Аргентинские легионеры французского флота

      Комментарии к записи Аргентинские легионеры французского флота отключены

Заявить, что в начале Первой Мировой французский флот испытывал недочёт легких сил – значит очень сильно недооценить серьезность обстановки. Созданию линейного флота – нужного для обеспечения господства на Средиземном море в войне, соперниками в которой выступили бы Австрия и Италия – нанесли расходы и ущерб на громадные броненосные крейсера, и на какой-то момент логичное, но в итоге неудачное ответ строить броненосцы типа «Дантон».

То, что соединенный австро-итальянский флот по числу новейших линейных кораблей обходит французский, стало неприятным открытием для парламента, повлияв на принятую 30 марта 1912 г. программу в достаточно невыгодном для сбалансированности флота смысле. К 1920 году на 28 линейных кораблей надеялось иметь только 10 легких эскадренных миноносца 52 и крейсеров.

В 1913 году количество заказанных и заложенных эсминцев сократилось до трех – против шестисеми в прошлые годы; а в бюджетах следующих трех лет эсминцам просто не нашлось места. Наряду с этим на 1913 год флотилии первой линии на две трети складывались из тонного типа 300- и 330-устаревших контрминоносцев, переклассифицированных в эскадренные миноносцы распоряжением министра от 14 марта того же года.

В соответствии с одобренной в 1910 году тактикой, главной задачей эсминцев являлось добивание поврежденных в артиллерийском бою судов и преследование отступающего соперника, нужно – ночью. Но уже к 1914 году от эсминцев ожидалась и защита линкоров от вражеских эсминцев и подводных лодок, и не просто закрепление обеспеченной пушками победы, но активное участие в сражении эскадр.

Для этого требовались суда замечательнее, быстроходнее, больше и имеющие громадную дальность плавания, чем кроме того новейшие «800-тонники». Положение осложнялось тем, что более больших судов, талантливых при необходимости функционировать вместе с эсминцами, у французов попросту не было: от бронепалубных крейсеров отказались в начале века, более современные броненосные крейсера были через чур громадны и не хватает быстроходны, а начать постройку турбинных крейсеров до начала войны так и не сподобились. Адмиралы, выяснившие число потребных на 1920 год эсминцев в 115 единиц, просили в 1913 году развернуть строительство новых судов этого типа водоизмещением 1500 тысячь киллограм, но до августа 1914 года оставалось уже через чур мало времени.

С началом военных действий управление французского флота приняло меры, дабы повысить колличество столь дефицитных судов. Неудивительно, что мимо возможности взять дополнительные эсминцы как скоро, так и без дополнительного напряжения индустрии французы не прошли. Так в составе La Royale [?] и показались храбрецы данной статьи.

* * *

Начатая в 1904 году программа по усилению бразильского флота заставила аргентинское правительство ответить собственной программой. Но противопоставить что-то попытке бразильцев обзавестись сильнейшим в Южной Америке флотом Аргентина смогла только в 1907 году – до этого она согласно соглашению с Чили поддерживала запрете на постройку новых боевых судов.

Вначале для повышения собственных легких сил аргентинцы сочли вероятным обойтись постройкой девяти 450-тонных эсминцев и двадцати одного миноносца. Но бразильцы внесли коррективы в собственную программу: вместо кроме того меньших, чем предполагаемые к постройке аргентинцами эсминцев они решили обзавестись пятнадцатью судами полным водоизмещением 650 тысячь киллограм, вооруженных двумя 102-мм пушками.

Аргентинцы сначала решили отказаться от миноносцев, повысить колличество 450-тонных, и выстроить еще шесть 650-тонных эсминцев. Но по рассмотрении представленных проектов, было решено выстроить только двенадцать эскадренных миноносцев, но намного более больших и замечательных, чем бразильские. Новые требования были выяснены не не смотря на эсминцы США.

В соответствии с ними, суда должны были иметь водоизмещение 900 тысячь киллограм (при 40% запасе горючего), развивать на протяжении 6-часового опробования среднюю скорость 32 узла, иметь дальность плавания 3700 миль при скорости 15 уз, и нести оружие из четырех 102-мм пушек и шести 457-мм либо четырех 533-мм торпедных аппаратов. Очень оговаривалась мореходность, достаточная для действий в океане. Нужно подметить, что эти требования были достаточно расплывчатыми, и давали конструкторам достаточно громадную свободу.

По результатам конкурса, в котором участвовали более чем двадцати компаний, в 1909 году на европейских верфях были размещены заказы на постройку 12 эскадренных миноносцев: четырех – в Англии (компания «Лэйрд»), четырех – в Германии («Крупп» и «Шихау»), и четырех – во Франции. Четыре германских эсминца были включены в состав аргентинского флота, прослужив до конца 1950-х гг. Эсминцы британской постройки были в 1912 г., в связи с началом Первой балканской войны, уступлены Греции.

Вместо них аргентинцы заказали еще четыре эсминца в Германии, но и эти суда им не достались: войдя в состав германского флота они приняли вначале участие в Ютландском сражении, а после этого – и в суициде флота в Скапа-Флоу.

Аргентинские легионеры французского флота

Французские верфи взяли заказы на четыре эскадренных миноносца. «Мендоза» и «Риоха» были заложены в Нанте компанией «Ателье э Шантье де Бретань», «Сальта» и «Сан Хуан» – в Бордо, компанией «Диль э Бакалэн». Проект был создан «Ателье э Шантье де Бретань»; компания «Диль э Бакалэн» была только подрядчиком, выстроенные ей «бордосские» суда были копией «нантских».

Закладка всех четырех эсминцев прошла в январе 1910 г.

Оба «нантских» миноносца сошли на воду в январе 1911 г., «Сальта» – в сентябре, «Сан Хуан» – в декабре того же года. «Мендоза» вышел на опробования в 1911 году, но 32 узла были ему «не по зубам». Посланный для переговоров с французами капитан 1-го ранга Лагос мрачно увидел, что

«пробуя обезопасисть законные интересы собственной страны, отыскал фактически неосуществимым прийти к разумному соглашению».

Однако, французы в итоге дали согласие внести в эсминцы кое-какие переделки, и на начавшихся в сентябре 1912 г. опробованиях был достигнут приемлемый для аргентинцев итог. Правда им все равно было нужно пойти на понижение времени, в течении которого развивалась скорость в 32 уз, с шести до четырех дальности и часов плавания 15-узловым ходом до 3000 миль.

Но к началу громадной войны суда все еще не попали к клиенту, и согласно решению Морского министра Франции от 9 августа 1914 г. были реквизированы. Двумя днями позднее они приобрели новые заглавия и куплены за 15732000 франков у строителей согласно соглашению от 22 августа 1914 г. Из данной суммы 11854200 франков были переведены аргентинскому правительству в возмещение выплат компаниям-строителям, и 220000 франков – таможне; ввезенное оборудование для установки на эсминцы было высвобождено от пошлин, но с включением эсминцев в состав французского флота условия предоставления «временной франшизы» были нарушены, и пошлины было нужно выплатить всецело. Как видим, таможня свято берегла собственные интересы кроме того в условиях войны.

В записке на имя министра, датированной 10 августа, эсминцы предлагалось, в свете удач первых дней войны (появлявшихся но очень мимолетными) назвать «Эльзасьен», «Лоррен», «Ленж» и «Альткирш» – соответственно в честь двух утерянных мест и провинций первых стычек с немцами. Но согласно решению главы ГМШ адмирала Пиве, подписанному 11 августа, «Сальта» был переименован в «Энтрепид» («Бесстрашный»), «Риоха» – в «Опеньятр» («Настойчивый»), «Сан-Хуан» – в «Темерэр» («Храбрый»), и «Мендоза» – в «Авантюрье» («Авантюрист »). Под новыми заглавиями эсминцы и прослужили во французском флоте более двадцати лет.

Напомним, что выбор имен прилагательных для эсминцев в частности и маленьких судов по большому счету был не в полной мере в традиции французского флота: так, наименование «Энтрепид» в прошлом носили шесть, «Темерэр» – четыре, а «Опеньятр» – два парусных линейных корабля.

Согласно точки зрения французских исследователей нельзя исключать что мысль реквизировать эсминцы появилась с ростом дипломатической напряженности 27 июля, а само ответ де-факто принято 5 августа. 11 августа команды эсминцев уже были направлены в Нант и Ла-Паллис, и в перечнях экипажей уже значились новые заглавия; что было бы нереально, будь ответ о заглавиях вправду принято 11 августа.

ОПИСАНИЕ КОНСТРУКЦИИ Корпус

Спроектированный инженером-капитаном 1-го ранга Максимом Лобефом, «отцом» известной подлодки «Нарвал», корпус снаружи не соответствовал традициям французского кораблестроения той поры. Вместо вертикального прямого форштевня «аргентинцы» взяли клиперный, желание уменьшить заливаемость попутной волной и улучшить условия обитания экипажа (каковые по европейским меркам были во французском флоте в полной мере спартанскими) стало причиной появлению полуюта, и, наконец, в кормовой части шпангоуты взяли резкий слом недалеко от ватерлинии.

Конструкция корпуса,впрочем , была в полной мере французской. Киль и четыре стрингера – по два на борт – набирались из металлических страниц, шпангоуты за пределами двойного дна (двойного борта эсминцы не имели) и бимсы – из угольников. Всего шпангоутов было 150, шпация составляла 0,56 м; нумерация шпангоутов – с носа в корму.

Киль шел до таранной переборки, дальше переходя в собранный из двух частей кованый металлический форштевень.

Тринадцать влагонепроницаемых переборок – на шпангоутах 22, 32, 61, 72, 82, 87, 97, 107, 110, 120, 126, 138, 150 – дробили корпус на 14 отсеков. В машинном отделении на 49-м шпангоуте имелась неполная переборка, еще пара неполных переборок было в носовых отсеках.

В 1-м отсеке ниже ватерлинии размещался безлюдной отсек, выше – кладовая негорючих материалов; во 2-м – продуктовая кладовая, помещения и камбуз экипажа; в 3-м – помещения экипажа и артиллерийский погреб; в 4-м – угольная яма и водяные цистерны; в 5-м – котел с угольным отоплением; в 6-м – угольная яма; в 7-м и 8-м – угольные котлы; в 9-м – угольная яма; в 10-м и 11 – угольный и мазутный котлы; в самом громадном, 12-м отеке размещалось машинное отделение; в 13-м отсеке пребывали помещения и погреба старшин; в 14-м – рулевая машина, командира и помещения офицеров. Помимо этого, на протяжении бортов в 5-м, 7-м, 8-м, 10-м и 12-м отсеках размещались угольные ямы, а в 11-м отсеке – нефтяные цистерны, кроме этого цистерны размещались в двойном дне в отсеках с 9-го по 11-й; объем одиннадцати угольных ям составлял 344,784 м³, цистерн – 87,66 м³.

Эсминцы были достаточно мореходны и маневренны, прекрасно себя вели на встречной волне, не смотря на то, что, само собой разумеется, в бурном море их скорость заметно понижалась. Помимо этого, по оценке начальников «Энтрепида» и «Авантюрье», на высоких скоростях якоря кроме того на маленькой волне поднимали высокую пелену брызг, мешающую стрельбе носовой пушки. В следствии, в 1916 г. якоря Марреля были заменены адмиралтейскими, укладываемыми на баке.

Плавсредства включали катер с бензиновым мотором, баркас, полубаркас и две плоскодонки.

Численность экипажа сначала составляла 110 человек, а также начальник, ассистент начальника, лейтенант, доктор и 9 старшин. В 1916 г. она возросла до 127 чел., по большей части за счет роста числа механиков и кочегаров, а к 1918 году-до 138 чел., включая 5 старшин и 14 офицеров.

Силовая установка

То, что проект отечественных храбрецов был создан «Ателье э Шантье де Бретань», в частности, выяснило выбор в качестве машинной установки турбин совокупности Рато. Отметим, что полное наименование данной турбины было «Рато – Шантье де Бретань», и компания уже строила для французского флота эсминец «Вольтижер» с этими турбинами, потом хорошо показавший себя на работе. При чуть меньшем КПД, чем реактивная турбина Парсонса, активная турбина Рато была пара несложнее и дешевле.

Стоит подметить, что по начальному проекту скорость эсминцев не должна была быть больше 28 уз, но после этого – дабы подтянуть их до отметки «немцев» – в проект внесли трансформации, призванные обеспечить 32-узловой полный движение. Но суммарной мощности турбин, составлявшей 19000 л.с., учитывая настоящее водоизмещение эсминцев, для развития 32 уз выяснилось очевидно не хватает.

Пар для турбин (рабочее давление 16-17 кг/см?) производили четыре котла совокупности Уайт-Фостер-Вилер с угольным отоплением и один котел того же типа с мазутным отоплением. Площадь решеток в угольных котлах составляла 6,5 м? у котла №1 и по 10,22 м? – у трех остальных, площадь нагрева – 1737 м? у угольных котлов и 678,17 м? у мазутного. В последнем устанавливалось 19 форсунок совокупности Бабкок-Вилкокс.

Подача воды обеспечивалась насосами Вейра, расположенными в одном отсеке с котлом. Производительность насосов: 15 м³/ч для угольного котла №1, 25 м³/ч для трех остальных угольных, и 45 м³/ч для мазутного.

Установленные в кочегарках вентиляторы совокупности «Диль э Бакалэн» имели производительность 28000 м³/ч для носового угольного, 45000 м³/ч для трех остальных угольных, 35000 м³/ч для мазутного, и снабжали дополнительное давление в угольных котлах 60 мм, в мазутном – 100 мм.

Запас воды составлял 33 т, а также в двух цистернах по 11,5 т и 10 т – в качестве балласта. Мазут пребывал в двух цистернах рядом с мазутным котлом, по обе стороны от водяной цистерны, и в шести топливно-балластных цистернах в двойном дне.

На судах имелось два турбонасоса (любой из которых складывался из турбины Рато мощностью 150 л.с., водяного, воздушного и питательного насосов); циркуляционный насос производительностью 2800 т/ч и мощностью 135 л.с.; масляный насос производительностью 15 м³/ч. Увидим, что турбонасосы были достаточно капризными и расходовали большое количество воды, а при их выходе из строя поднималась и вся турбина. Сами же турбины эсминцев – в отличие от их котлов – на протяжении работы нареканий не вызывали.

В число запасных механизмов входили:

  • • 2 динамо-машины, любая с турбиной Рато мощностью 25 кВт;
  • • динамо-машина с бензиновым мотором Феликса в 4,5 кВт;
  • • два машинных вентилятора, мощностью 15 и 5 л.с.;
  • • 2 насоса Вейра в машинном отделении, производительностью по 50 т/ч, подключенные к осушительной, водоотливной и пожарной совокупностям;
  • • 2 насоса компании «Соттэ-Арле» совокупности Уайтхеда, один производительностью 900 л/ч, второй – 500 л/ч;
  • • устройство для удаления шлака;
  • • устройство охлаждения погребов модели Вестингауз-Ле-блан;
  • • паровой шпиль совокупности Тибодье;
  • • паровая рулевая машина совокупности Тибодье.

На опробованиях в 1912 г., имея на борту только запас горючего на пара часов полного хода, эсминцы продемонстрировали требуемые 32 уз продолжительного хода (большая скорость наряду с этим достигала 32,9 уз). В частности, «Мендоза» достиг отметки 32,63 узла при водоизмещении 994 т в начале опробований и 922 т – в конце. На деле, на опробованиях в сентябре-октябре 1914 г. – по окончании замены оружия на французское и с обычными запасами – скорость составила 26-27 уз при водоизмещении 1140-1150 т.

8 сентября 1914 г. состоялись 4-часовые опробования «Опе-ньятра», включавшие два часа на большой скорости, которую разрешила развить подготовка экипажа. Пробег начался при частоте вращения турбин 380 об/мин, после этого она была увеличена до 550 об/мин; давление в котлах – 15,5 кг/см?; осадка носом составила 2,50 м, кормой – 3,28 м; водоизмещение – 1130 т. Скорость оценили в 26 узлов, не смотря на то, что замера на базе не создавали.

Теоретическая дальность плавания – 3000 миль на 15 узлах -была больше чем у других французских эсминцев, но на деле все выяснилось куда как скромнее. Результаты, продемонстрированные «Опеньятром» на переходе из Бреста в Оран, приведены в таблице. Эти сведенья соответствовали запасу горючего 275 т угля и 72 т мазута (либо 383 т угля при пересчете мазута в уголь с коэффициентом 1,5).

Для «Авантюрье» цифры были еще хуже: 700 миль на 25 узлах, 1170 – на 18 и 1820 – на 14.

Оружие

По проекту на эсминцах должны были находиться американские 102-мм пушки и торпедные аппараты, но потому, что обеспечение их боезапасом воображало бы большую сложность, при включении судов в состав французского флота на них решили установить оружие отечественного производства. Неприятность, но, заключалась в том, что самой современной артиллерийской совокупностью схожего калибра во французском флоте являлись 45-калиберные 100-мм орудия совокупности Канэ примера 1892 г

На момент разработки эта пушка была более чем удовлетворительна, но спустя два десятка лет она отставала от новейших образцов как по баллистике, так и по удобству и скорострельности работы расчета. Ее изюминкой был поршневой затвор, закрытие и открытие которого осуществлялось одним постоянным поворотом рукоятки, вначале поворачивавшим поршень около продольной оси, а после этого и раму затвора около оси вертикальной.

Сама пушка складывалась из трубы, скрепляющего ее в казенной части цилиндра с цапфами и казенника, ввинчивавшегося в трубу. Вес ствола с затвором составлял 1800 кг, вес орудия со станком – 4500 кг; вес боеприпаса – 13 кг, заряда бездымного пороха, снабжавшего начальную скорость 760 м/с – 3,5 кг; вес унитарного патрона – 22 кг; протяженность унитара со металлическим бронебойным боеприпасом – 1070 мм, с чугунным фугасом – 1140 мм.

Большая техническая скорострельность достигала 12 выстрелов в 60 секунд, боевая же – «ускоренная» – была в два раза ниже. «Методичная» боевая скорострельность и вовсе составляла 3 выстрела в 60 секунд. Тормоз отката – гидравлический, совокупности Канэ, размешался прямо под стволом; по бокам от него размещались два пружинных накатника. Расчет складывался из наводчика, замкового, заряжающего и подбирающего гильзы.

Начальный большой угол возвышения составил 18°, что соответствовало дальности стрельбы 9000 м. В 1916 году угол был увеличен до 32° и дальность – до 12600 м. Тогда же наведение по горизонтали и вертикали поделили между двумя наводчиками и установили оптические прицелы. Но кроме того затем низкая скорость вертикальной наводки (порядка 2 °/с) делала неосуществимой постоянное наведение при сильной качке.

Добавим, что сами орудия не были новыми: «Авантюрье» и «Опеньятр» взяли их со ветхого броненосца береговой обороны «Бувине», «Энтрепид» и «Темерэр» – с «Трегуара».

Боезапас на эсминцах данного типа составил 700 выстрелов, из которых 200 хранились в носовом погребе, а 500 – в кормовом. Для измерения расстояния употреблялись дальномеры с базой 1,37 м, установленные весной 1916 г.

Торпедное оружие эсминцев включало четыре 450-мм аппарата, но пара различалось по составу. «Энтрепид» и «Темерэр» взяли четыре однотрубных аппарата, размещенных побортно (одна пара – наоборот двух носовых дымовых труб, вторая – наоборот грот-мачты); «Авантюрье» и «Опеньятр» – два друхтрубных (один по правому борту наоборот носовых дымовых труб, второй – по левому борту наоборот грот-мачты). На всех судах имелось по две запасные торпеды в особых футлярах.

Эсминцами использовались 450-мм торпеды модели 1909R, имевшие следующие характеристики: протяженность – 5,25 м; вес боевой части – 110 кг (взрывчатки – 86,8 кг), вес торпеды – 716 кг; давление воздуха – 150 кг/см?; количество резервуара – 322 л, дальность хода – 1000 м на 38 узлах, 2000 м на 34 уз либо 3000 м на 29 уз.

Помимо этого, в 1916 г. все суда взяли по 10 глубинных бомб Гиро. Такая бомба, изобретенная капитан-лейтенантом Гиро, весила 45 кг при заряде пиркосилина (позднее – перхлората) 25 кг. Сначала использовался взрыватель с поплавком на тросике.

Глубина подрыва бомбы задавалась длиной тросика; при сбрасывании бомбы в воду поплавок оставался на поверхности, тросик, который связан с поплавком и аккуратной частью взрывателя разматывался, и при его натяжении взрыватель срабатывал. Но тросик довольно часто цеплялся и запутывался, что вело к преждевременному взрыву бомбы. В итоге на этих бомбах стали применять гидростатический взрыватель.

На «Энтрепиде» и «Авантюрье» торпедное оружие было поменяно, в то время, когда они – в отличие от двух вторых – прошли модернизацию в 1924-1927 гг.

На «Энтрепиде» были установлены двухтрубные аппараты – по правому борту в носу и по левому борту в корме, на «Авантюрье» аппараты не изменились, но их разместили побортно наоборот грот-мачты.

Бортовые обозначения

За время работы миноносцы носили следующие бортовые обозначения:

  • • «Авантюрье»: на протяжении Первой Мировой – «А», с 12.4.1930 – 132, с 1.5.1932 – 133, с 15.3.1935 – 131 и с 8.1.1938 – 135.
  • • «Опиньятр»: на протяжении Первой Мировой – «ОР».
  • • «Энтрепид»: на протяжении Первой Мировой – «I», с 12.4.1930 – 131, с 1.5.1932 – 132.
  • • «Темерэр»: на протяжении Первой Мировой – «ТМ», с 15.12.1934 – 134.

Опробования

В сутки реквизиции «Энтрепид» и «Темерэр» пребывали в Ла-Паллис, а их систершипы – в Нанте. Опробования, погрузка разного оборудования и установка оружия заняли от месяца до трех; в первых числах Сентября миноносцы из Ла-Паллиса перешли в Нант, после этого – в армейский порт Бреста.

Приемная рабочая группа отметила следующее:

  1. Постановка на якорь продемонстрировала, что необходимы маленькие переделки якорного устройства.
  2. Управление рулем с кормового поста и носового в полной мере обеспечено.
  3. Шлюпки спускаются на воду прекрасно.
  4. Работа подъемников боезапаса продемонстрировала, что требуется настройка ограничителей хода из-за изюминок размещении снарядов в погребе.
  5. Работа динамо-машин удовлетворительна, генератора с мотором Феликса – не в полной мере, в связи с тем что выхлопные трубы раскаляются докрасна.
  6. Прожекторы трудятся удовлетворительно.
  7. Опреснитель трудится удовлетворительно.
  8. Вспомогательные автомобили трудятся удовлетворительнс
  9. Устройства охлаждения погребов трудятся удовлетворительно.
  10. Вентиляция отсеков в полной мере обеспечена.
  11. Осушительная и пожарная совокупность трудятся удовлеворительно.

Официальные даты начала работы:

  • 16 сентября – «Опеньятр»;
  • 17 сентября – «Авантюрье»;
  • 29 сентября – «Энтрепид»;
  • 2 ноября – «Темерэр».

РАБОТА

Командующий базирующейся в Ла-Манше Второй легкой эскадрой адмирал Руйе запросил о передаче в его распоряжение всех четырех эсминцев. В итоге, 15 октября 1914 г. он взял лишь два – «Авантюрье» и «Энтрепид», каковые в сопровождении «Дюнуа» прибыли в Дюнкерк. Начальниками эсминцев были назначены, соответственно, капитан-лейтенанты Семишон и Вандье.

Сейчас германская армия пробовали занять побережье к западу от Остенде. Командующему морскими силами союзников адмиралу Худу были поставлены задачи не допустить десанта соперника между Ньивпортом и Ла-Панном и артиллерийским огнем мешать наступлению. Еще 18 октября корабельной артиллерии союзников (эсминцы и речные мониторы) удалось сорвать наступление германской дивизии на деревню Ломбардзиде.

Неудача заставила немцев отправить пара батарей тяжелых пушек и для управления ими – моряка-артиллериста. Батареи 6-дюймовых орудий размещались на удалении от берега порядка 5 км, и действия слабо бронированных судов сходу усложнились. Вдобавок, артиллерия эсминцев, прекрасно действовавшая против живых целей, была не так хороша против окопов и удаленных батарей.

Кроме этого появлялись неприятности с корректировкой огня – дюны закрывали обзор, а главных над местностью пунктов фактически не было. В итоге обстрелы 21 и 23 октября, в которых учавствовали «Аванюрье» и «Энтрепид», были не столь успешны. 30 октября, в то время, когда прорыв немцев по берегу казался неминуемым, Худ вышел на обстрел на борту «Энтрепида» (фактически, то, что английский адмирал вышел в бой на французском корабле, прецедентов не имело).

Не обращая внимания на все усилия судов, главная заслуга в том, что немцев все же удалось остановить в собственности бельгийскому руководству, открывшему шлюзы и затопившему территорию, по которой шло наступление. Однако, потом экипажи обоих эсминцев были награждены бельгийским правительством «Изерской медалью».

Всего в обстрелах 21, 23, 30 и 31 октября лишь «Авантюрье» истратил 497 унитаров с чугунными фугасами, снаряженными тёмным порохом, 29 унитаров с мелинитными фугасами и 549 выстрелов с раздельным заряжанием: 459 – боеприпасы с тёмным порохом, 90 – мелинитных. Кроме этого было истрачено 4 картуза для выбивания заклинивших снарядов и 6 салютных выстрелов.

Помимо этого, 30 октября из-за отказа насоса в котле №2 появилась дефицит воды, отчего он перестал работать, и «Авантюрье» имел возможность развивать ходе не более 22 узлов.

По окончании довольно негромкого ноября, в первых числах Декабря эсминцы снова отправились на обстрел вражеских позиций. В ночь со 2 на 3 декабря – обстрел Вестенде-Бад, «Авантюрье» истратил 7 унитаров (6 пороховых фугасов и 1 мелинитный) и 35 пороховых фугасов с раздельным заряжанием; в ночь с 18 на 19 декабря -38 пороховых фугасов с раздельным заряжанием; 21 декабря -16; 25 декабря при обстреле Мидделькерка – 34 пороховых фугаса (из которых 1 – унитар и 33 – с раздельным заряжанием) и 27 декабря – еще 32 пороховых фугаса.

К концу декабря, но, большинство 100-мм пушек вышла из строя – как от интенсивной стрельбы, так и активного применения вместо унитаров раздельных выстрелов. Помимо этого, пушки попросту были ветхими – и уже к моменту установки на эсминцы пребывали далеко не в совершенном состоянии. Сняв подробности с пушек «Авантюрье», удалось починить орудия «Энтрепида». «Авантюрье» же в первых числах Января отправился в Брест, где взял еще более ветхие пушки, снятые с броненосца «Девастасьон», и 22 января ушел обратно в Дюнкерк.

Солидную часть 1915 года эсминцы провели в Дюнкерке и Шербуре, выходя на патрулирование к северу от последнего, и иногда выступая в роли судов сопровождения (так, «Энтрепид» в апреле совершил подводные лодки «Арши-мед» и «Гюстав Зедэ» от Бреста до Виго, а в июле – «Франклин» и «Фуко» от Бреста до Бизерты).

10 октября 1915 г. Вандье в должности начальника «Энтрепида» был заменен капитан-лейтенантом Этруайя.

Со второй половины 1915 года, базируясь на Дюнкерк, эсминцы учавствовали в выставлении сетевых заграждений и патрулировании у Зюйдкота. 25 января 1916 г. «Авантюрье» производит по увиденной подводной лодке два 100-мм боеприпаса и сбрасывает пара глубинных бомб. В ночь с 25 на 26 февраля он же столкнулся с эсминцем «Флёре», что удалось отбуксировать в Дюнкерк.

В марте 1916 года на обоих эсминцах установили стеллажи для хранения новых снарядов типа «А10» – ныряющих снарядов для стрельбы по подводным лодкам. Заряжание было раздельным, совместно со боеприпасом следовало применять особый картуз с зарядом всего в 332 г бездымного пороха, укороченный довольно простого на 300 мм. Последнее привело к тревоге артиллеристов эсминцев, каковые кроме того постарались – бесполезно – отказаться от включения нового выстрела в боекомплект, ссылаясь на малое число случаев стрельбы по подводным лодкам.

Помимо этого, потому, что в 1916 году осуществлявшие патрулирование суда стали подвергаться атакам германской авиации, для их отражения эсминцы взяли по две 47-мм пушки примера 1885 г., установленных на кормовой надстройке. Потому, что оснастить их особыми прицелами для стрельбы по самолетам не удосужились кроме того к 1918 году, немудрено, что из десятка-второго выстрелов, сделанных за отражение атаки аэроплана, попасть в цель не получалось.

Просьбы заменить эти пушки пулеметами не были удовлетворены до конца войны. В итоге единственной «победой» над германскими авиаторами стал захват «Энтрепидом» в апреле 1916 г. упавшего в море рядом от барража германского гидросамолета. Соперник был более удачлив: на протяжении бомбардировки Дюнкерка германскими самолетами 27 мая 1916 г. на «Энтрепиде» погибло пять человек, еще семеро было ранено; эсминец взял повреждения.

Было нужно иметь дело и с надводными судами: так, 16 мая «Авантюрье» участвовал в сражении с германскими миноносцами, истратив 17 металлических полубронебойных снарядов. Расстояние боя составила около 9000 м, что было пределом для пушек французского эсминца, и немудрено, что попаданий добиться не удалось. Более продолжительным стал бой 8 июня, в котором «Авантюрье» и пять английских эсминцев столкнулись с тремя германскими миноносцами.

Расстояние снова составила около 9000 м, из 86 выпущенных снарядов в цель снова не попал ни один. Необходимо подчеркнуть, что в этих стычках (прозванных, потому, что они велись через барраж и на большой дистанции, «теннисными матчами») проявилось превосходство германских 105-мм пушек над французскими 100-мм.

Данный сутки казался очень богат на события. По окончании боя «Авантюрье» взял попадание осколком разорвавшегося рядом боеприпаса, повлекшее ранение трех человек. Из веса осколка был сделан вывод, что боеприпас имел калибр порядка 305 мм, а следовательно был выпущен с одного из английских мониторов.

Помимо этого, «Авантюрье» постарался подобрать сбитый французский гидросамолет «Донне-Дено», но немцы успели захватить его экипаж, и эсминцу осталось лишь добить поврежденный аэроплан.

С назначением командующим адмирала Марльява организация изменилась: вместо подводных флотилий лодок и прежних миноносцев были организованы две флотилии – Северного моря и Восточного канала, в каковые сводились эсминцы, миноносцы, подводные лодки и тральщики. «Авантюрье» и «Энтрепид» были включены в состав флотилии Северного моря, начальником которой стал капитан 1-го ранга Эксельманс. Но нахождение в этом соединении не затянулось: в сентябре 1916 г. оба эсминца ушли на ремонт котлов в Брест, потеряв возможность встретится в более важных битвах с германскими миноносцами.

2 января 1917 г. Семишона на командном мостике «Авантюрье» поменял капитан 3-го ранга Брейман. В связи с острой дефицитом рабочих рук работы затянулись. В первых числах Июня суда прошли опробования, на которых стало известно, что расход угля по окончании ремонта котлов возрос до полутора раз.

После этого эсминцы отправились в Портсмут, где стали в достроечный бассейн. Срочно начатые работы включали в себя ремонт и установку трубопроводов, холодильника запасного котла, переговорных труб к кормовому дальномерному посту, дополнительного электрического освещения, устройств облегчающих работу с параванами, устройств удаления шлака, камбуза, и другого. В первых числах Июля суда возвратились в Брест, где были закончены работы с котлами.

В осеннюю пору эсминцы присоединились к 1-му дивизиону патрульных судов Бретани.

Два вторых корабля были на Средиземном море.

«Опеньятр» совершив в последних числах Сентября 1914 г. последние опробования, 7 октября под руководством капитан-лейтенанта Ле Тетю отбыл в Оран, после этого на Мальту и 20 октября в заливе Василико присоединился к Морской армии, войдя в состав 2-й дивизиона Флотилии миноносцев.

«Темерэр» задержался в Нанте а также по причине того, что 26 сентября взял удар в борт в районе второй трубы от неудачно сманеврировавшего «Энтрепида». В последних числах Октября – начале ноября он совершил опробования артиллерии (произведя 43 выстрела), и торпедных аппаратов. 11 ноября эсминец под руководством капитан-лейтенанта Ле До покинул Брест.

Некое время «Темерэр» вел патрулирование недалеко от Малаги, пара раз посетил Оран, Гибралтар, зашел в Бизерту, и в первых числах Декабря присоединился к «Опеньятру» у Платийяли.

В будущем их работа по большей части свелась к эскорту и патрулированию, стоянкам на рейде Платийяли, выходам в залив Василико, к Мальте, Самосу, периодическим учениям и Наварину.

В 1915 г. оба эсминца перешли в 3-й дивизион Второй флотилии. «Опеньятр» отметился перевозкой в Салоники штаба сербской армии. В первых числах Июля 1916 г. он посетил Тулон, зашел на Мальту, откуда провел в Тулон конвой.

После этого, потому, что эсминец нуждался в ремонте (особенные опасения внушали трещины в паросборнике, угрожавшие важной аварией), а свободных рук на Средиземном море не было, «Опеньятр» отправился на север, и, зайдя в Марсель, Оран и Сен-Назер (где выгрузил боезапас), 1 августа прибыл в Нант, где зашел на ремонт на «родную» верфь. В начале 1917 г. снова вооруженный эсминец кроме того прибыл в Дюнкерк, но обстановка с котлами была очевидно неудовлетворительной. В следствии уже в середине февраля с эсминца выгрузили боезапас и послали в Сен-Назер для более важного ремонта.

В ноябре 1915 г. начальника «Темерэра» Ле До поменял капитан-лейтенант Дюпюи-Дютамп. Под его руководством эсминец участвовал в отыскивании пропавшего броненосного крейсера «Амираль Шарне» (как выяснилось, потопленного вражеской подлодкой), в мае 1916 г. эскортировал подводные лодки «Фарадэ» и «Ле Веррье» из Мило в Бриндизи. Позднее «Темерэр» пострадал при поломке холодильника. В июле 1916 года он перешел на Мальту, откуда совершил до Тулона два конвоя.

В августе «Темерэр» перешел в Ла-Сьоту, где на нем начался ремонт, по большей части коснувшийся котлов и в меньшей степени – турбин. Заодно установили дальномеры, совокупность управления стрельбой конструкции Жермена, две 47-мм зенитные пушки, и переделали станки 100-мм пушек для повышения угла вертикальной наводки. Работы продлились до начала октября, первые же опробования котлов распознали неприятности с паросборниками и в соединении трубок.

Попытки исправить обстановку затянулись до зимы 1917 г., в то время, когда эсминец было нужно послать на север.

Потому, что ремонт не задался, а об изготовлении таких же новых котлов не шло и речи – на это не было ни времени, ни средств – «Опеньятр» и «Темерэр» взяли по одному котлу Нормана с мазутным отоплением, первоначально предназначавшимся для эсминца «Энсинь Габольд», три котла дю Тампля с угольным отоплением, предназначавшихся для недостроенных линейных кораблей типа «Норманди», и по одному резервному котлу дю Тампля либо Нормана, снятых со ветхих 300-тонных контрминоносцев. В итоге изменился и внешний вид – «Опеньятр» и «Темерэр» стали четырехтрубными.

Развиваемая с новыми котлами мощность не превышала 13000 л.с., а скорость – 22 узла. По сути, эсминцы превратились в авизо.

По окончании ремонта оба корабля присоединились к «Авантюрье» и «Энтрепиду» в составе «1-го дивизиона охотников Бретани» (как сейчас именовался 1-й дивизион патрульных судов), причем руководивший дивизионом капитан 2-го ранга Лоран поднял собственный флаг на «Темерэре». За время, прошедшее до окончания войны, необходимо отметить разве что столь «занимательные» события как конвоирование крейсера «Конде», на протяжении которого из-за шторма «Опеньятр» и «Авантюрье» взяли легкие повреждения, да пара неудачных рандеву с эскортируемыми судами. Помимо этого, в осеннюю пору 1918 года было решено снять с эсминцев установленные ранее британские противолодочные параваны HSSS.

В последних месяцах 1918 Морское министерство, основываясь на жажде сократить вероятное влияние немцев на сравнительно не так давно появившиеся прибалтийские страны, не отстать от отправившего собственную эскадру на Балтику союзника иначе Ла-Манша, и показать собственный флаг в регионе, где обстановка по окончании революции и войны в Российской Федерации была далека от устоявшейся, решило создать Дивизию Балтийского моря. Командующим дивизией прописали капитана 1-го ранга Рокефея, державшего собственный флаг на броненосном крейсере «Монкальм». В последних числах Декабря 1918 г. соединение, в которое вошли четыре отечественных отечественные храбреца, вышло из Дюнкерка, в январе 1919 г. задержалось в Копенгагене, и, наконец, проследовало на восток.

До апреля Дивизия занималась помощью блокады Германии. Так, «Темерэр» в последних числах Февраля отметился захватом трех германских судов (плавание которых по Балтике не разрещалось); в первых числах Марта он отконвоировал все три приза в Дюнкерк.

Помимо этого, судам довелось поучаствовать и в истории с обменом участников французской военной миссии, забранных в заложники коммунистами, на воинов русского экспедиционного корпуса: «Энтрепид» эскортировал транспортирующий французских репатриантов транспорт «Русь» в Ханко. В первых числах Марта «Монкальм» отбыл во Францию, и руководство дивизией временно принял на себя начальник «Энтрепида» капитан 3-го ранга Сольминьяо. С апреля флагманом дивизии стал прибывший из Франции старый торпедный авизо «Дюнуа», а командующим – капитан 1-го ранга Бриссон.

В соответствии с руководствами, Дивизия должна была смотреть за выполнением условий перемирия на море, поддерживать французские армейские миссии в прибалтийских государствах и демонстрировать национальный флаг на Балтике. Но, действия дивизии при Бриссоне этим не ограничились.

Эсминцам довелось весной на рейде Либавы забрать под защиту пароход «Саратов», на котором укрылось свергнутое германскими армиями латышское правительство; в июле доставить в Штеттин французского офицера, что вместе с британским и американским сотрудниками занимался вопросом раздела торгового флота и немецкого военного; в августе в Данциге забрать под защиту французские торговые суда. 15 октября эсминцы участвовали в обстреле наступавшей на Ригу Западной добровольческой армии под руководством Бермондта-Авалова.

В декабре французские суда вошли в Финский залив для поддержания взаимосвязи с генералом Юденичем, а по окончании провала его наступления ушли с Балтики в Шербур. Затем эсминцы типа «Авантюрье» отношения к действиям Дивизии Балтийского моря, просуществовавшей 1924 года, уже не имели.

В 1924-1927 годах все четыре эсминца прошли модернизацию в Лориане, наряду с этим на «Аван

Французский Иностранный легион / Сборище бандитов или объединение элитных воинов ?

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: