Большое лунное надувательство часть 3

Четверг, 27 августа 1835 г., утренний выпуск.

Эти прекрасные, поражающие фантазии открытия, сделанные нами в первую же ночь, и не меньше ослепительные возможности, каковые, как нам казалось, они открывают для предстоящего, заставляли ценить на вес золота любой час, в то время, когда выдавалась возможность вести наблюдения за Луной, и с трудом вынудили нас примириться с тем неожиданным препятствием, которое явили собой две следующие облачные ночи, каковые мы вытерпели с действительно философским самообладанием. Наряду с этим мы всецело посвятили досуг проверке правильности положения дополнительных распорок и стоек, установленных специально для помощи 24-фунтовой линзы, т.к. нам начало казаться, словно бы она чересчур очень сильно раскачивается по обстоятельству сильного ветра, вставшего с утра 11-го числа.

Наконец, ночь на 13 (января) выдалась хрустальнопрозрачной и просто прекрасной. Луна, поднималась в небесах во всем собственном пышном великолепии, и звезды, теснясь по ее сторонам, как будто бы бы утверждали тем ее неоспоримое царить в небе Южного полушария.

Ввиду того, что нам оставалось в настоящем месяце не более двух ночей, до тех пор до тех пор пока западное лунное полушарие не скроется из глаз по обстоятельству долготной либрации, каковая следом после этого должна была срочно наступить, д-р Гершель уведомил нас, что сейчас отечественные упрочнения должны сосредоточиться на ее частях, помеченных на карте Бланта номерами 2, 11, 26 и 20, которым в более современном каталоге соответствуют наименования вести войну, Клеомед, Лангренус и Петавиус. Он же внес предложение употребляться нынешнюю неординарно благоприятную ночь только для наблюдений этих мест, и районов, расположенных между ними впредь до края западного лунного полушария. Обозначив для себя так площадь в двадцать пять квадратных миль на лунной поверхности, задав телескопу медленное перемещение, мы в недалеком будущем поняли, что в отечественное поле зрения попал очень необыкновенной формы объект.

Данный район состоит сплошь из горных цепей, самые знаменательные из которых образуют три узких овала, причем два из них практически соприкасаются между собой, причем переходом между ними помогает скопище холмов, отличающееся большой высотой и протяженностью, напоминающих по виду моток пряжи, из которого вытянули две петли, организовав совместно что-то наподобие банта, третий овал кроме этого напоминает по виду моток пряжи, как будто бы бы оброненный легкомысленной природой за прошлым, причем, воображение кроме этого разрешает заметить в нем еще один бант из вытянутых петель, вытянутых из него самым причудливым образом в форме разбросанных в том месте в этот самый момент на достаточно плоской равнине небольших холмистых образований, покрывающих собой больше половины.

Неспециализированный вид этого района столь необыкновенен, что скрупулезно изображается чуть ли не на всех картах лунной поверхности, выполненных впредь до настоящего момента, причем на лучшей из них, принадлежащей Бланту, в точности согласуется с данным мной описанием. В пределах видимости, рядом от упомянутой выше изломанной линии холмов, находится еще одна гора круглой формы, в которой лежит огромная равнина, на западном же гребне ее находится извергающийся вулкан, воображающий собой воистину грозное зрелище. К северо-востоку от нее, за линией изломанных либо как выразился господин Холмс, «слоняющихся» гор, находятся еще три прямоугольные формации, самая дальняя из которых, завлекающая кроме этого внимание собственной шириной, отмечена в каталоге буквой F, причем носит причудливое наименование Mare Mortuum, в противном случае говоря «Озера Смерти».

Снедаемые любопытством касательно того, что подвигло назвать это место столь мрачным образом более чем иным научным побуждением, мы в первый раз нацелили отечественные водороднокислородные увеличители на фокальную проекцию, отбрасываемую громадной линзой. Поле зрения телескопа, составляющее двадцать пять миль в диаметре, включило в себя всю площадь этого огромного горного цирка, и конечно же, среди другого в него попали и два конической формы бугра, вздымающихся в него и отстоящие друг от друга на расстояние пяти миль, но же, не обращая внимания на то, что видимое расстояние давало представление об объектах как будто бы те пребывали на расстоянии двух с половиной земных миль от наблюдателя, мы никак не могли добиться четкости в изображении этих двух центральных холмов.

Около них не курился, по всей видимости, ни туман ни дым, как то было при с вулканом, покинутым нами в юго-западном направлении, но же, на экране оба бугра казались размытыми и еле заметными. Но, поведя в сторону отечественную линзу, подсвеченную газовым светом, мы срочно разрешили тайную.

Это были кратеры потухших вулканов, жерла которых курились , выделяя из разогретых недр практически прозрачный дым, заставлявший воздушное пространство около холмов дрожать и фосфоресцировать, что очень неблагоприятно сказывалось на возможности наблюдения. Как мы имели возможность делать выводы в аналогичных условиях, глубина каждого кратера составляла около 12 фатомов, при полном отсутствии вулканического огня, цвет же их по всей глубине варьировался от желтоватого к белому. Диаметр обоих примерно девятикратно превосходил диаметр видимого фокального изображения, т.е. равнялся примерно 450 футов; тогда как диаметр внешнего кольца — около 1000 футов; не обращая внимания на узкие жерла, эти две дымовые трубы поднимавшиеся из глубины лунных недр, несомненно были заполнены до отказа лавой и пеплом, положившим конец дальнейшим извержениям, и визуально увеличившим высоту, при том, что возможно было высказать предположение, что эти давешние извержения породили собой всю круглую горную цепь, окружавшую цирк.

Высота этих гор, в сравнении с уровнем нескольких размешавшихся около них больших озер, доходила до 2,800 футов; опираясь на данный факт, и на то, что обломки извергнутой породы разбросаны были на большое количество миль около, д-р Гершель заключил, что вулканы эти были активны как минимум в течение миллиона лет. Лейт.

Драммонд со своей стороны предположил, словно бы вся территория круглой равнины представляла собой один громадный кратер потухшего вулкана, что, неспешно остывая, покинул по окончании себя только эти два жалких воспоминания о собственной прежней мощи. Я полагаю, что в конечном счете д-р Гер-шель кроме этого пришел к подобному же предположению как очень правдоподобно согласующемуся с неспециализированной географией планеты.

Возможно заявить, что чуть ли не на каждую сотню миль лунной поверхности, не кроме дна наибольших озёр и морей, в обязательном порядке приходится одно либо кроме того пара круглых либо круглых горных образований, причем огромное множество из них включают в себя бугры, жерла которых продолжают и поныне извергать лаву. Бугры эти немногим уступают по высоте окружающим их кольцевым образованиям, что без всякого сомнения свидетельствует в пользу факта, что все подряд эти большие вулканические образования являются остатками огромной горы, недра которой выгорели дотла, покинув только эти широкие жерла в память о собственном старом суровом великолепии. Прямым доказательством тому помогает прекрасный образчик вулканической активности, и сейчас извергающийся во всю мощь, на котором в будущем я планирую остановить внимание.

Имя «Озера Смерти» кольцеобразная гора, обрисованная мною выше, как я полагаю, взяла из-за мрачного вида собственной внутренней равнины, причем последняя, как то направляться из отечественного тщательного изучения, является простой для данной планеты образчик водоема. Окружающая территория отличается необыкновенным плодородием: между этим цирком и № 2 (Эндимионом), что мы фактически и планировали исследовать прежде всего, нам удалось насчитать как минимум двенадцать пышных лесов, поделённых открытыми пространствами, утопавшими в море зелени, каковые по всей видимости, представляют из себя прерии подобные американским. В трех из них мы сумели рассмотреть бессчётные стада четвероногих напоминавших уже известных нам бизонов из Равнины Единорога, но куда более больших размеров, любой островок леса, со своей стороны поражал обилием пернатых белого и красного цветов, сворами, вьющимися над деревьями.

Жители Луны

Итак, мы самым тщательным образом изучили Эндимион, не потеряв ни единой подробности. Все три круглых образования были вулканического происхождения, безлюдными и бесплодными, тогда как окружавшие их низменные районы поражали глаз огромным разнообразием растительного мира, какой только имел возможность произрасти на тучной и плодородной земле.

Д-р Гершель в одном этом районе сумел выяснить не меньше тридцати восьми видов лесных деревьев, причем количество разновидностей травянистых растений в два раза превышало эту цифру, необходимо также подчеркнуть, что местные растения быстро отличались от флоры свойственной более низким, приэкваториальным широтам. Касательно животных, нам удалось выделить девять видов млекопитающих и пять видов пернатых.

Среди первых стоит упомянуть небольшую разновидность северного оленя, добропорядочного оленя, лося, рогатого медведя и двуногого бобра. Эта последняя разновидность во всем напоминает собственный земное подобие с единственным отличием в том, что у лунного бобра отсутствует хвост, и неизменного пристрастия к передвижению только на двух конечностях. Они же носят собственных малышей в руках наподобие того, как это делают люди, и передвигаются грациозными скользящими перемещениями.

Хижины их выстроены куда более добротно и отличаются большей высотой чем жилища многих людских племен, живущих на стадии дикости, по струйкам дыма, поднимавшегося над многими из этих хижин возможно несомненно заключить, что им знакомо потребление огня, при том, что в строении головы и всего тела они полностью напоминают земного бобра за исключением уже упомянутого, видятся они кроме этого только по берегам рек и озёр, из которых бывало показывались на пара секунд.

В тридцати градусах к Югу, в районе № 11 либо Клеомеде, обнаружилась огромная кольцеобразная гора, на которой выделялись три независимых кратера, потухших в столь прежние времена, что вся равнина около них, протянувшаяся на одиннадцать миль около, сплошь поросла лесом, граница которого доходит чуть ли не до самых горных вершин. Среди зелени практически нереально различить ни пяди обнажённой почвы, за исключением вершин уже упомянутых кратеров, тут же не нашлось ни единого представителя животного мира за исключением больших белых птиц напоминавших собой аистов. В южной оконечности равнины угадывается природная арка либо пещера, высота свода которой образовывает 200 футов, ширина же – 100, через ее протекает река, с высоты 80 футов низвергающаяся после этого в пропасть, стенки которой сложены серым камнем, по окончании чего преобразовывается в ветвящийся поток, растекающийся на большое количество миль по данной буколической местности.

В двадцати милях от водопада раскинулось огромное озеро либо скорее, внутреннее море, простиравшееся на освещенной сейчас стороне Луны на семь с половиной миллионов квадратных миль. Его протяженность с востока на запад составляла 198 миль, с севера на юг же 266 миль. По форме в северной части собственной оно пара напоминает Бенгальский залив, эта же часть забита небольшими островами, большая часть из которых очевидно вулканического происхождения.

На двух из них, находящихся с Восточной стороны свирепо извергались вулканы; но же, нам не получалось снизить более определенного предела разрешение отечественного телескопа, через чур громадная мощь которого не разрешала рассмотреть их во всех подробностях, при том, что в поле зрения всегда оказывалось стоящее над ними облако из пепла и дыма, как сумел подметить лейт. Драммонд, наблюдающий в телескоп при 2-тысячекратном повышении, для них характерно было броское свечение.

В бухте размешавшейся на Западной стороне моря, мы увидели остров 55 миль в длину, месяцеобразной формы, на всей собственной протяженности поражавший глаз поразительно величественными и поразительными природными красотами, как то растительного так и геологического свойства. Местные горные образования наблюдали в небо острыми пиками из кристаллического кварца, столь насыщенного желтого и оранжевого оттенков, что мы первоначально приняли их за пляшущие огненные языки, они же одиноко вздымались вверх среди круглых покатой формы гребней, покрытых бархатным растительным ковром. Кроме того в очаровательного вида маленьких равнин, свойственных этому изогнутой формы острове, мы неоднократно обнаруживали эти выточенные природой шпили, торчавшие из самой гущи зеленого леса как будто бы церковные купола на Уэстермолендских равнинах.

Тут в первый раз над довелось заметить лунную пальма, отличающуюся от привычной нам по земным тропическим широтам только необычностью формы собственных больших ярко-малиновых цветов, вместо привычных нам соцветий, выросших из единого материнского образования, при том, что нам не удалось заметить ничего похожего на плод, последнее событие как мы предположили, имеет собственной обстоятельством огромные (теоретически предсказуемые) перепады свойственные лунному климату. Но, на одном необычного вида дынном дереве мы заметили огромное количество плодов, от чуть завязавшихся, до всецело созревших.

Зелень в этих лесах отличается густым оттенком зеленого, при том, что иногда на глаза попадались маленькие включения разнообразных цветов, характерных для отечественных лесов всегда года. Лихорадочный осенний румянец соседствовал тут с зеленой дымкой чуть пробудившейся весны, а радостный летний костюм в некоторых случаях со всех сторон окружал островки леса лишенного листьев, как словно бы бы жестокостью зимних морозов. Казалось, что все четыре времени года подали друг другу руки в вечном кружении хоровода.

Что касается животного мира, нам довелось подметить только элегантных полосатых четвероногих, порядка трех футов роста, напоминавших собой миниатюрных зебр; неизменно пасшихся маленькими стадами на зеленых горных склонах, и два либо три вида длиннохвостых птиц, напоминавших по виду золотых и голубых фазанов. На речных берегах, но же, нам попадались поразительно бессчётные одностворчатые моллюски, среди которых попадались огромных размеров плоские особи, причем все трое моих сотрудников в соответствии с выяснили их как разновидность аммонитов, я же, согласиться, кроме этого готовься покинуть собственный скептицизм, ранее заставлявший видеть в них всего лишь галечные окатыши.

Горные пики возвышавшиеся по берегу, были до самой глубины собственной изъедены приливом, покрыты пещерами, причем желтые кристаллические сталактиты, величиной собственной превосходящие мужское бедро, торчали со всех сторон. В действительности, казалось, что целый данный остров сперва и до конца является кристаллическую структуру, любой пляж, попадавший в отечественное поле зрения был практически усыпан огромным числом битых кристаллов, кристаллическим же блеском отсвечивали трещины в толще выдававшихся в море мысов. Остров данный напоминал собой продукт восточной фантазии более чем уникальный природный каприз, открывшийся отечественному зрению благодаря всей мощи достижений в области оптической науки.

Кидающееся в глаза несходство этого острова с остальными, нами же замеченных в тех же водах, и его близость к материку, з а-ставило высказать предположение, что когда-то он был частью последнего, особенный вес этом предположению придавала то, что в месяцевидной бухте размешался островок, начинавший собой цепь аналогичных же, тянувшуюся к материковой почва. Первый из них всецело складывался из кварцевой породы, размер его составлял около трех миль в окружности, во всей собственном нагом величии вздымаясь из синей глубины, неприступное побережье не прерывалось ни единой бухтой, ни единым прибежищем для морехода.

Но же, поверхность его отливала на солнце сапфировым блеском, в чем первому острову подражали меньшие собратья, среди которых он отличался королевским величием. Отечественная теория в недалеком будущем подтвердилась, потому что все видимое нам побережье материка вздымалось стеной и ощетинивалось пиками, сложенными из тех же недосягаемых для нас природных сокровищ, развернув сколь было вероятно телескоп так, дабы в поле зрения была площадь неспешно исчезающая на ночной стороне планеты, мы как хватало глаз все же видели нескончаемые сияющие веса того же камня, тянувшиеся на много миль и исч е-зающие далеко. Правильнее говоря, мы затруднились бы ответить, как тянулась вглубь эта захватывающая дыхание колдовская почва, потому что круговое вращение планеты уже прятало от отечественных глаз часть этих горных вершин, мы же зрительно все более отдалялись от ее западной границы.

Мы же были так поражены открывшимся зрелищем, что не теряя больше времени, направили телескоп на следующий по замыслу объект для наблюдения, Лангренус, либо № 26, находящийся практически по соседству с линией долготной либрации, с которым д-р Гершель по определенным соображениям, связывал возможность особенно поразительных открытий.

источник: http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/fant/lokk/moon.pdf

ЛУННЫЙ ЗАГОВОР. БОЛЬШАЯ КОСМИЧЕСКАЯ ЛОЖЬ США. ЧАСТЬ 1

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: