственным «Ньюпором-IV». На этом самолете летчик
выполнил собственную первую «мертвую петлю»

Еще с довоенных времен разные теоретики вычисляли таран одним из главных средств воздушного боя. Практики – строевые пилоты и их яркое (и летающее) руководство – кроме этого признавали данный способ, но разглядывали его только как крайнее средство, в то время, когда все другие возможности исчерпаны, да и использовать его планировали не столько по самолетам, сколько по более ответственным целям – дирижаблям.

По окончании совместного дискуссии с другими пилотами Нестеров дал согласие, что перед тем как таранить, стоит постараться принудить соперника к посадке демонстрацией угрозы удара колесами по его крыльям. Был сделан вывод, что два слаженно действующих русских аппарата имеют хорошие шансы сперва прижать соперника к почва, а после этого вынудить его приземлиться на отечественной территории.

«Моран-Солнье» тип H (он же одноместный короткокрылый «Моран-Ж») П. Н. Нестерова

Утром 8 сентября над городом опять показалась тройка австрийских бипланов. На аэропорте в тот момент стояло лишь два «Морана» тип G 11-го КАО. На одном из них, одноместном, поднялся в воздух Нестеров, на втором, двухместном – поручик Александр Александрович Кованько (без наблюдателя).

Сразу же все пошло не так, как было задумано. Сперва на разбеге гирька «авиационного кистеня» сорвалась с крепления и, зацепившись за что-то, оборвала трос, а позже в комплекте высоты «зачихал» мотор, так что Нестерову было нужно приземлиться. За ним приземлился и его напарник, поскольку замысел предусматривал только совместную атаку.

Австрийский «Альбатрос» B.I германской постройки

По окончании посадки Нестеров отлучился в штаб по делам отряда и возвратился около 12 часов дня. Сейчас показался очередной австрийский самолет. На аэропорте находились все те же два «Морана», но к вылету готовься лишь двухместный аппарат.

Нестеров занял место в кабине, запретив поручику Кованько лететь наблюдателем, и, отказавшись забрать пистолет, отправился на взлет.

Австрийский самолет облетел город на высоте около 1000 метров, а после этого забрал курс на запад, начав неспешно набирать высоту. Тем временем «Моран» собрал громадную высоту и стал скоро его догонять. Увидев соперника, австрийский пилот дал полный газ и постарался дополнительно разогнаться на понижении, но французский скаут все равно был стремительнее.

С почвы видели, как моноплан спикировал и ударил в крыло биплана. По первому впечатлени, по окончании столкновения оба самолета сохранили собственную «целостность», но через пара мгновений они утратили управление и врезались в почву в нескольких десятках метров друг от друга. австрийский пилоты и Русский были выкинуты из кабин собственных самолетов, а тело австрийского наблюдателя нашли под обломками.

Обломки «Морана» тип G, на котором погиб П. Н. Нестеров

Особая рабочая группа совершила расследование событий смерти Нестерова и заключила, что в момент атаки он допустил неточность и ударил соперника не колесами, как планировал, а двигателем и винтом, почему его машина взяла критические повреждения. Но главным выводом рабочей группы можно считать следующую фразу из заключения: «…штабс-капитан Нестеров сознательно, презрев личную опасность, преднамеренно встал, настиг и ударил неприятельский аппарат собственной машиной». 6 мая (23 апреля) 1915 года за собственный подвиг П. Н. Нестеров был награжден орденом Св.Георгия IV степени.

Обломки «Альбатроса», протараненного П. Н. Нестеровым

Соперником русского летчика в его первом и последнем бою был экипаж из австрийской Flik 11: пилот цугсфюрер (унтер-офицерское звание между фельдфебелем и капралом) Франц Малина (Franz Malina) и наблюдатель (он же начальник экипажа) обер-лейтенант Фридрих фон Розенталь (Friedrich von Rosenthal) – помещик, которому принадлежало имение на окраине Жолкиева, в котором квартировал персонал 11-го русского корпусного авиаотряда. Австрияки летели на самолете «Альбатрос» DD германского производства. В то время, когда в осеннюю пору 1915 года сперва в германской, а после этого и австрийской армейской авиации была введена стандартизированная совокупность обозначения типов армейских самолетов, «Альбатросы» DD в Германии стали именоваться B.I и B.II (в зависимости от числа стоек в коробке крыльев), а в Австрии – B.I.

Мужчина спас 4-летнего ребенка ценой собственной жизни. ВСЕ ЖИВЫ.

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: