Борис ляпунов «мечте навстречу» часть 4

      Комментарии к записи Борис ляпунов «мечте навстречу» часть 4 отключены

Ежедневно кинокамера на корабле снимает за кадром кадр. В то время, когда же из них появится фильм, зрители заметят, как мелкий кружочек планеты Венеры разрастется в громадный диск. Густой белый туман заволакивает его целый, от края и до края.

Иногда в прорывах туч мелькают желтоватые пятна. Земля? Нет, также облака, нижний этаж воздуха утренней звезды.

Борис ляпунов «мечте навстречу» часть 4

Корабль на время преобразовывается в спутника Венеры. В случае если отечественная планета, в то время, когда ее замечают из Космоса, поражает своим видом, то эта, чужая, удивляет вдвойне. Такой же шар, но куда более замечательная газовая оболочка окутывает его со всех сторон.

Она неспокойна, движутся облачные пласты, не открывая, но, ни одного окна, через которое видна была бы поверхность планеты.

На экране локатора проступают какие-то смутные пятна. Картина расплывчата, неясна, как нехорошая фотография. И нет-нет, да и пробежит внезапно по всему экрану словно бы рябь – изображение смывается, исчезает. Позже опять ползет пятнистая мозаика. Но кроме того умелому радисту тяжело в ней что-нибудь прочесть.

Обязан выручить забранный с собой планер-автомат с целым хозяйством сложных устройств и замечательным передатчиком.

Одеты скафандры, и около ракеты, прямо в пространстве, начинает работу сборочный цех. Производство не массовое – неповторимое и столь же необыкновенное, как известная стройка в пустоте. Отсеки срастаются воедино, к серебристому корпусу крепятся крылья, проверяются радиомаяк и передатчик. Двигатель-ускоритель скажет начальный толчок, и железная птица устремится вниз, дабы прорезать частые тучи. Тормоза погасят скорость, и планер избегнет участи метеора.

Амортизатор смягчит удар, в случае если спуск случится на суше. Планер не утонет, в случае если кончит собственный путешествие на воде. В тот же час же передатчик пошлёт первый сигнал, и космонавты услышат голоса устройств, записанные еще в пути на магнитную пленку.

После этого они определят обстановку и недалеко от посадки.

Планер собран. Реле времени включает двигатель, и автопилот повел машину. Видно, как чертит в небе полосу сигнальный хвостовой пламя.

Он скоро теряется среди звезд и после этого исчезает в тучах. Мучительно тянется ожидание. Люди не сводят глаз с приемника, где вот-вот обязан загореться долгожданный огонек – сигнал о первом успехе.

Удастся ли радиоволнам, каковые отправит планер, пробить панцирь венерианской атмосферы? Что ожидает корабль внизу – вода, суша, пустыня либо скалы? Утратив скорость, планер обязан спуститься, рассказать о прибытии и, сигналя , оказать помощь навигатору при посадке.

В сотый раз радист контролирует настройку. Наконец вспыхивает зеленый глазок. Через шорох и адский треск еле пробиваются не сильный сигналы первого визитёра Венеры.

Температура давление влажность И, по всей видимости, суша послужила планеру посадочной площадкой.

Последняя радиограмма перед спуском. Сейчас – слепая посадка в таких тучах, какие конкретно не пробивал ни один земной пилот: так как тут они тянутся, возможно, на многие десятки километров. Надежда лишь на устройства, на чудесное зрение – радиолокатор и на мастерство водителей корабля.

Наступил продолжительный паузу в передачах. Ракета скрылась за облачным слоем, поглотившим ее, как мыльная пена песчинку. Только большое количество позднее экспедиция опять сказала о себе.

Все, что написано ниже, – это отчет о ее приключениях на Венере, с момента, в то время, когда оборвалась корабль и связь, за планером, врезался в чужие облака.

«Обрисовывая круг за кругом, мы неспешно понижались. Около нескончаемое облачное море. Чувство такое, словно бы корабль стоит на одном месте. Эту иллюзию рассеивают устройства: они говорят – мы вошли в атмосферу планеты. Убедительнее всего показание термометра – температура обшивки начинает возрастать.

Было нужно закрыть иллюминаторы и включить охлаждающую установку.

Локатор капризничает – разумеется, и в действительности у Венеры надежная броня против радиоволн. В перископах же со всех сторон однообразная муть.

Растет давление, растет нагрев, но сейчас корабль движется значительно медленнее. Спуск продолжается продолжительно, усталость берет собственный, но никто не имеет возможности отдыхать – через чур громадно напряжение. Безмолвие кончилось.

Через стены слышен нарастающий шум.

Наконец свершается то, чего так продолжительно мы ожидали: корабль «прозрел», на локационном экране изображение стало более четким. Атмосферная броня сзади! Но экран скоро мутнеет снова. Так, то вслепую, то угадывая внизу очертания суши, мы проходили последние круги, стараясь представить себе, какова местность под кораблем.

штурман и Командир принимают ответ – идти на посадку.

Последний круг, скорость заметно снизилась. Выдвинув крылья, переходим на планирование, прорезая частые тучи.

В то время, когда опять открыли окна, взгляду представилось сумрачное, пасмурное небо, мутные, пыльные вихри. Скоро внизу мелькнуло что-то наподобие ровной площадки

К ней и повел пилот ракету. Необычный полет! Сперва в тучах, позже в пыли.

На экране проносятся пятна – возможно, озеро? море? Хаос звуков в эфире забивает сигналы маяка. Курс – на площадку, которая уже неподалеку.

на данный момент, вблизи, светло видно, что тут нет изрытых крутых скал, не смотря на то, что с громадной высоты тяжело различить подробности рельефа.

Резкий удар сотрясает корабль, еще и еще. Ремни врезаются в тело, стенки каюты уходят куда-то вбок. Кончилась безумный тряска, но перед глазами еще стоит пелена, в ушах – треск и грохот.

Обманчивой думается наступившая тишина.

Часть устройств разбита. Случайно забытые вещи в беспорядке разбросаны около. У пилота кровь течет по лицу: встряска не осталась без следа. Остальные пострадали меньше, но выглядят также не имеет значение.

Ломит тело, болит голова. Но, слабость мгновенно проходит от одной мысли: Венера, Венера за стенками корабля! Мы кидаемся к иллюминаторам.

Желтая мгла! Опять песчаная буря. Нам не терпится выйти наружу, но начальник приказывает ожидать.

В первую очередь нужно осмотреть корабль – нет ли повреждений, после этого постараться наладить сообщение. Эта работа занимает пара часов. Небольших повреждений выяснилось много, но они не страшны.

Сложнее с устройствами, и еще хуже со связью: бастует передатчик. Обстоятельство, но, понятна и не имеет отношения к нашей неудачной посадке. Счетчик заряженных частиц, предусмотрительно установленный снаоужи, выстукивает нередкую дробь. Поблизости – радиоактивная руда.

Оттого и молчит радио, оттого и неисправно трудился локатор.

Не выходя из этого, мы уже знаем первую новость о Венере – тут кладовая тяжелых элементов, возможно таких, какие конкретно в далеком прошлом распались на Земле. Для нас это серьёзное предостережение. Без разведки нельзя покинуть корабль, а радиоразговоры в скафандрах вряд ли будут вероятны.

Мы желаем установить, как очень сильно излучение. Без радио это сделать тяжело, но нас выручит ракетный якорек. Им пользуются альпинисты в горах для переброски троса. Он закинет прибор, что по кабелю скажет нам собственные показания. Один из нас надевает тяжелый скафандр. Раскрывается наружный люк, вниз летит гостинец с Почвы и исчезает в песчаной поземке. Якорек прыгнет так на большом растоянии, как разрешит ему трос. Остается ожидать.

И вот «весточка»: доза везде громадна. Костюмы выдержат, но осторожность отныне станет отечественным главным девизом, а счетчик излучений – постоянным спутником, «золотым петушком», сторожащим опасность.

Начальник приказывает отдыхать. Весьма тяжело сохранять хладнокровие, в то время, когда в нескольких шагах – земля неизвестного мира, полная тайных, возможно опасностей, в то время, когда неизведанное ожидает в первых рядах! Но необходимо вернуть силы для будущих опробований. И неспешно в кабине воцаряется сон.

А по окончании него, по окончании обильного завтрака закипает напряженная работа.

Еще и еще проверяются скафандры. У каждого сбоку – ручное ядерное оружие, лучевой пистолет. На шлемах укрепляются сигнальные фонари.

Устройства ночного видения, разрешающие наблюдать через туман и тьму, фотоаппараты для съемки в невидимых лучах, аварийное альпинистское снаряжение, запасные кислородные баллоны, – думается, не забыто ничего. шлюз исправности и – Проверка счётчиков раскрывается.

Друг за другом спускаемся по лесенке вниз. Вспыхивают и меркнут лампы на скафандрах. В бинокль я вижу озаренные вспышкой лица.

Эту сцену – высадку первых людей на Венере – я снял своим аппаратом через телеобъектив. Фотографу, но, тут не везет: налетает пыль, и без того легко, без особенной оптики, снимать запрещено.

Мы сходу попали в песчаную бурю. Примечательно, что стихия тут на уникальность непостоянная: быстрая атака ветра неожиданно сменяется практически полным штилем. В эти спокойные 60 секунд возможно осмотреться около.

Скалистая равнина, без мельчайших показателей судьбы, над нею – желтоватое небо, без мельчайших проблесков Солнца, горизонт, подернутый дымкой. Мы шли около часа и уже желали повернуть обратно, но внезапно на горизонте показалось что-то новое. Это «что-то» было свинцово-серого цвета. Шум пробрался через скафандры.

Скорее вперед Перед нами – океан! Безбрежная водная гладь с бегущими по ней огромными волнами. Оказалось, что площадка, где сел корабль, находится на побережье океана.

Океан Очень многое связано с этим словом на Земле. Это – нежный шорох волн, набегающих на прибрежный песок Это – шум прибоя, брызги и пена, алмазами капелек взлетающие вверх. Это – зеркало, в котором отражается голубое небо. Это – буруны у коралловых рифов, стайки летающих рыб, жизнь везде, везде, от мрачных чёрных глубин до открытой Солнцу и ветрам нескончаемой водной равнины.

Наконец, это – грозный гул бури, валы, грохочущие в кружеве пены, сметающие все на своем пути.

То же маленькое слово – океан, но совсем второе свидетельствует оно тут. Безрадостные скалы, обрывы головокружительной высоты обрамляют берег от края и до края. С неистовой гневом налетают на него волны, и любая обрушивает каскады воды. Шум от них разносится на большом растоянии около. Ни рыб, ни водорослей в серой, металлического отлива, воде.

И ни одного блика, ни одной радужной полосы от солнечных лучей – вечные сумерки кроме того днем, полнейшая темнота ночью. Первобытная мощь, громадная, неукротимая сила, подлинно стихия во всей ее первозданной, жёсткой, мрачной красоте

Тяжело было оторваться от созерцания этого зрелища, ужасного и привлекательного одновременно с этим. Возможно, что-то подобное было когда-то и на Земле. Говорят, что океан – колыбель судьбы.

Но рождалась она не под убаюкивающий шепот волн, а под оглушительную, потрясающую симфонию бушевавшей стихии. Поражал не только размах данной водяной феерии, но и ее окружение – дикий, мёртвый пейзаж, окрашенный в белесовато-желтые тона, вялые, лишенные броских, весёлых красок, как будто бы выцветшая картина.

На обратном пути – снова припудренная пылью, изборожденная горами равнина. И как же были рады мы, в то время, когда в туманной дымке мелькнул свет – прожектор корабля! Ни один путешественник – во льдах либо пустыне, в горах либо тайге – ни один мореплаватель, ни один летчик не были, возможно, так рады путеводному огоньку по окончании продолжительных странствий. Для нас корабль олицетворял собою родную планету, среди чужой суши, недалеко от чужого океана, под небом чужого мира

Так закончилась первая набег на Венере. Мы занялись разбором добычи: сортируем образцы пород, разбираем пробу воздуха, проявляем снимки.

Анализы забранных проб продемонстрировали, что в воздухе Венеры мало кислорода, но углекислоты куры не клюют. Надежда встретить живое, по-видимому, упадёт на данный момент на отечественных глазах, в отечественной походной лаборатории. И все же Стоит отыскать в памяти марсианские растения и Марс.

Действительно, в том месте холодно, а тут «достаточно» жарко: термометр время от времени показывал днем до ста градусов. Лишь скафандры с неестественным охлаждением выручали нас от жары.

Мы пологали, что венерианский океан-великан – единственное зрелище, которое сейчас предоставила нам планета. Но нас ожидал еще один сюрприз.

Наступала ночь. Сумерки сгущались. Тусклый свет дня вот-вот должен был смениться непроглядной тьмой.

Но что это? Сутки возвращается опять? Небо – всегда закрытое тучами, как будто бы пропитанное пылью – начинает светиться, фосфоресцировать.

В этом призрачном освещении все около думается ненастоящим – игрушечным макетом, сделанным живописцем, а не настоящим произведением природы. Это чувство усиливает марево, нервничающая дымка, которая поднимается от нагретой земли. Скалы словно бы трясет небольшой дрожью.

Желтоватая при дневном свете пыль, которая носится везде, ночью думается серой.

Восход солнца стёр с лица земли сияние ночи. Утих ветер, прояснилось. Пейзаж словно бы потерял часть собственной суровости.

Как хотелось заметить броское, приветливое Солнце! Но для этого было нужно бы, возможно, встать не на один дюжина к

Мечте навстречу (1963)

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: