Броненосцы типа «динъюань» часть 2

Броненосцы вступили в строй цинского флота в последних числах Октября 1885 г., а уже 19 мая 1886 г. готовься к приему высочайшей инспекции в лице принца крови Чуня (Исяня). По всей видимости, итог смотра удовлетворил правительство – было решено отправить новейшие суда в заграничный поход для оказания дипломатического давления на Россию, японию и Корею. В июне 1886 г. отряд цинских судов вышел из Вэйхайвэя под руководством самого командующего флотом, тиду Дин Жучана.

В эскадру входили :

• флагманский броненосец «Динъюань», начальник Лю Бу-чань (1852-1895);
• броненосец «Чжэньюань», начальник Линь Тайцэн (1851-1894);
• бронепалубный крейсер «Цзиюань», начальник Фан Боцянь (1854-1894);
• крейсер «Чаоюн», начальник Е Цзугуй (1852-1905);
• крейсер «Янвэй», начальник Дэн Шичан (1849-1894);
• учебный корабль «Вэйюань», начальник Са Чжэньбин (1859-1952).

Совершив заходы в японскую Иокогаму, и корейские Вонсан и Пусан, 3 августа цинские боевые суда вошли в бухту Золотой Рог. Сейчас в том месте пребывали суда эскадры Тихого океана под руководством адмирала А.А. Корнилова (1830-1893) – броненосный крейсер «Владимир Мономах» и клиперы «Вестник» и «Джигит». Помимо этого, во Владивостоке пребывали суда Сибирской флотилии – клипер «Абрек», канонерские лодки «Нерпа» и «Сивуч».

Силы цинской эскадры полностью превосходили все, что имели возможность противопоставить им соединенные силы отрядов Тихоокеанской Сибирской флотилии и эскадры. Русское руководство было не очень приятно поражено неожиданным возникновением в акватории главного русского порта на Дальнем Востоке столь сильной эскадры потенциального соперника.

Но визит был дружественным, и 5 августа моряки двух государств совместно отметили тезоименитство царствующей императрицы Марии Федоровны. 8 августа цинская эскадра перешла в залив направляться и скоро покинула российские воды.

Визит состоялся в полном соответствии с военно-морским этикетом финиша XIX в. В следствии данной внешнеполитической акции, подкрепленной внушительной артиллерией новейших цинских броненосцев, российское правительство сделало официальное заявление, что не пытается расширять собственные владения на Дальнем Востоке (подразумевалась, в первую очередь, Корея), и начало разработку программы строительства замечательного ВМФ для обороны дальневосточных пределов империи.

Сейчас строительство военно-морского дока в Люй-шунькоу (Порт-Артуре) еще не было завершено, а по предварительным подсчетам, броненосцам требовалось доковаться как минимум несколько раз в год. Ближайшие доки, талантливые их вместить, размешались в Гонконге и Нагасаки. На обратном пути из Владивостока цинским руководством было решено зайти в Нагасаки и подняться в док.

13 августа 1886 г. китайские суда ошвартовались в Нагасаки, в этот самый момент же 500 матросов было списано в увольнительную на берег. В следствии по не до конца узнанным обстоятельствам (время от времени эти события вычисляют следствием ужасного поведения китайских матросов, время от времени – тонко продуманной провокацией японского руководства, стремившегося получить доступ к новейшим цинским судам) в городе начались беспорядки, каковые стали причиной громадному количеству убитых и раненых с обеих сторон.

14 августа цинский консул Сюань Цай договорился с японской стороной, что суда продолжат ремонт в доках, но матросы будут увольняться на берег лишь группами под руководством офицера. Это не помогло – на следующий сутки в городе снова началась массовая драка, в которой погибло пара китайских офицеров, и было ранено большое количество матросов. Япония заявила протест и заявила суда арестованными до окончательного расследования проишествия.

В следствии обе стороны распознали и наказали виновных (вероятнее, ими были «стрелочники», попавшие под тёплую руку), и выплатили друг другу обоюдные компенсации за убитых и раненых в портовых потасовках. Но все это время броненосцы простояли в доках, и японцы имели к ним вольный доступ. Только 10 октября 1886 г. цинская эскадра под руководством Лю Бучаня вышла из Нагасаки на Дагу.

Кое-какие историки считают, что именно в это время японская разведка взяла исчерпывающие информацию о конструкции цинских броненосцев, что потом много поспособствовало победе Японии в войне с Китаем.

Весной 1888 года – с 6 по 15 мая – броненосцы совершили поход по Бохайскому заливу и Желтому морю, поочередно зайдя в Люйшунь (7 мая) и Дэнчжоу (15 мая). На борту замечательнейших судов пребывали командующий флотом Дин Жучан и сам Ли Хунчжан. По всей видимости, поход носил темперамент проверки боеготовности флота и инспекции работ по созданию береговых упрочнений в разных точках побережья.

В качестве армейского советника на эскадре был британский морской офицер Уильям М. Лэнг, про которого говорили, что реально эскадрой руководит не Дин Жучан, а он.

В 1888 г. Ли Хунчжан утвердил положение о создании Бэйянского флота, куда вошли все новейшие суда, купленные за рубежом. В их числе были и оба броненосца. В один момент было организовано управление ВМФ (Хайцзюнь Ямэнь), Дин Жучан приобрел новое назначение – хайцзюнь тиду, т.е. «командующий ВМС».

Наряду с этим «Динъюань» был назначен флагманским кораблем Бэйянского флота, а Лю Бучань с 17 декабря 1888 г. стал командующим правого крыла флота.

В том же году Ли Хунчжан принял положение, в соответствии с которому суда Бэйянского флота должны были на зиму, в то время, когда навигация в Желтом море делается неосуществимой, уходить на юг и в совместных походах отрабатывать сотрудничество с флотами южных провинций. Зиму 1888-1889 гг. броненосцы провели в Шанхае, откуда возвратились лишь к 25 марта 1889 г..

Летом Лю Бучань во главе броненосцев, сопровождаемых шестью вторыми судами, побывал в корейских водах с демонстрацией корейскому правительству силы страны-сюзерена (Корея являлась подчинённым империи Цин). 29 июня «Динъюань» с эскадрой вошел на рейд Инчхона, а 6 июля цинская эскадра обогнула Корейский полуостров и прошла вдоль восточной части прибрежной полосы. На протяжении этих походов отрабатывались разные учебные задачи.

29 ноября 1889 г. броненосцы опять покинули Вэйхайвэй и ушли на зиму в Шанхай, где должны были отрабатывать сотрудничество с судами Наньянско-го (Южного) флота. 2 декабря броненосная эскадра кинула якорь в Шанхае.

В это время британский офицер Уильям Лэнг купил большое влияние на флоте, но это не оказалось по душе китайским морским офицерам, справедливо вычислявшим, что он делает из цинского армейского флота резервную эскадру для Англии на случай столкновения с Россией [24]. Исходя из этого между Лю Бучанем, которого прочили со временем на должность Дин Жучана, и Уильямом Лэнгом началась глухая неприязнь. На протяжении нахождения судов в Шанхае зимний период 1889-1890 гг. конфликт перешел в открытую стадию.

Обстоятельством послужил пустяковый инцидент – 6 марта, на протяжении отсутствия Дин Жучана на борту «Динъюаня», Лю Бучань поднял над кораблем собственный флаг командующего правым крылом. Лэнг посчитал это несоответствующим кодексу поведения офицера и подал на него жалобу. В следствии разгоревшегося скандала Лэнг был должен просить об отставке и скоро покинул пределы Цинской империи.

21 марта 1890 г. броненосная эскадра Бэйянского флота вышла из Шанхая на юг, дабы «продемонстрировать флаг» в Южных Морях. Броненосцы посетили Сайгон, филиппинский остров и Сингапур Лусон. Поход длился до 29 апреля, в то время, когда эскадра возвратилась на базу в Вэйхайвэй.

Среди других задач, каковые ставились перед армейскими моряками, было оказание давления на местные власти для обеспечения прав бессчётной зарубежной китайской диаспоры, и защите торговых дорог от кишевших в водах южно-китайских морей пиратов.

На протяжении визита стало известно, что многие цинские боевые суда уже не являются новейшими, и практически сразу после возвращения в Вэйхайвэй Лю Бучань начал давить на Дин Жучана с целью поставить Ли Хунчжана в известность довольно создавшегося положения. В полной мере быть может, что Лю Бучань осознавал, что два броненосца, составлявшие главную силу ВМФ империи Цин, уже не являются достаточно современными судами, и нужно заказывать за рубежом новые, более современные.

30 июля 1890 г. Дин Жучан направил Ли Хунчжану письмо с изложением данной обстановке. Но Ли Хунчжан не имел возможности поменять положения – деньги с его квитанций систематично изымались по требованию вдовствующей императрицы Цыси для постройки ее дворцов, а маньчжурские князья, главенствовавшие в Хайцзюнь Ямэнь, не пропускали отчисления для приобретения новых кораблей ВМФ за границей.

Китайские же верфи в Мавэй и Шанхае еще не были способны строить громадные броненосные суда, сравнимые с «Динъюанем» и «Чжэньюанем» хотя бы по водоизмещению. Более того, цинское правительство, озабоченное тем, дабы армейские китайского происхождения [25] не взяли в стране через чур большой власти, решило кадрировать экипажи, сохранив на постоянном довольствии лишь самых полезных экспертов.

Планировалось, что, как в 1839-1842 гг., дефицит личного состава будет восполнена в последний момент вербовкой среди рыбаков и моряков каботажного флота. Но то, что в 1839 г. морское дело не потребовало таковой важной особой подготовки, косные и невежественные маньчжурские министры не осознали. Тем самым подготовке флота был нанесен большой вред.

Иногда пара броненосцев выходила в море по отдельности. Так, 27-29 августа 1890 г. Владивосток посетил броненосец «Динъюань» в сопровождении крейсера Наньянского флота «Наньчэнь». Где находился сейчас второй броненосец, нам неизвестно.

Но примечателен сам поход соединенного отряда Бэйянского и Наньянского флотов.

Летом 1891 г. Бэйянский флот снова посетил Японию. В том месте броненосцы в очередной раз прославились . Будущий адмирал Того, тогда всего лишь один из начальников среднего звена, был должен под благовидным предлогом посетить цинские суда для того, чтобы по возвращению успокоить публичное вывод страны, заявив журналистам, что цинская эскадра не сильный и недисциплинированна – дескать, он сам видел, как матросы сушат собственные подштанники на стволах орудий главного калибра кроме того на флагманском броненосце и что таковой флот не выдержит боя с японцами.

Правда ли это? Вероятнее, нет. Свидетельства русских офицеров различных лет показывают, что суда Бэйянского флота находились в порядке и чистоте.

По всей видимости, история с подштанниками была придумана Того, дабы отыскать хотя бы сучок в чужом глазу и как-то успокоить народ.

По возвращении из Японии флот участвовал в первом императорском военно-морском параде в Люйшунькоу, причем многие офицеры взяли награды и почетные титулы, что еще раз опровергает слова Того о царившем на судах беспорядке – в случае если кроме того маньчжурские правители Китая и не могли по преимуществу оценить мастерство собственных военных моряков, то уж выяснить, нравится ли им внешний вид кораблей ВМФ, они были очевидно способны.

Зимний период 1891-1892 гг. броненосцы остались на зиму в Вэйхайвэе, и персональный состав в первый раз отметил китайский Новый Год в собственной основной базе. Летом броненосцы снова отправились в Нагасаки, где пробыли с 23 июня по 2 июля. 16 июля «Динъюань» и «Чжэньюань» в сопровождении учебного корабля «Вэйюань» посетили корейский Пусан, а 23 июля, соединившись на пути в Вэйхайвэй с другими судами, вошли в порт Инчхон.

Лето 1893 г. броненосцы провели в Желтом море, совершая маленькие переходы между базами и отрабатывая сотрудничество с крейсерами.

Так, делается ясно, что суда постоянно пребывали в походах, обычно с учебными целями. Вероятнее, на протяжении отработки учебных задач проводились учебные стрельбы. Быть может, что вследствие этого перед началом японо-китайской войны намечалась замена 150-мм орудий на обоих броненосцах на скорострельные того же калибра, но осуществить ее не удалось по обстоятельству дефицита средств.

Вернее, средства были выделены, но в недостаточном количестве и, как предполагают историки из Тайваньского музея ВМФ, были в основном разворованы. К тому же, с целью проведения таковой операции требовалось заказать орудия в Германии либо Англии и подняться на некое время в док, но предстоящая хронология событий говорит о том, что времени для этого у цинских моряков попросту не было.

3 марта 1894 г. броненосцы Бэйянского флота в сопровождении еще четырех судов прибыли в Сингапур на протяжении ежегодного зимнего похода на юг, где остались до 24 марта. Только 27 апреля эскадра возвратилась в Дагу. Началась спешная подготовка к военно-морскому параду, на протяжении которого суда должен был посетить сам Ли Хунчжан. 11 мая в Даляне прошел парад соединенных ВМС империи под неспециализированным руководством Лю Бучаня.

Действия цинских моряков заслужили высокой оценки не только контролирующих, но и начальника находящегося у берегов Ляодунского полуострова крейсера «Адмирал Нахимов» капитана 1 ранга Лаврова.

«Виденные нами боевые суда, числом 18, и 6 миноносцев, по окончании осмотра их. позволили познакомиться с той морской силой, с которой, возможно, нужно будет считаться… Все виденные мной суда находятся прекрасно. На протяжении перехода действия и сигнализация по ней делались совершенно верно и скоро; к примеру: броненосная эскадра из восьми судов, стоящая в двух кильватерных колонная по сигналу в один момент снялась с якорей и выстроилась в одну колонну, употребив на это 17 мин..

Ночью сигнализация производилась показанием известного числа фонарей, что репетовалось всеми судами. По справкам, китайский флот уже не испытывает недостаток в европейцах и имеет собственных адмиралов и командиров. Встреченные мной начальники приобретали начальное образование в Америке, благодаря чего говорят по-английски, а адмирал Lew-Poo-Chin [Лю Бучань – А.П.] служил в течение пяти лет в чине лейтенанта на британском флоте».

18 мая крейсера и броненосцы объединенного флота империи Цин совершили показательные стрельбы, на протяжении которых показали прекрасный результат – все суда поразили мишени. На следующий сутки соединенная эскадра возвратилась в Вэйхайвэй с Ли Хунчжаном на борту. Завершив осмотр береговых портовых сооружений и укреплений на основной базе Бэйянского флота, Ли Хунчжан настойчиво попросил отвезти его в Инкоу.

24 мая броненосцы вышли из Вэйхайвэя и через Яньтай прибыли в Инкоу.

Данный маленький выход в море закончился 27 мая – в регионе стало четко вонять порохом. Ожидалось, что броненосцы примут активное участие в проводке конвоев с цинскими армиями в Корею для подавления восстания тонхаков и вероятного противодействия японским армейским судам, в случае если те вознамерились бы помешать Китаю осуществить собственные права сюзерена в отношении Кореи.

Но выхода к берегам Кореи не последовало, не смотря на то, что по сбивчивым сообщениям газет, японцы весьма опасались заметить «Чжэньюань» 25 июля среди конвойных судов цинского флота – вероятнее, те же журналисты, слабо обладающие китайским языком, спутали с броненосцем бронепалубный крейсер «Цзиюань» (как окажется потом, такая неточность будет далеко не последней). Быть может, это сыграло собственную роль в том, что японский крейсер «Ёсино» не стал продолжительно преследовать более тихоходный и очень сильно поврежденный в скоротечном бою у острова Пхундо «Цзиюань», так как опасался встретиться с более суровым соперником в лице цинского броненосца.

Участие в японо-китайской войне

Определив о том, что случилось у берегов Кореи, 29 июля 1894 г. Дин Жучан приказал готовить стоящий в Вэйхайвэе флот к выходу в море. Как сообщают свидетели, цинские моряки готовься отомстить неприятелю за смерть безбронного крейсера «Гуаньи», только весной 1894 г. включенного в состав Бэйянского флота, и транспорта «Гаошэн», потопленного японцами вопреки всем интернациональным законам.

Но, по словам цинского историка Яо Сигуана, в то время, когда суда уже находились с загребенным жаром, подготавливаясь отправиться к берегам Кореи на поиски японских конвоев, неожиданно пришла весточка из Тяньцзиня с запретом на выход в море. Эскадра была вынуждена остаться на базе. Хронология повествования Яо Сигуана в этом месте неясна.

Вероятнее, это событие случилось 4 либо 5 августа.

Отразив в первых числах Августа не хорошо организованный набег японского флота на Вэйхайвэй, 10-12 августа броненосцы выходили в море на поиски неприятеля, но неожиданно был взят правительственный приказ прекратить поиски и не удаляться за линию, соединяющую Вэйхайвэй и устье реки Ялу. Это в корне подрезало инициативу цинского флота и обрекало его на бездействие.

15-30 августа замечательные суда убивали время в бесплодном патрулировании китайского побережья, пара раз перехватывая суда с контрабандой, но не встретили ни одного японского военного корабля. 31 августа эскадра сосредоточилась в Даляне, а после этого броненосцы вышли из Даляня на Люйшунькоу, а после этого на Вэйхайвэй, куда прибыли 2 сентября.

Бесплодное маневрирование не улучшало обстановке на фронтах. В Корее складывалось тяжелое положение – части сухопутной армии, подчиненной mudy Е Чжичао, укрепившиеся у Пхеньяна, не обращая внимания на последовательность успешных сражений с японцами, появились в громадной опасности – их общее колличество не достигала и 20 тысяч людей, тогда как японцы успели к середине сентября высадить в Корее армию неспециализированной численностью до 70 тысяч. На армейском совете было решено безотлагательно усилить Пхеньянскую группировку.

В условиях отсутствия на театре боевых действий железных дорог оперативно сделать это возможно было лишь за счет масштабной десантной операции.

Дабы скоро собрать подкрепления для Е Чжичао было решено снять гарнизоны всех военно-морских баз Ляодунского полуострова – Люйшунькоу и Даляня [26].12 сентября 1894 г. суда Бэйянского флота, ведомые «Динъюанем», прибыли в Люйшунькоу, где их ожидали спешно зафрахтованные правительством частные суда, на каковые торопливо грузились артиллерия и солдаты.

16 сентября Бэйянский флот совершил конвой к устью реки Ялу, где подкрепления были удачно высажены на берег. Эскадра, за исключением броненосца береговой обороны «Пинъюань», безбронного крейсера «Гуанбин», двух малых миноносцев и канонерских лодок, сосредоточилась у протоки Дадунгоу, в 12 милях от берега, рядом от островов Далудао и Хайяндао. Ожидалось, что японская эскадра, вышедшая на перехват конвоя, находится где-то рядом и в ближайшее время вероятно столкновение.

На цинских судах спешно подготовились к бою.

Учитывая уроки, полученные в скоротечном бою у Пхундо, китайские моряки попытались как возможно лучше готовиться к бою, сняв с судов все ненужное, что имело возможность дать пищу огню либо содействовать разрыву боеприпаса. В частности, на броненосцах были предприняты следующие меры: на «Динъюань» демонтировали все лишние шлюпбалки, минные катера покинуты в Вэйхайвэе, сняты бронеколпаки с барбетно-башенных установок ГК, решетки с вентиляционных труб, срезаны края легкого мостика.

На «Чжэньюань» кроме этого демонтировали бронеколпаки, выложили барбеты из мешков с углем, скинули за борт все дерево, которое имело возможность гореть на палубе, простые трапы заменили штормтрапами и растянули по палубе шланги, каковые снабжались водой от неизменно трудящихся помп. Характерно, что на броненосцах не стали надеяться на гидравлические совокупности подачи снарядов для орудий главного калибра и создали их запасы на палубах, обложив снаряды мешками с углем.

Японская эскадра была обнаружена утром, в то время, когда на судах Бэйянского флота подготовились проводить плановые занятия. Эскадра начала скоро сниматься с якорей. Если судить по сообщению Константина фон Ханекена, учитывая сложность сравнительно не так давно принятого сигнального кода, Дин Жучан решил минимизировать управление боем со стороны флагмана. В приказе значилось лишь три пункта:

по возможности, сохранять строй фронта и держаться носом к неприятелю;
судам сражаться в заблаговременно определенных парах, взаимно поддерживая и закрывая друг друга;
по возможности, направляться действиям флагмана.

В центре построения размешались оба броненосца, на флангах пребывали крейсера. Но за счет несинхронного выполнения судами приказа о построении боевая линия изломалась, что разрешило именовать ее потом «клином» и т.п..

Бой начался в 12:00 (по некоторым данным, в т.ч. японскому официальному отчету о сражении – в 12:30) с выстрела 305-мм орудий броненосца «Динъюань» по японским крейсерам с дистанции около 5400 м. В ответ японцы дали залп по броненосцам и весьма скоро накрыли «Динъюань», разбив марс и убив сигнальщиков. Сигнальные знамёна были стёрты с лица земли, передача сигналов стала неосуществимой.

При ответном выстреле главным калибром на «Динъюане» обрушился легкий мостик, адмирал Дин Жучан и второй ассистент Уильям Тайлер были ранены. Практически, из высшего командного состава не пострадали лишь Лю Бучань и Константин фон Ханекен. Но Лю Бучань не справился с управлением боем.

Существует последовательность различных высказываний в его адрес, в основном, нелестных – его обвиняли в трусости, непрофессионализме и т.д. Имеется кроме того предположение, что Лю Бучань, ненавидевший Дин Жучана за отсутствие военно-морского образования, попросту саботировал его распоряжения, но доказательств этому не имеется.

Так или иначе, он не возглавил эскадру, но оставался на своем посту до конца боя и четко делал поставленную перед ним задачу – сражаться в паре с систершипом, выдерживая строй фронта и неизменно поворачиваясь носом к судам соперника. Не показал флотоводческих даров и начальник «Чжэньюаня» Линь Тайцэн – его роль в сражении кроме этого свелась к буквальному исполнению приказа Дин Жучана.

Как бы то ни было, броненосцы были основной силой цинского флота в бою. В то время, как крейсера друг за другом загорались и выходили из строя, эти два корабля сражались , взаимно закрывая друг друга и неоднократно выручая крейсера. Второй ассистент на броненосце «Чжэньюань» Фило Нортон Мак-Джиффин говорил, что в то время, когда у комендора осколком снесло голову перед самым выстрелом, артиллерийский офицер бережно вынул шнур из руки мертвого матроса в этот самый момент же произвел выстрел.

Комендоры обоих броненосцев стреляли достаточно метко, добившись, по словам Мак-Джиффина, приблизительно 20% попаданий.

На протяжении боя 305-мм боеприпас с «Чжэньюаня» около 15:30 поразил флагманский корабль японского адмирала Ито – бронепалубный крейсер «Мацусима». Взрыв на батарейной палубе унес судьбе, по различным оценкам, от 17 до 65 человек, для борьбы и тушения пожара за живучесть корабля было нужно применять кроме того флотских музыкантов. Так же четко действовали и комендоры «Динъюаня».

В следствии от огня броненосцев очень сильно пострадали «Мацусима», «Сайкё-мару» и «Хиэй». Попадания в другие суда имели место быть, но они не были такими результативными.

В целом, через пара дней по окончании боя стало ясно, что отсутствие в боекомплекте броненосцев достаточного количества разрывных снарядов стало обстоятельством относительно маленьких утрат японского флота – все избитые боеприпасами броненосцев суда благополучно добрались до временной базы флота в Корее, а позже ушли на ремонт в Японию. Виновником этого стал зять Ли Хунчжана Чжан Пэйлунь, «отличившийся» еще в августе 1884 г. при защите Мавэя и назначенный потом начальником арсенала в Тяньцзине.

На запрос Дин Жучана отгрузить 100 разрывных снарядов он ответил, что отпуск снарядов с арсенала осуществляется по нормам и он не видит обстоятельств изменять боекомплект броненосцев. В зарубежной прессе высказывалось вывод, что Чжан Пэйлунь очевидно проворовался (таковой грешок за ним водился и был увиден много раз – только родство с всесильным Ли Хунчжаном выручало его до поры до времени) и не имел возможности отпустить боеприпасы по требованию, из-за чего и придумал отговорку относительно невозможности поменять штатный (?) боекомплект на броненосцах.

На протяжении боя «Динъюань» взял 158 попаданий (17 убитых, 38 раненых), в «Чжэньюань» – 220 попаданий (13 убитых, 28 раненых), но оба корабля сохранили боеготовность – освидетельствование повреждений обоих броненосцев распознало, что ни одно попадание японских снарядов в цитадель не покинуло вмятин глубже двух дюймов. Адмирал С.О. Макаров счел, что это итог стрельбы японских комендоров целыми ядрами из несложного либо закаленного чугуна.

Согласно его точке зрения, темперамент повреждений броненосцев не давал оснований заключить, что по судам стреляли разрывными боеприпасам, и что французы держали собственные мелинитовые боеприпасы в строгом секрете. Но вывод русского адмирала опровергается бессчётными упоминаниями о пожарах на китайских судах, среди них и на броненосцах, и прямым упоминанием Мак-Джиффином разрывов мелинитовых снарядов, выделявшихся ядовитым дымом и своим цветом:

«Кое-какие вражеские суда применяли мелинитовые боеприпасы, ядовитый дым которых возможно было отличить от дыма снарядов, начиненных порохом».

направляться кроме этого подметить, что первые опробования японского аналога мелинита – т.н. «пороха Симосэ» (в русских источниках того времени – шимоза) – были произведены в 1888 г., а официально боеприпасы с мелинитом были приняты японским флотом на вооружение в 1893 г., и что выстроенные в Ла-Сейне крейсера «Мацусима» и «Ицукусима» в полной мере имели возможность иметь заводские боекомплекты, снаряженные мелинитом. История о мелините в японском флоте еще ожидает собственного исследователя, но, по отечественному предположению, французы предоставили японцам некое количество мелинитовых снарядов в качестве заводского боекомплекта для опробований в боевых условиях. Фактически, назревавшее между японией и Китаем столкновение ни для кого не было секретом, и испытать новейшие виды оружия, к тому же и взять за это деньги, было весьма удачным шагом для поставщиков оружия обоим соперникам.

Финал боя у Дадунгоу неясен. В случае если брать за критерий победы сохранение места боя за победившей стороной, то первыми отошли японцы. Не выполнили они и собственной основной задачи – десант цинских армий в устье Ялу был удачно осуществлен.

Но с стратегической точки зрения проиграли Цины – их флот утратил в общем итоге пять крейсеров, а высадка десанта не помогла удержать Корею, поскольку Е Чжичао отказался обороняться на удачных позициях у города Анджу и к началу октября 1894 г. вывел все войска на территорию империи Цин, оставив в корейском приграничном городе Ыйджу только маленький гарнизон, срочно эвакуировавшийся при приближении японцев. Обстоятельством же отступления японцев, согласно нашей точке зрения, можно считать следующее:

броненосцы отбили все атаки соперника и не взяли тяжелых повреждений, а относительно наличия на них боекомплекта у японцев не хватало четкого представления.
боезапас для скорострельных орудий на японских крейсерах подошел к концу, а огромные 320-мм пушки Канэ, для которых строились «плавучие лафеты» типа «Ицукусима», так и не смогли пробить броню цинских броненосцев.

Наконец, около 17:00 начальник бронепалубного крейсера «Цзинъюань» Е Цзугуй, справившись с повреждениями, поднял флаг командующего флота и выстроил все сохранившие боеготовность цинские суда в кильватерную линию. Тем самым японское руководство осознало, что соперник еще готов сражаться, а управление у него кроме того улучшилось.

В следствии японская эскадра покинула место боя, унося в артиллерийских погребах практически полный боекомплект к монструозным пушкам «ицукусим», из которых на протяжении боя было сделано всего 13 выстрелов. направляться подчернуть, что один боеприпас из 320-мм орудия все же пробил небронированную оконечность броненосца «Чжэньюань» недалеко от носового гальюна, пройдя корабль полностью, но это не стало причиной фатальным для последствиям. И не смотря на то, что пробоина пребывала всего приблизительно в 1 метре от ватерлинии, броненосец сохранил боеготовность. Однако, 19 сентября австралийская «Daily Times» опубликовала сенсационное сообщение о утратах Бэйянского флота,

«среди которых наибольший китайский броненосец «Чжэньюань» водоизмещением 7430 тысячь киллограм, что был послан на дно прекрасно нацеленной торпедой» [27].

Покинув место сражения, цинская эскадра под фактическим руководством Е Цзугуя забрала курс на Люйшунькоу, куда и прибыла утром 18 сентября. Ее появлению предшествовало бегство бронепалубного крейсера «Цзиюань», начальник которого Фан Боцянь принес на базу известие о тяжелых утратах Бэйянского флота. Появление очень сильно поредевшей эскадры оказало тяжелое впечатление на гарнизон базы.

По окончании сражения большая часть личного состава очень сильно пала духом, не смотря на то, что многие матросы и офицеры, заметив, на что способны, горели жаждой отомстить за смерть своих друзей. Суда поднялись на ремонт в доке Люйшунькоу, стремясь как возможно скорее исправить полученные на протяжении боя повреждения. Дин Жучан собирался дать еще одно сражение японцам в пределах досягаемости орудий батарей береговой обороны Люшунькоу.

Но руководить этим боем было нужно бы Лю Бучаню – приказом от 21 сентября 1894 г. он был назначен временным командующим Бэйянским флотом. По его приказу экипажи судов с 4 октября вышли на работы чтобы оказать помощь ремонтникам как возможно стремительнее устранить неисправности. 18 октября они по большей части были закончены, и Лю Бучань вышел во главе эскадры по направлению к Вэйхайвэю.

25 октября два японских корабля приблизились к северному выходу из бухты Вэйхайвэя, и Лю Бучань вывел броненосцы обстрелять соперника. Японцы бежали, не приняв боя.

29 октября броненосцы вышли в некоторое время и море провели в Люйшунькоу и Вэйхайвэе. 6 ноября ими был взят приказ прервать линии сообщения японцев. Утром 8 ноября суда возвратились в Вэйхайвэй, дабы пополнить запасы.

Бесплодное маневрирование в Желтом море длилось до 10 ноября, в то время, когда броненосцы прибыли на рейд Дагу, по окончании чего поспешили обратно в Вэйхайвэй. Привлекает внимание странность в действиях Лю Бучаня – вместо того, дабы помешать японской 2-й армии высадиться на Ляодунском полуострове, он во главе замечательнейших судов флота ходил в треугольнике Люйшунькоу-Дагу-Вэйхайвэй, не предпринимая активных действий, не обращая внимания на полученный приказ прервать линии сообщения японских армий.

12 ноября броненосцы снова вышли по направлению к Люйшунькоу, к которому приближались японские армии, но снова не оказали собственной основной ремонтной базе никакой помощи, а ретировались в гавань Вэйхайвэя. В Китае ходили слухи, что в этом случае моряки желали дать решительный бой японцам, но Ли Хунчжан, волнуясь за сохранность собственных судов, категорически запретил Лю Бучаню вступать в бой. Эта версия отыскала отражение в ряде работ цинских историков – Яо Сигуана, Цай Эркана и других, но как она обоснована, мы не можем с уверенностью делать выводы на данный момент.

Данный выход в море был последним – 14 ноября при входе в Вэйхайвэй «Чжэньюань» задел дном гора и взял пробоину. Заделать не месте ее не смогли и броненосец утратил боеготовность – с временным пластырем и неизменно трудящимися водоотливными насосами он имел возможность выполнять роль плавучей батареи в акватории Вэйхайвэя, но не более того. Тем временем произошла трагедия – 21 ноября японцы забрали Люйшунькоу открытым штурмом.

По окончании падения данной базы, благодаря отсутствия у китайцев нужных ремонтных мощностей в Вэйхайвэе, флот утратил боеготовность до конца войны.

Дин Жучан, снова принявший руководство над Бэйянским флотом, рассчитывал взять у правительства одобрение собственного замысла – взорвать упрочнения Вэйхайвэя, увести оставшиеся суда в Шанхай, отремонтировать в том месте «Чжэньюань» и, соединившись с судами южных флотилий, дать бой японцам. Но этому воспротивились и министры, и Ли Хунчжан, уже много раз В первую очередь войны обвиненный в неумении и трусости руководить армейскими действиями.

Дин Жучан был разжалован, его дело было направлено в суд, но в военных условиях его покинули выполнять обязанности командующего флотом до конца войны – по результату боевых действий суд должен был либо обвинить, либо оправдать его. В самом Вэйхайвэе действовала комиссия , контролировавшая соответствие флотских офицеров занимаемой должности. Это кроме этого не вносило успокоения среди личного состава.

Начальник броненосца «Чжэньюань» Линь Тайцэн, не легко переживая повреждения собственного корабля и осознавая, что корабль стал небоеспособным по его вине, застрелился (по версии Чжао Эрсюня – утопился), руководство над броненосцем принял его первый ассистент Ян Юнлинь.

Смерть броненосца «Динъюань»

В январе 1895 г. японцы начали операцию по захвату базы Бэйянского флота в Вэйхайвэе, дабы совсем стереть с лица земли цинский флот и, по возможности, захватить броненосцы на их базе. 15 января в ставке Дин Жучана на острове Люгундао прошло заседание по поводу того, как функционировать в ситуации . Начальник «Динъюаня» высказался за решительное сопротивление, но активных действий на море не последовало.

30 января в следствии смелой атаки японцы заняли часть береговых упрочнений Вэйхайвэя и, захватив в том месте совсем целые батареи береговой обороны, применяли их для обстрела остатков Бэйянского флота, находившегося на внутреннем рейде у Люгундао. Началась агония цинского флота. В тот сутки Лю Бучань вел активную артиллерийскую дуэль с батареями береговой обороны, сражался и «Чжэньюань» – их совместными с батареями острова Люгундао, и фортов на островах Жидао и Хуандао упрочнениями японские суда не смогли приблизиться к входам в гавань и уничтожить боновые заграждения.

В течение четырех дней броненосцы вели ожесточенные артиллерийские перестрелки как с батареями береговой обороны, так и с судами японского флота. Сложилась трагикомическая обстановка – суда цинского флота находились на рейде захваченной неприятелем собственной базы и подвергались обстрелу из орудий собственных батарей береговой обороны. Постоянный бой стал причиной тому, что команды судов практически валились с ног.

Этим воспользовались японцы, и в ночь на 4 февраля 1895 г. «Динъюань» был торпедирован прорвавшимся на внутренний рейд Вэйхайвэя японским миноносцем №9. Торпеда попала в левый борт со стороны кормы, вне пределов цитадели. Корабль принял большое количество воды и был посажен экипажем на мель. Но и в этом состоянии экипаж «Динъюаня» вёл пламя по неприятелю.

9 февраля японцы пристрелялись по практически неподвижным броненосцам и нанесли «Динъюаню» важные повреждения. Вести пламя по сопернику стало нереально. Тогда Лю Бучань приказал подорвать корабль, что и было выполнено 10 февраля командой, заложившей в машинное отделение 250 фунтов пироксилина. Взрыв был произведен в спешке, став обстоятельством смерти около 40 человек из состава экипажа.

Среди пострадавших был и один из младших офицеров броненосца – Ли Юаньхун, будущий президент Китайской Республики. Будучи не в состоянии пережить смерть собственного корабля, Лю Бучань принял смертельную дозу опиума.

Броненосец был поврежден так без шуток, что по окончании войны его кроме того не стали поднимать. Японцы ограничились только тем, что в 1896 г. сняли с него кое-какие подробности, использованные для постройки так именуемого «Павильона Динъюань» в известном и почитаемом синтоистском храме Тэммангу в городе Дадзайфу в префектуре Фукуока на острове Кюсю.

Штурвал корабля кроме этого был снят и потом был в распоряжении Томаса Гловера – известного британского коммерсанта, много посодействовавшего становлению японской военной индустрии. Британец применял штурвал в качестве столешницы вращающегося столика в открытом им кафе «Glover Garden» в Токио. В том месте его возможно заметить и Сейчас.

Капитуляция «Чжэньюаня» и его работа в японском флоте

Броненосец «Чжэньюань» сражался до конца. В то время, когда 12 февраля на армейском совете, инспирированном зарубежными армейскими советниками, подбивавшими персональный состав гарнизонов и экипажей кораблей фортов на мятеж, было издано постановление о капитуляции, его начальник Ян Юнлинь последовал примеру Лю Бучаня, покончив с собой. Но сам корабль не был подорван – по условию капитуляции его нужно было передать японской стороне в сохранности и целости.

Это была цена сохранения судьбы личного состава гарнизона базы и сохранившихся моряков.

Необходимо подчернуть, что в английской литературе распространилось убеждение, что «Чжэньюань» кроме этого затонул на мелководье в следствии артиллерийского обстрела и был поднят японцами по окончании захвата Вэйхайвэя. Но сделанные в феврале 1895 г. фотографии броненосца, на борт которого высаживаются японские моряки, всецело опровергают эту версию.

17 февраля «Чжэньюань» был официально передан японцам в Вэйхайвэе и в марте 1895 г. переведен в док оккупированного японцами Люйшунькоу, где были совершены первостепенные ремонтные работы. Большинство известных фотографий «Чжэньюаня» в доке относится как раз к этому мартовскому ремонту. Именно там его и освидетельствовали русские офицеры с крейсера «Разбойник».

Потом корабль был послан для производства окончательного ремонта в Нагасаки, по окончанию которого был введен в состав японского флота называющиеся «Тинъэн», что есть японским чтением иероглифов «Чжэньюань». Гордясь своим трофеем, японцы сохранили носовые украшения в виде драконов.

Некое время корабль был открыт для визита не только зарубежными военными и морскими офицерами атташе, но и широкой публикой. Наряду с этим, как было отмечено Епанчиным и Шульцем 2-м, все места попаданий были обведены краской, что прекрасно видно на фотографиях из дока в Люйшунькоу. По состоянию на март 1895 г. броненосец имел следы от 464 попаданий снарядов, причем 160 из них были малого калибра – от 37 до 57 мм.

Учитывая особенности боев за Вэйхайвэй, возможно с уверенностью исключить возможность нанесения большей части этих повреждений на протяжении осады. Так, входе сражения у Дадунгоу 17 сентября 1894 г. главную часть из 220 попаданий в «Чжэньюань» составили попадания из орудий японской противоминной артиллерии, наряду с этим направляться подчернуть, что в корпус броненосца за два ожесточенных сражения попало всего 47 снарядов, из них 26 не превышало калибром 47 мм.

Главная часть попаданий пришлась на трубы и надстройки. Броня цитадели не была пробита ни разу. Именно это обусловило высокую живучесть корабля.

Первоначально «Тинъэн», ставший первым полноценным броненосцем императорского флота Японии, был классифицирован как линкор (сэнкан), но весьма не так долго осталось ждать из Англии прибыли заказанные еще до войны новейшие броненосцы «Фудзи» и «Ясима», и в 1898 г. «Тинъэн» был переклассифицирован в линкор 2-го класса.

В Японии броненосец прошел масштабную модернизацию, на протяжении которой средняя артиллерия была заменена. 150-мм крупповское орудие в носовой башне заменили на армстронговское 6-дюймовое с длиной ствола 40 калибров. На месте кормовой башни поставили такое же орудие, но в палубной установке со щитом, еще две таких установили в районе грот-мачты на намерено оборудованных спонсонах надстроечной палубы.

Заменили и противоминную артиллерию, установив две 57-мм пушки Норденфельда (в носовой части надстроечной палубы) и восемь 47-мм скорострелок Гочкиса (шесть в кормовой части надстроечной палубы, еще две – на увеличенных спонсонах у барбетов установок главного калибра). Обычное водоизмещение корабля по окончании модернизации достигло 7335 т, полное – около 7800 т. Автомобили и котлы не изменились, но степень износа их была так высока, что на 1901 г. корабль не имел возможности развить скорость более 10,5 уз. Штатная численность экипажа составила 363 человека.

В 1900 г. «Тинъэн» участвовал в подавлении Боксерского восстания в Китае. Применение в составе японского отряда бывших цинских боевых судов («Тинъэн» и «Сай-эн») было тонко вычисленным психотерапевтическим ходом, призванным унизить Китай и подавить волю его армии к сопротивлению.

В мае 1903 г. на протяжении учебных стрельб на броненосце случился взрыв 305-мм боеприпаса в стволе орудия, из-за которого ранения различной степени тяжести взяли 12 человек.

На протяжении русско-японской войны 1904-1905 гг. «Тинъэн» вошел в 5-й боевой отряд совместно со ветхими судами – ветеранами японо-китайской войны – «Мацусима», «Ицукусима» и т.д. В его составе броненосец учавствовал в проводке конвоев с армиями в апреле-мае 1904 г., блокаде Порт-Артура, а также в бою в Желтом море 10 августа 1904 г., на протяжении которого, не смотря на то, что и не входил в состав основных сил японского флота, все же взял, как минимум, два попадания.

На протяжении Цусимского сражения 27 мая 1905 г. «Тинъэн» возглавлял 5-й боевой отряд и вел бой против русских крейсеров, а после этого учавствовал в добивании эскадренного броненосца «Князь Суворов» и плавмастерской «Камчатка». На протяжении операции по захвату Сахалина «Тинъэн» вошел в состав 7-го боевого отряда, в составе которого он снабжал высадку десанта на остров.

10 декабря 1905 г. «Тинъэн» опять переклассифицировали – в этом случае в корабль береговой обороны 1-го класса. В этом качестве он учавствовал в проводке поднятых в Порт-Артуре русских судов Первой Тихоокеанской эскадры в японские доки для ремонта.

Оценивая боевой путь броненосца в составе японского флота, нельзя не согласиться с тем, что, не обращая внимания на собственный моральное устаревание, он эксплуатировался более интенсивно, нежели на протяжении работы в составе цинского флота. И не смотря на то, что сложно оценить эффективность его применения японцами, направляться заявить, что подобное положение вещей только совершенно верно передает моральное состояние японского и китайского флотов в конце XIX – начале XX столетий.

Безнадежно устаревший «Тинъэн» был исключен из состава флота 1 апреля 1911 г., но в течение еще нескольких лет употреблялся в качестве корабля-мишени. В 1914 г. он был сдан на слом и разделан на металл в Иокогаме.

6 апреля 1912 г. боеприпасы главного калибра, якорь броненосца и якорная цепь были выставлены в токийском парке Уэно, где простояли до 1945 г., в то время, когда по требованию китайского правительства их вернули в Китай. На данный момент эти реликвии находятся на военно-морской базе ВМФ КНР в Циндао, а также в Музее НОАК в Пекине.

Так завершилась продолжительная работа первых и последних цинских броненосцев. С момента зачисления в состав Бэйянского флота 29 октября 1885 г. до смерти 10 февраля 1895 г. «Динъ-юань» прослужил в составе китайского ВМФ неполные 10 лет. «Чжэньюань» пребывал в строю с 28 октября 1885 г. по 1 апреля 1911 г., т.е. практически 26 лет, из них около 10 лет он служил в составе ВМС империи Цин. На данный момент в память об этих судах в Китае изготовлена полномасштабная модель броненосца «Динъюань», находящаяся в музее войны 1894-1895 гг. в Вэйхайвэе.

Оценка проекта

Оба корабля строились в соответствии с господствовавшими в то время представлениями о том, что в будущем эскадренный бой будет вестись в линии фронта, с минимальным управлением со стороны командующего эскадрой. Для успешного ведения для того чтобы боя нужно было иметь корабль, прекрасно защищенный, владеющий замечательной артиллерией и талантливый разделаться с соперником на маленькой расстоянии при помощи запасного оружия – тарана и торпед. В этом отношении «Чжэньюань» и «Динъюань» прекрасно вписывались в актуальные представления армейских теоретиков.

Но их постройка пришлась на переломный момент в истории кораблестроения. Практически сразу после передачи обоих броненосцев клиенту на флот пришли скорострельная артиллерия и стальная броня большого калибра. Уже к началу 1890-х гг. оба броненосца были морально устаревшими, не смотря на то, что их механизмы и вооружение были в хорошем состоянии.

Опыт боевых действий 1894-1895 гг. продемонстрировал, что броненосцы смогут сопротивляться не только огню современных скорострельных пушек, но кроме того и боеприпасам из огромных 320-мм орудий Канэ, а их артиллерия достаточно замечательна и при попадании действенно воздействует на все типы неприятельских судов. нехватка конструкции и Недостатки броненосцев на них боекомплекта, непременно, сыграли собственную роль в том, что Бэйянский флот не смог добиться решительной победы в сражении при Ялу. Однако, японцы не могли похвастаться успешными действиями против броненосцев до самого момента захвата батарей береговой обороны Вэйхайвэя, и лишь в этих условиях смогли повредить «Динъюань» торпедой, а после этого расстрелять из береговых орудий.

Принимая к сведенью последнее событие, и долгую работу броненосца «Чжэньюань» в японском флоте, возможно заявить, что, не обращая внимания на моральное устаревание, броненосцы типа «Динъюань» были достаточно успешным проектом для полуколониальной страны и всецело оправдали возложенные на них ожидания. Достаточно заявить, что захват японцами «Чжэньюаня» был с тревогой воспринят в 1895 г. русскими армейскими моряками, а факт подрыва «Динъюаня», делавший неосуществимым его предстоящую эксплуатацию, напротив, с огромным облегчением.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Лю Бучань (1852-1895)

Уроженец уезда Хоугуань, провинция Фуцзянь (сейчас – в городской черте Фучжоу). В соответствии с классическому биографии, с детства имел выдающийся темперамент, заключавшийся в амбициях и больших способностях. Лю Бучань поступил в военно-морское училище в Мавэй, провинция Фуцзянь, в составе первого комплекта курсантов и закончил его первым по итогам экзаменов.

Проходил плавпрактику на трехмачтовом учебном корабле «Цзяньвэй», учавствовал в картографировании китайского побережья, включая Тайвань, много раз посещал страны Юго-Восточной Азии. Результатом его работы по картографированию стало издание бессчётных подробных лоций и карт китайских акватории. С 1874 по 1879 гг. проходил стажировку в Англии на рангоутном броненосце «Минотавр», специализировался по корабельному оружию.

По возвращении в Китай был покинут проходить службу в провинциальном флоте Фуцзяни в чине шоубэй.

В первой половине 80-х годов девятнцадцатого века Ли Хунчжан начал отбор кадров для собственной флотилии, и юный талантливый офицер привлек его внимание. Лю Бучань принял чин юцзи и был переведен на север. В 1885 г. во главе группы армейских моряков был направлен в Германию для приемки строящихся в Штеттине броненосцев, а после этого приняп участие в их пе

Броненосцы конца XIX — начала XX вв. Часть 2

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: