Броня российской империи. часть vi. первый танк империи — рыбинский бронеход холта -75.

Балуюсь и натягивать ежа на глобус. Четвертую и пятую части напишу позднее, потому, что мне нужно разобраться с моими операциями на юге и Севере в 1917, а у меня так оказалось, что и бронетехника и флот участвуют в одной действительности, так что это как бы пробный шар.

Сейчас у меня целый средний танк РБХ-75, для меня он весьма другой.

Не смотря на то, что бронированные внедорожные автомобили (среди них и гусеничные) проектировались и строились в Российской Федерации чуть ли не первыми в мире, в действительности не одна из отечественных конструкций не была доведена до настоящего применения. «Вездеход» Пороховщикова носился по грунтовке и достаточно с уверенностью ощущал себя на пересеченной местности, но практически был неуправляемым из-за конструктивных недочётов – требовалось поменять всю конструкцию, а монстр Лебеденко прекратили строить сразу после анализа боевого применения, что был совершён группой специалистов ГАУ: выяснилось что из-за собственных размеров да и самой конструкции он будет через чур уязвим для полевой артиллерии.

Так, неудивительно, что базой для первых боеспособных русских танков стала заокеанская машина, при том достаточно неудачная для боевого применения – по крайней мере на родине Холта 75 выстроенные на его базе танки Tracklayer «Best» 75 и Holt G9 \ Caterpillar Tank были открыто ущербными. Но в Российской Федерации будущее аналогичных автомобилей была более успешной, прежде всего благодаря более рациональному подходу.

Танки Tracklayer «Best» 75 и Holt G9 \ Caterpillar Tank

История появления русской автомобили началась летом 1916 года, в то время, когда русским представителем во Франции был представлен доклад о применении англичанами танков Mk.I в сражении при Сомме. Доклад произвел чувство, но технические детали были скудны. Все же сходу трем фабрикам – Рыбинскому, Сормовскому и Путиловскому – ГВТУ выдало заказы на проектирование танка (у нас эти автомобили первоначально именовали бронеходами а также лоханями) в малейшие сроки.

Путиловский завод скооперировался с Сормовским заводом для разработки нового шасси; дабы избежать неприятностей с достаточно сложным узлом поворота будущего танка – фрикционной муфтой, остановились на оснащении бронехода двумя паровыми машинами мощностью по 110 л.с., но работы шли продолжительно из-за загруженности предприятия армейскими заказами и первое шасси представили лишь к середине 1917 года, в то время, когда рыбинские танки уже поступали в армии. На этом работы по паровому танку на время заглохли, а выпущенные 3 шасси употреблялись как полубронированные арттягачи и транспортёры.

На Рыбинском заводе поступили несложнее, решив забрать за базу уже существующее шасси трактора Holt 75 H.P. и их лицензионные копии компаний «Рустон» и «Клейтон». Выбор был сделан не из-за, что этот аппарат оптимальнее подходит под новую военную машину, а из-за доступности, потому, что все остальные гусеничные трактора были пользуются большим спросом в тяжелых гаубичных дивизионах, куда уходили фактически все закупленные за границей автомобили данного типа.

ГАУ смогло выделить 10 тракторов данных типов, каковые были на балансе управления; самое забавное, что не считая автомобилей, закупленных земским управлением и реквизированных с началом войны, 4 трактора были выпущены с применением импортных подробностей «соперником» в Сормове в 1914-1915 гг. Все выделенные трактора были не хватает замечательными и проходимыми для армейского применения, исходя из этого армейские передали их без громадных возражений.

Трактор Holt 75 H.P.

На заводе не планировали бронекорпус на Холт, а без шуток переработать шасси последнего. Для начала поменяли шестерни дифференциала, сейчас главное направление перемещение стало кормой вперед.

Увеличили длину гусеничной тележки, добавив по 4 катка – это разрешило расширить массу бронекорпуса без ущерба проходимости; кстати, переместив направляющее колесо назад, добились того же. Саму раму пара уменьшили, переместив двигатель ближе к гусеничной тележке.

Фрикционной муфты не было, но это ухудшало управляемость, потому, что радиус поворота был через чур большой; для ответа данной неприятности решили применять простое сцепление. Для этого был заключён сделку поставки с заводом Пузырева на 24 парных набора конусного сцепления, они включались двумя рычагами по бокам от штурвальной колонки, на протяжении переключения передач сцепление синхронно включалось простой педалью.. Действительно, живучесть у данной совокупности была мала и пользоваться ей приходилось весьма бережно, но при необходимости она разрешала скоро развернуть танк.

Уже в ноябре 1916 года новая машина, правда без бронекорпуса (его заменял балласт массой в 2 тонны) вышла на опробования. Усовершенствования были в полной мере успешными – машина продемонстрировала хорошую проходимость. Участвовавший вместе с Рыбинским до тех пор пока еще трактором бронетрактор Ахтырецъ продемонстрировал результаты намного хуже, правда он был более маневренным за счет простого переднего моста с двумя управляемыми колесами.

Первый вариант шасси танка, 1916 год.

В январе 1917 Рыбинская машина опять вышла на опробования, но в этом случае она уже несла бронекорпус из 7-мм стали и 76,2-мм штурмовую пушку на тумбе в носовой части со смещением влево; справа пребывало место механика-водителя, на крыше боевого отделения установили башенку с пулеметом «Максим». Помимо этого, одно управляемое колесо заменили на автомобильный подрессоренный мост с достаточно широкими колесами, что кроме этого заказали на заводе Пузырева.

По сути эта машина представляла собой самоходную артиллерийскую установку, которая к тому же владела несколькими недочётами: во первых, упрочнение на штурвальную колонку были через чур громадным; помимо этого, установка орудия в носовой части ограничивала углы обстрела 20 градусами и приходилось для наводки подворачивать всю машину, иногда применяя совокупность сцепления со всеми вытекающими последствиями.

Штурмовая САУ «Огневой», 1917 год.

Для решения проблемы еще в конце 1916 на заводе начали большую переработку проекта с установкой башни с той же 76,2-мм пушкой, которая, как и бронекорпус, была создана на Ижорском заводе. Башня диаметром 1,9 метра взяла командирскую башенку, в том месте же разместили двух членов экипажа (начальника автомобили и заряжающего). Весьма интересно что конструкция «новой» башни полностью повторяла конструкцию бронеавтомобиля «Вальтер» разработки Путиловского завода.

Помимо этого, лобовая плита взяла больший наклон, а рядом с механиком-водителем разместили пулеметчика с «Максимом» в шаровой опоре, у которого для помощи водителю кроме этого установили еще одну штурвальную колонку, которая была соединена с водительской посредством цепи. Поверх моторного отсека разместили решётку, на которой на протяжении марша имели возможность размешаться пехотинцы либо снаряжение.

Не считая Максима и «пушки», в состав оружия включили два ружья-пулемета Федорова, из которых вели пламя через 5 бойниц, закрытых броневыми заслонками, одна из которых размешалась в кормовой нише башни. В марте 1917 машина, взявшая имя «Ослябя», вышла на опробования, по итогам которых была заказана серия из 8 танков (включая «Ослябя» и САУ), взявших обозначение РБХ-75, первая партия из которых должна была поступить в армии к лету.

Компоновка танка РБХ-75 «Ослябя».

Опробования распознали следующие характеристики:

Боевая масса ~10 000 кг. Экипаж, чел. – 4; двигатель: Holt, бензиновый, рабочим количеством 14 400 см.куб., мощностью 75 л.с. при 550 об\мин; число передач – 3; протяженность – 5290 мм (без хвоста), 6640 мм (с хвостом); колея – около 1900 мм; ширина большая – 2300 мм; высота – 2940 мм. Скорость макс. – около 6,5 км/ч. Бронирование – лоб 10 мм, башня и корпус 7 мм.

Оружие: одна 76,2-мм противоштурмовая пушка обр.1910 г. и 7,62-мм пулемет максим обр.1910 г., две 6,5 мм автоматические ружья Фёдорова.

Автомобили опоздали к июльскому наступлению русской армии 1917 года, которое фактически провалилось из-за недисциплинированности вверенных Брусилову армий. Лишь своевременно отданные команды о прекращении активных наступательных действий и переходе к обороне спасли остатки армии от поражения. Требовалось заменить ненадежные части, совершить нужные действия по поднятию дисциплины.

Новое наступление планировалось на середину сентября, дабы отвлечь австро-германские силы от помощи Турции в планировавшейся Босфорской десантной операции.

Еще 12 июня командующий Черноморским флотом Колчак был вызван с докладом Временным правительством из-за бунта на вверенном ему соединении, но вместо разбирательства при прямом давлении участников армейского совета на правительство, ему было поручено совершить десантную операцию в сентябре 1917 года. Целью данной операции был не только захват контроля над проливами, но то, что это окажет хорошее влияние на падение дисциплины.

Адмиралу были даны широкие полномочия, среди них и от революционного комитета (вместе с ним отправились в Севастополь комиссары); помимо этого на юг отправились ударные необязательные части (батальоны смерти) и 2 бригады дивизии морской пехоты Балтфлота. Вместе с ними адмирал прихватил и фактически всю военную технику, до которой смог дотянуться – 10 пушечных автомобилей «Гарфорд-Путилов», 6 заказанных еще в 1916 году полугусеничных бронеавтомобилей Пузырев К 28-44БП, помимо этого в состав эшелона включили 2 единственных в то время пребывавших в составе Западного фронта ФВД-Путилов. Кроме этого из его же состава были переданы 20 пулеметных бронеавтомобилей различных типов.

Так, в июле 1917 года Западный фронт лишился до 50% всех бронечастей; именно на усиление последних в июле 1917 была послана вся первая партия танков, где они были включены в состав первого в Российской Федерации бронетанкового подразделения, взявшего наименование «отдельный дивизион бронеходов Западного фронта»; приказ об этом был подписан генералом Деникиным 11 сентября (по иронии судьбы это случилось с отличием в один год по окончании подписания приказа о принятие на опробования первых автомобилей этого типа бывшим императором Николаем).

Дивизион, входивший в состав особенной ударной дивизии, включал в себя 3 взвода, два из которых комплектовались двумя танками, полугусеничным «Пузыревым», каковые остались в составе фронта, и зенитным бронеавтомобилем «Пирлесс», третий оснащался 7 пулеметными броневиками «Остин» и «Дукс».

17 сентября Западный фронт атаковал. Не обращая внимания на все попытки поднять уровень дисциплины, первоначально имели возможность функционировать лишь 7 дивизий, включая ударную, но и этого выяснилось достаточно.

За чемь дней активной фазы наступления войска России продвинулись на 50 км, наряду с этим танки оказали решающее действие (среди них и психотерапевтическое) на соперника; это разрешило поднять боевой дух армии, и в то время, когда наступление выдохлось, большинство армий, каковые были больше всего подвержены пропаганде, заняли оборонительные позиции на отвоеванных территориях, что сковало действия германской армии. Что касается танков (слово «бронеход» как-то не прижилось), то один из них был потерян в следствии попадания боеприпаса тяжелой артиллерии, а оставшиеся были включены в состав танковой роты, которая принимала участие в отступлении на линию Минск –Бобруйск зимой-весной 1918 года.

Вторая партия из 4 танков на сентябрь 1917 была в постройке, но практически из-за бардака успели ввести в строй лишь два из них, каковые вместе с самоходной установкой послали на Северный фронт, где 17-19 октября разгорелись большие битвы с германскими силами при помощи флота. Танки отличались лишь хвостом, что теоретически помогал преодолевать окопы.

Танковый взвод ввели в состав «Отряда Особенной важности имени Атамана Пунина», а уже через 2 семь дней боев свели в тяжелый кирасирский дивизион смерти вместе с 3 «Гарфорд-Путилов», 5 достроенных ФВД-Путилов и изъятым у общества «Лесснер» полноприводным броневиком «Лесснер» 40-76БП, тем самым, что продул опробования Пузыреву тремя годами ранее. Кстати кирасирскими танковые подразделения назывались еще пара лет, до военной реформы 1928 года, в то время, когда это наименование совсем уступило место слову танковые.

В следствии боев русской армии было нужно уйти с территории современной Прибалтики, наряду с этим из-за неисправностей были утрачены танк «Боевой» и САУ «Огневой», каковые были взорваны экипажами в районе Кемери.

Средний танк «Боевой» тяжелого кирасирского дивизиона смерти Северного фронта, зима 1918 г.

По окончании подписания 2 июня 1918 года перемирия с германским руководством на этом направлении, танк послали на ремонт и скоро вместе с взятыми от французов летом 1917 4 танками «Шнейдер» и бывшими РБХ-75 Западного фронта, каковые поменяли обозначение на «средний танк типа Ослябя», составили отдельный кирасирский дивизион главного руководства. По окончании получения от Великобритании и Франции пара десятков танков разных типов (правда треть из них были «взяты» в виде трофеев) дивизион был преобразован в полк.

Что поплолнялся в будущем как за счет закупок так и за счет автомобилей собственной постройки (15 легких танков «Русский Рено» и 2 сверхтяжелых танков Обуховского завода с 107-мм орудием). В битвах против «красных» как раз первенцы отечественного танкостроения не принимали участие, но использовалось при вытеснении австро-германских сил с территории Белоруссии в осеннюю пору 1918 и противодействии польским армиям в середине 1919 года.

Начиная с 1922 года 4 оставшихся танка этого типа помогали сперва в Харьковском отдельном танковом дивизионе (где они прошли маленькую модернизацию с установкой «хвоста»), с 1925 в составе учебной роты Петроградской бронетанковой школы, списаны они были лишь зимний период 1928 года.

Танк РБХ-75 «Ослябя» на май 1923 г.

Что касается оставшихся неоконченными двумя танками, то их послали на юг, где они вели битвы в качестве САУ с установкой 102-мм орудия с силами коммунистов и отдельными антиправительственными подразделениями, которых поддерживала Антанта. Одно орудие захватили «красные», но скоро оно было стёрто с лица земли в битвах под Ростовом.

Последнее орудие применяли в совокупности береговой обороны автономии Фатих с установкой 152-мм орудия Канэ, которое ранее стояло на крейсере «Кагул» (по русско-турецкому соглашению это был большой калибр артиллерии в анклавах). Списали эту совокупность лишь во второй половине 30-ых годов двадцатого века.

годы службы и Личные имена танков Рыбинского завода:

«Ослябя» 1917 – 1928

«Пересвет» 1917-1928

«Святогор» 1917-1917

«Колыван» 1917-1928

«Боевой» 1917-1918

«Сильный» 1917-1928

САУ на базе танков:

«Огневой» 1916-1918 (прототип всей серии)

«Кубань» 1918-1919

«Краснодар» 1918-1936

Броня российской империи. часть vi. первый танк империи — рыбинский бронеход холта -75.

Best Show on Tracks BSOT Woodland Holt Caterpillar

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: