Броня российской империи. часть iii. в двух шагах от танка — пузырев к 28-44бп

      Комментарии к записи Броня российской империи. часть iii. в двух шагах от танка — пузырев к 28-44бп отключены

Потому, что моя работа по другим бронеавтомобилям привела к определённому интересу, продолжаю серию публикаций.

Сходу оговорюсь: это 3 часть, первой еще нет, но она будет. К сожалению, временно отошел от альтфлота РИ, но в данной альтернативе они будут взаимосвязаны. Кроме этого как и с одной из альтернатив сотрудника E.tom.

Воображаю Пузырев К 28-44БП.

История данной очень занимательной автомобили началась ещё в декабре 1913 года, в то время, когда ГАУ выпустило требование по конкурсу на бронеавтомобиль с пушечным оружием. Требования выглядели следующим образом:

  • • Автомобиль обязан нести в качестве главного оружия орудие калибром не меньше 37 мм;
  • • иметь возможность вести обстрел в широком диапазоне;
  • • владеть возможностью передвигаться по пересеченной местности, сохраняя боеготовность;
  • • и должен был производиться в Российской Федерации с локализацией комплектующих не меньше 65%.

Другими словами условия конкурса распространялись фактически лишь на отечественные фабрики.

Но к 31 декабря на требования конкурса отликнулись лишь два предприятия — Русский автомобильный завод Пузырева и АО «Лесснер».

Действительно, по окончании того как ГАУ пара поменяло требование к количеству и проходимости отечественных комплектующих, к участникам присоединился Ижорский завод.

Известный «Руссо-на данный момент» представил лишь проект пушечного автомобиля, но выстроить умелый экземпляр забронированного по проекту Братолюбова и Некрасова к конкурсу опоздал, сосредоточив главные ресурсы на легком пулеметном «Руссо-Балт» типа С.

Результатом стало предоставление на последние опробования в августе 1914 годов следующих автомобилей: полугусеничного бронеавтомобиля Пузырев К 28-44БП с 37-мм модернизированной морской пушкой Гочкисса, Ижорский «Маннесманн-Мулаг» с 47-мм орудием той же совокупности на базе простого грузовика и полноприводного Лесснер 40-76БП с 76-мм противоштурмовой пушкой примера 1910 года.

Победила в конкурсе машина Пузырева — о ней и отправится обращение в будущем, но первым в серию отправился ижорский бронеавтомобиль (сказалась низкая стоимость да и то, что завод имел возможность дать как минимум 3 экземпляра уже до Января этого года). О боевом пути этих машин сообщено большое количество, исходя из этого не вижу смысла на ней останавливаться.

Что касается автомобили «Лесснера», то ее история была достаточно печальна и заслуживает отдельного рассказа, пускай и небольшого.

Что касается броневика Пузырева, то, не обращая внимания на все препоны, выстроенная всего в 9 экземплярах эта машина оказала большое влияние на развитие русском военной техники в последующие годы. Но обо всем по порядку.

Иван Петрович Пузырев начал собственную деятельность в 1909 году с продажи автомобильных запасных частей и принадлежностей. После этого начал заниматься ремонтом автомобилей, неспешно изготовляя в собственных мастерских растущий ассортимент новых подробностей.

Накопленные им финансы и практический опыт разрешили в 1910 г. открыть Русский автомобильный завод И. П. Пузырева (РАЗИПП). К 1912 г. на предприятии, занимавшем земельный надел площадью 0,54 га, трудилось 98 человек. Завод все делал сам, брал от зарубежных смежников лишь магнето, свечи и карбюраторы.

заготовки и Шины лонжеронов рам он заказывал петербургским компаниям.

Главная модель завода «Пузырев-28-35» 1911 г., достаточно несложная по устройству, имела солидный запас прочности и слыла пара тяжеловатой. На ней стоял четырехцилиндровый (5130 см3, 35 л.с. при 1200 об/мин) двигатель с цилиндрами, отлитыми в два блока, и боковыми клапанами, расположенными по обе стороны двигателя. Кулачковые валы, магнето, масляный насосы и водяной приводились комплектом из семи шестерен, достаточно шумных в работе.

Конусное сцепление, трехступенчатая коробка передач, карданная передача к заднему мосту – таковой была трансмиссия данной автомобили. Кроме ведомого конуса сцепления из алюминиевого сплава отливались масляный поддон и картер двигателя, картеры коробки дифференциала и передач. Задний мост отличался от большинства конструкций тех лет наличием полуосей всецело разгруженного типа.

Модель «Пузырев-28-35» имела колесную базу 3000 мм, но благодаря достаточно долгому двигателю в кузове удалось расположить лишь два последовательности сидений.

В 1912 году машину усовершенствовали. В первую очередь выросли рабочий мощность и объём двигателя: соответственно до 6325 см3 и 40 л.с. Коробка передач стала четырехступенчатой, и ее уникальная конструкция была защищена привилегией.

Новшество было в том, что все шестерни коробки пребывали в постоянном зацеплении и включались скользящими кулачковыми муфтами. Такое ответ упрощало переключение передач, уменьшая шум и ударные нагрузки при перемене передач. В этом отношении автомобили РАЗИПП находились выше машин РБВЗ и зарубежных компаний.

Второе преимущество было в том, что рычаг переключения передач был в кузова, тогда как на легковых «Руссо-Балтах» он до 1913 г. еще размешался снаружи, за правым бортом.

Рама на машине примера 1912 г. стала совсем другой. Она взяла выгиб над задним мостом, весьма долгие (передняя – 1110 мм, задняя – 1490 мм) и мягкие продольные полуэллиптические рессоры. На раме увеличенной длины выяснилось вероятным разместить кузов с тремя, а не двумя последовательностями сидений, вычисленных не на пять, а на восемь человек.

Колесная база выросла до 3320 мм, а колея колес – до 1400 мм.

Прочная рама, мягкая подвеска, громадный дорожный просвет – 320 мм и колеса с шинами громадного диаметра сделали данный автомобиль прекрасно приспособленным для отечественных дорожных условий. Модернизированная машина взяла индекс «А28-40». Ее снаряженная масса составляла 1900 кг, а скорость – около 80 км/ч.

На одном из машин модели «А28-40» с пятиместным кузовом «торпедо» сам И. П. Пузырев летом совершил без единой поломки пробег Петербург-Париж-Петербург. Он явился хорошей рекламой, и Пузырев предложил свои услуги армейскому министерству, которое в умелом порядке купило два автомобиля. Дальше дело не пошло, потому, что министерство имело прочные связи с РБВЗ и не желало рисковать, заказывая родные по чертям машины второму заводу.

Броня российской империи. часть iii. в двух шагах от танка - пузырев к 28-44бп

Автомобиль Пузырев А28-40, что послужил базой первого отечественного полугусеничного бронеавтомобиля.

Но конкурс 1913 года разрешил заводу воспрянуть духом, тем более что предприятие было в долгах.

Сходу стоит заявить, что требования конкурса не были неожиданностью и Иван Петрович по сути имел уже все составляющие для постройки собственного автомобиля.

Во первых, благодаря связям отца, что имел выход на ГАУ, предоставившее ему отчеты об отдаче большинства орудий, каковые использовались в флоте и русской армии.

Во-вторых, знакомство с личным водителем императора Николая II и заведующим технической частью императорского гаража Адольфом Кегрессом разрешило применять на своем бронеавтомобиле доработанный движитель его конструкции.

И последнее — сообщение с правлением Путиловского завода помогла создать бронезащиту.

Для ускорения работ (каковые начались в сочельник 1914 года) был использован продемонстрированный на Интернациональной автомобильной выставке в С.-Петербурге усовершенствованный лимузин «А28-40» с подвеской задних колес на три четверти эллиптических рессорах.

Аврал, кстати, помог спасти по большому счету эту выдумку: потому, что сам Иван и часть рабочих Петрович пребывали на заводе практически неизменно, своевременно удалось локализовать пожар в середине января 1914 г., правда склад и один из цехов взяли повреждение.

Переделки автомобиля были большими:

Раму удлинили на 300 мм и усилили.

Кроме этого усилили задние и передние рессоры.

Для поднятия мощности и без того громадный количество двигателя увеличили до 6500 куб. см. Действительно, это подняло мощность лишь на 4 л.с., но двигатель стал намного тяговитее.

Без шуток поменяли и коробку передач, поменяв передаточное число.

Что касается гусеничного движителя, то гусеницу без шуток усилили железными вставками.

Корпус автомобили обшили 5-6 мм бронелистами, потому, что посчитали, что такое бронирование при условии громадной дальности действия главного оружия будет достаточным.

Что касается оружия, то применили морскую 37-мм пушку Гочкисса. Сперва её установили на простой тумбе за бронещитом, что был открыт позади (такая установка употреблялась позже на Ижорском «Маннесманн-Мулаг»); но такая полубашня не разрешала вести пламя вперед, потому, что наводчику и заряжающему легко негде было развернуться из-за ограниченности боевого отделения (действительно, таковым его назвать было сложно, потому, что оно воображало собой платформу с бронированными бортами высотой полметра).

Первый прототип бронеавтомобиля, апрель 1914 года.

Но в таком виде машина поступила на предварительные опробования в апреле 1914 года (где она была единственной), у военных привели к отсутствие самих результатов и вспомогательного вооружения стрельбы, но проходимость если сравнивать с участвовавшим в опробованиях через месяц «Руссо-Балт» типа С была выше всяких похвал.

Машину которая стала называться Пузырев К 28-44БП (где К обозначало Кегресс, а БП трактовали по-различному – то блиндированный пушечный, то Путиловский), вернули на доработку на завод, притом выплатив половину заявленной цене в 12 000 рублей.

Конструкторы с привлеченными к работе экспертами Путиловского завода занялись переработкой проекта.

Для начала решили поставить пушку в закрытую башню, но дабы она вращалась на 360 градусов и наряду с этим в ней имели возможность трудиться и наводчик и заряжающий, было нужно пара снизить размеры орудия, расширить главное и размер башни создать особый лафет, потому, что центральной тумбы уже не было, а крыша боевого отделения не имела возможности выдержать нагрузки при выстреле.

В итоге само орудие крепилось на трехстоечном лафете, что жестко крепился к опорному кольцу, которое со своей стороны вращалось по еще одному опорноку кольцу которое опиралось на усиленную раму на 6 стойках. Это решение разрешило достаточно комфорпно расположить орудийный расчет.

Помимо этого сли раньше полубашню вращали оба участника орудийного расчета, то сейчас посредством винтового механизма это делал наводчик (действительно, сохранялась возможность вращения башни по принципу «всем телом», в случае если требовалось скоро поменять цель).

Борта автомобили кроме этого подняли, и сейчас они достигали метра, чтобы пламя возможно было вести поверх рубки управления (где у начальника автомобили показался пулемет «Максим»). Действительно, по впечатлениям пребывавших в кабине на протяжении выстрела была идея, что по ней ударили кувалдой.

Кстати, для уменьшения действия на экипаж на протяжении выстрела пороховыми газами, на смотровые щели были установлены бронеколпаки, каковые экранировали последние. А в орудийной башне установили 300 мм командирскую башеньку с бронестеклами (действительно, сам начальник был рядом с водителем).

Мало о боевой рубке. Места экипажа опустили как это быть может, что разрешило уменьшить высоту рубки на 40 см; действительно, уменьшился обзор – эту проблему решили, опустив как вероятно капот двигателя (что кроме этого был забронирован, как и радиатор, а для улучшения его охлаждения прорезали дополнительные вентиляционные щели). Помимо этого, сделали откидывающимися вниз щитки щитка и дверей со стороны водителя, в походном положении это было крайне важно.

Экипаж попадал в машину через две боковые двери (командир и водитель) и через задний люк (наводчик и заряжающий); через последний кроме этого подавались снаряды при загрузке, которых было всего 60 снарядов (15 пребывали в башне и 45 на стеллаже за рубкой; действительно, наряду с этим заряжающему приходилось за ними лазить согнувшись в три погибели).

Помимо этого, в корпусе и дверях находились бойницы с заслонками для стрельбы из личного оружия. Перетаскивать «Максим» с лобового страницы некто и не думал, да и из-за тесноты это пришлось нелегко.

Но снова же благодаря связям отца удалось включить в состав оружия экипажа непроизвольный карабин совокупности Федорова с магазином в 20 патронов (которого, действительно, еще не существовало).

В таком виде он вышел на опробования в августе 1914 года:

Экипаж – 4 человека; двигатель: тип — четырехтактный, внутреннего сгорания, число цилиндров — 4, рабочий количество — 6520 см3, мощность — 44 л.с. при 1200 об/мин; число передач — 4; основная передача – карданный вал; размер шин (направляться)- 920X120 мм; протяженность — 5250 мм; колея — около 1500 мм; ширина большая — 2050 мм; высота — 2750 мм; база — 3650 мм; масса в снаряженном состоянии — около 4700 кг; скорость — около сорока километров/ч; Оружие: 37 — мм пушка Гочкисса, 7,62 мм пулемет, личное оружие экипажа (в т.ч. 6,5-мм карабин Федорова).

Опробования преодолели более чем удачно: имея оружие равное «Маннесманн-Мулаг», «Пузырев» превосходил его в проходимости и защищенности, а имея равные характеристики по проходимости с «Лесснер», но уступая ему в оружии, он превосходил последний в угле обстрела. Помимо этого, автомобиль был существенно дешевле – 12 000 руб. против 20 000.

Но тут вскрылась беда завода Пузырева: его цеха были не приспособлены к массовой постройке машин. Заказанное в Германии по окончании первых опробований в апреле 1914 года на субсидии армейского ведомства оборудование из-за войны не всецело поступило, и Иван Петрович смог выполнить первый заказ на 2 дополнительные автомобили лишь к началу 1915 года.

Его здоровье к ноябрю 1914 без шуток пошатнулось, и его родственники неспешно свернули выпуск машин, покинув лишь исполнение заказа на 7 штабных А28-40, что был взят в октябре 1914, и сосредоточившись на обслуживании и ремонте машин, выпуске четырехцилиндровых двигателей для прожекторных установок. А роль громадных машин взяли на себя ФВД-Путилов-Кегресс и «Гарфорд-Путилов».

Уже сданные броневики с марта 1915 года были включены в состав 3 автоброневого дивизиона и замечательно продемонстрировали себя на протяжении Брусиловского прорыва, время от времени являясь единственными автомобилями, каковые имели возможность оказать помощь собственной пехоте. Примечательно, что ни одна из автомобилей не была выведена из строя вражеским огнем, но довольно часто подводили гусеничные ленты.

В итоге, в то время, когда второй серийный автомобиль переправлялся по достаточно ветхому мосту, одна из лент соскочила и машина упала в воду с большой высоты, повредив движитель и кормовую часть вместе с башней.

На протяжении ремонта на него вернули не сильный колеса на заднюю ось, а удалив башню, сделали большое забронированное отделение для штабных офицеров, в которое последние попадали через кормовую дверь; наряду с этим пулемет в лобовом странице покинули.

Машина понравилась руководству и ей не гнушались пользоваться не только офицеры дивизиона, но командующий 9-ой армией генерал Лечицкий.

Все эти автомобили дожили до 1919 года.

Переоборудованный в штабной автомобиль бронеавтомобиль Пузырев К 28-44БШ, осень 1916 года.

Казалось бы, о бронеавтомобилях возможно заводу забыть. Но в конце 1916 года военное ведомство совершило ознакомление с техническими новшествами, среди них и военной техникой, с флотами и командующими фронтами, где среди других автомобилей был вышедший с ремонта один Пузырев К28-44БП. Он с уверенностью ползал по оврагам, а на проселке обгонял кроме того колесные броневики, к тому же он был небольшой для перевозки.

Среди присутствующих был Александр Васильевич Колчак, что практически перед этим взял в руководство Черноморский флот и на него было возложена проработка десантной операции по захвату Черноморских проливов.

Морское ведомство имело на вооружении 18 пушечных автомобилей «Гарфорд-Путилов», из которых 10 передали ЧФ; но 11-тонная машина при попадании в песок застревала так, что для выколупывания ее приходилось завлекать персональный состав морской пехоты численностью до роты. ФВД, которых было аж 2 автомобили, были лучше, но поговорка чем круче джип, тем дальше идти за трактором была актуальна и тогда.

Пузырев же был легче, стремительнее и, основное, проходимей, что в итоге сподвигло заказать у завода 6 автомобилей. Иван Петрович, что мало отошел от заболевания, ревностно взялся руководить процессом сборки, тем более что Путиловский завод не горел жаждой помогать сейчас уже сопернику. К сожалению, работа в холодных цехах привела к рецидиву, и 25 декабря 1916 года подлинного патриота отечественного автопрома не стало.

Однако работы продолжились, и в мае 1917 года новенькие «Пузыревы» в необыкновенном ломаном камуфляже были представлены в Севастополе.

Примечательно, что для них были созданы новые десантные баржи «Эльпидифор» с кормовой аппарелью. Кстати, и сами броневики выходили в бой с них кормой вперед, кроме того не имея кормового поста управления.

На учениях лета 1917 года ударный батальон морской пехоты с дивизионом пушечных броневиков так слаженно отработали, что стали причиной панику у полка береговой обороны, что делал «обязанности» противоборствующей стороны, не смотря на то, что все знали, что стрельба ведется холостыми зарядами.

В не совсем успешной операции ноября 1917 как раз «Пузыревы» смогли зачистить окрестности европейской части Стамбула, стёрши с лица земли прислугу орудий береговой обороны. Продвигаясь к Силиври, они содействовали успеху 1 бригады морской пехоты.

Бронеавтомобиль Пузырев К 28-44БП отдельного автобронедивизиона 1-ой бригады морской пехоты Черноморского флота, октябрь 1917 г.

Перегрупировка турецких армий и бунты в центре государства вынудили дать согласие на мирный соглашение между Османской империей и Российским государством. Главные цели операции не были достигнуты, но Российская Федерация взяла возможность контроля проливов благодаря автономии районов Фатих и Сариер, в которых сейчас были гарнизоны русской армии, в каковые вошли и броневики Пузырева.

В годы второй мировой войны их закопали в почву в качестве ДОТов, потому, что они уже не могли сами передвигаться, где и пребывали до 70-х годов.

По окончании передачи всех объектов вышедшей из НАТО Турции под юрисдикцию турецкой республики одну самую сохранившуюся машину откопали и перевезли в Севастополь.

По необычной логике ее разбронировали и одели в цивильный кузов, установив простые пневматические шины. В итоге на данный момент в автомобильном отделе Политехнического музея экспонируется «монстр» на долгом шасси, что кроме того экскурсоводы прозвали бронтозавром.

Но это единственный настоящий автомобиль Пузырева, что сохранился из 57 выпущенных до революции февраля 1917 года.

Назад в прошлое. 1914 год.

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: