Анатолий серов. прерванный полёт

Анатолий Серов появился 20 марта 1910 года в посёлке Воронцовка Краснотурьинского горсовета Свердловской области, в семье горного мастера Воронцовского бронзового рудника. В августе 1918 года папа Анатолия был назначен заведующим Богословскими каменоломнями и семья Серовых переехала в город Богословск.

В 1919 — 1923 годах получал образование Богословской школе 1-й ступени, а после этого в Турьинской семилетней школе. Был хорошим физкультурником, обожал футбол, бег, лыжи. Большое количество тренеровался.

В 1925 году по окончании окончания семилетки он поступил в школу ФЗУ при Надеждинском металлургическом заводе. Во второй половине 20-ых годов XX века вступил в комсомол. Принимал участие в культурно — просветительных лыжных походах по району.

Участница этих походов Л. Пильщикова говорила: «Серов вносил громадное оживление в отечественные походы. В тяжёлые 60 секунд старался ободрить, развеселить, рассмешить каким — нибудь чудачеством. Особенно нравилось ему показывать нам прыжки на лыжах с естественных трамплинов, и наряду с этим то сорвётся с обрыва и покатится кубарем, то внезапно перенесётся через забор, засыпанный снегом, и помчится дальше как ни в чём не бывало.

А за плечами тяжёлая сумка, набитая газетами и книгами. В деревнях и посёлках скоро обойдёт, бывало, молодёжь, перезнакомится со всеми, разыщет рабкоров, в деревне — селькоров, соберет у них заметки для газеты. Поздним вечером, выйдя из душного помещения на морозный воздушное пространство, затевал с местной молодёжью песни и игры, пляски под гармонь».

В 1926 — 1929 годах трудился подручным сталевара в мартеновском цехе Надеждинского металлургического завода. Продолжал деятельно заниматься лыжным спортом.

Во второй половине 20-ых годов двадцатого века он возглавлял лыжную команду Урала, занявшую 1-е место на 1-й Всесоюзной спартакиаде. Скоро он организовал в Надеждинске секцию конно — лыжного спорта. В ряд становились 3 — 4 лошади с верховыми. Лыжники держались за долгие, привязанные к хомутам верёвки, не наматывая их на руки. Верховые подстегивали лошадей. Начинался стремительный бег. Лыжники спешили за конями, держась за верёвочные вожжи.

Анатолий ни разу не оторвался от сильных коней и с неординарным увлечением летел вперёд, сам как бы равный им по силе, да ещё умноженной на выдержку и ловкость.

В мае 1929 года по комсомольской путёвке был направлен в Вольскую военно — теоретическую школу лётчиков.

Прибыв в школу, Анатолий сразу же записался в футбольную команду и в струнный оркестр, поскольку был хорошим гитаристом. Неугомонный и самолюбивый, он не скоро привык к уставным требованиям, и довольно часто приобретал взыскания. Позднее он вспоминал: «В Вольской теоретической школе у меня бывали случаи недисциплинированности. командование и Комсомольская организация помогли мне устранить данный недочёт, привили любовь к воинской дисциплине.

Так ход за шагом комсомол воспитывал во мне новые, необходимые каждому советскому гражданину черты: дисциплину, любовь к труду, знания, любовь к Отчизне».

В Вольской военно — теоретической школе лётчиков, «тёрке» как довольно часто её именовали, не было практических занятий по полётам. Курсанты изучали материальную часть — авиамоторы, самолёты разных совокупностей, слушали лекции по аэронавигации и самолётовождению.

Сейчас Серов в первый раз услышал о Чкалове. Через десятилетие он писал: «Факты из его судьбы представали перед нами, неоперившимися птенцами, как настоящие чудеса… Его пример воспламенял нас, молодых авиаторов, открывал перед нами увлекательные возможности, приводил к желанию обучаться у него, подражать ему… Я и мои товарищи, лётчики — истребители, росли и формировались под влиянием Чкалова. Не скрою, что желание подражать Чкалову в то время, когда — то овладело всем моим существом так, что одно время кроме того и ходить — то я начал как он — медлительно и легко раскачиваясь».

В июне 1930 года Серов окончил Вольскую военно — теоретическую школу лётчиков, и был переведён во 2-ю школу армейских лётчиков и летнабов в городе Оренбурге.

В школе курсанты кроме практического самолётовождения продолжили изучение аэронавигации, связи, физики, математики. Большое количество часов в программе уделялось истории, политэкономии, русскому литературе и языку. В программу входили занятия по тактике, учебные стрельбы и военные игры.

Тактические задачи курсант обязан был решать самостоятельно. Как и в Вольске Анатолий деятельно занимался спортом и принимал участие в самодеятельности. Но больше всего его, само собой разумеется, интересовали полёты.

17 декабря 1931 года он окончил 2-ю школу армейских лётчиков и летнабов по 1-му разряду.

19 декабря 1931 года начальник штаба отделения и начальник школы кадров подписали его чёрта, в которой указывалось:

«Тов. Серов в школу прибыл 29 июня 1930 года. Инструктором, у которого обучался тов. Серов, был тов. Бушев.

Тов. Серов вылетел самостоятельно на 42 — 45 полёте, вместо положенных 60 полётов, оценка первых полётов была хорошая.

Взысканий Серов имел, согласно данным учёта, за время учёбы — 2, наград и поощрений имел большое количество, взял часы».

Черта при выпуске, эта Серову:

«Инициативен, имеет силу воли, энергичен, настойчив, решителен, сообразителен, утомляемости нет, знание матчасти красивое. Неспециализированное развитие хорошее, физически развит прекрасно.

В публично — политической и культмассовой работе участие принимал.

Принимал участие во всех физкультурно — спортивных соревнованиях, трудился спорторганизатором в эскадрилье, занимался лёгкой атлетикой, лыжным спортом, футболом, теннисом.

Степень усвоения пройденного курса:

Особая подготовка — хорошая; Военная — хорошая; Общеполитическая подготовка — хорошая; Усвоение летной программы — хорошее».

Из школы Серов выпущен лётчиком — истребителем 17 декабря 1931 года с хорошей оценкой по технике пилотирования.

В дДекабре 1931 — июле 1933 годов служил в Гатчине, в 1-й отдельной истребительной авиационной Краснознамённой эскадрилье им. Ленина Ленинградского военного округа, был старшим лётчиком, а после этого — начальником звена.

В августе 1933 — октябре 1935 годов служил в 26-й истребительной авиационной эскадрилье ОКДВА в Хабаровске, был начальником звена.

В конце 1933 года Серова приняли в участников ВКП(б), а скоро товарищи избрали его парторгом авиаотряда.

В первой половине 30-ых годов XX века одним из первых Серов перешёл к групповому пилотажу в составе звена, за что вместе с товарищами был прозван «звеном воздушных акробатов».

За год боевой учёбы лётчики и Серов его звена взяли 40 поощрений, пара призов от Революционного военсовета ОКДВА, а в канун XVII-й годовщины Великого Октября были занесены в Книгу революционного почёта.

Но не обходилось в его работе и без лётных происшествий.

в один раз зимний период в полёте он увидел, что шнобель одной лыжи его И-5 опустился. Она приняла неправильное положение, согнувшись вперед под углом около 40 градусов. По недосмотру техника был отцепленным амортизатор! Серов начал кружить над аэропортом.

На земле встала тревога, позвали санитарную и пожарную автомобили. Но Анатолий сумел так подвести самолёт к почва на протяжении посадки, что лыжа, соприкоснувшись с взлетно — посадочной полосой, выровнялась, и всё обошлось благополучно.

В второй раз на протяжении исполнения пилотажа на самолёте Серова загорелся мотор. Не растерявшись, он перекрыл доступ бензина и, не взирая на языки пламени, тлеющий дым и комбинезон в кабине, сумел посадить горящий истребитель на три точки. Машина была спасена.

Об этом случае кроме того написала военный газета «Тревога».

В 1935 году он был назначен начальником авиаотряда, а скоро ему было присвоено воинское звание лейтенант .

В августе 1935 года он поступил в Военную Воздушную академию им. Жуковского. Но, слушатели академии фактически не имели лётной практики и Серов начал подавать один рапорт за вторым прося перевести его на испытательную работу.

С 1936 года являлся лётчиком — испытателем в НИИ ВВС, был начальником авиаотряда. Он контролировал новые автомобили, особенности их конструкции, лётные и боевые эти, оружие. На новых автомобилях его лётчики ходили строем, вели учебный воздушный бой, стрельбу по конусам и по наземным целям, создавали пилотаж.

18 июля 1936 года в Испании начался вооружённый мятеж. В сентябре в сражающуюся Испанию стали прибывать советские лётчики — добровольцы. Серов подавал рапорт за рапортом прося послать его в Испанию.

Только спустя полгода его упорство, наконец, увенчалось успехом.

Он принимал участие в национально — революционной войне в Испании с 26 мая 1937 по 21 января 1938 годов под псевдонимом «Родриго Матео». Руководил авиаотрядом, эскадрильей, а с ноября 1937 года — авиагруппой. Всего за время нахождения в Испании он совершил 240 боевых вылетов, совершил 38 воздушных битв, сбил 8 самолётов соперника лично (а также 1 бомбардировщик Junkers Ju.52/3m — ночью) и 7 самолётов в группе.

Под его управлением республиканские лётчики сбили более 70 вражеских самолётов. Был двукратно|трехкратно|четырехкратно|пятикратно|шестикратно награждён орденом Красного Знамени (31.07.1937, 22.10.1937).

По окончании прибытия в Испанию на заседании советских лётчиков — добровольцев решался вопрос о распределении по группам И-15 и И-16. Большая часть желало летать на более современных и скоростных монопланах И-16. Тогда забрал слово Серов: «Мы не гости.

Мы воины… Я считаю, что храбрый и грамотный пилот будет с успехом драться на любой машине. В случае если сказать открыто, на биплане, возможно, будет необходимо тяжелее. Но нам ли бежать от трудностей!»

На протяжении битв обе группы тесно взаимодействовали. И-16 связывали боем истребители, а И-15 атаковали бомбардировщики, приходя на помощь друг другу при необходимости.

Анатолий Серов скоро выделился среди товарищей. В первом же боевом вылете ему было нужно в одиночку сразиться с 9 истребителями соперника. Только непревзойдённое лётное мастерство помогло ему сохраниться.

Он подбил 2 франкистских самолёта, но и его машина была вся изрешечена. Серов смог всё-таки посадить собственный истребитель, но ремонту он уже не подлежал и был списан.

Битвы с германскими пилотами, взявшими к этому времени модернизированные «Мессершмитты», лёгкими не бывали. Советские лётчики несли утраты. Особенно, в то время, когда в силу событий действовали порознь.

Так погиб Александр Минаев. Участник тех событий, Б. А. Смирнов вспоминает:

«Минаевцы дрались в одиночку, еле успевая стряхивать с себя наседающие «фиаты». И внезапно — надежда! — сходу 2 «фиата» вспыхнули броским пламенем, через мгновение взорвался третий. Мне почудилось, что я слышу, как со свистом посыпались вниз горящие обломки. Серов!

Это он с шестёркой собственных «курносых» подоспел в самый критический момент. Он с таковой силой и неожиданностью ворвался в бой, расшвыривая облепивших нас нацистов, что те, не сообразив, в чем дело, ринулись по отдельности.

— Не хорошо, парни, оказалось. — Увидел Серов уже на разборе этого боя. — И вы виноваты: Ещё не хорошо взаимодействуете между собой. Вот урок, ужасный урок. Какого именно лётчика не стало!..

Никто не отводит глаз под тяжёлым взором Серова. Анатолий откидывается назад на стуле, упираясь руками в край стола.

— Самое основное: будем их бить. А за Сашу Минаева втрое крепче будем бить. Лишь не зазнаваться, не думать, что одни мы можем сбивать самолёты!

И они смогут. И ещё как, в случае если мы будем функционировать разрозненно, недружно.

Он поднимается из — за стола и начинает расхаживать по помещению. Говорит нам о собственных замыслах и тактических новинках, тут же руками показывает, как он их осуществит. И ему удается сломить отечественное подавленное настроение, вынудить думать о будущем».

Потом, Борис Александрович Смирнов вспоминает:

«По окончании Брунетской операции его назначают начальником эскадрильи.

Ещё приятнее и веселее слышать о его тактических новинках. Это он кинул клич, облетевший все республиканские эскадрильи: смело принимать лобовые встречи с нацистами, самим идти в лобовые атаки и расстреливать неприятеля лишь в упор, лишь точно! Серов разламывает установившиеся тактические нормы. Воздушные битвы проходят на виражах. Анатолий в первый раз с успехом использует и вертикальный маневр, взявший распространение на протяжении ВОВ.

Дабы обеспечить стремительный взлёт всей эскадрильи, он рассредоточивает самолёты по всему лётному полю с таким расчётом, дабы взлетать с мест стоянок, не выруливая на центр аэропорта. При таком рассредоточении взлёт всей эскадрильи занимал не более двух мин. и разрешал взлетать отдельным самолётам кроме того в момент появления над аэропортом фашистских бомбардировщиков.

Серов первым применил воздушных связистов. Его примеру не замедлили последовать другие подразделения. И вот сейчас часто над отечественным аэропортом нежданно появляется самолёт, что пара раз покачивает крыльями. Это указывает, что где — то поблизости идёт воздушный бой и нужна помощь.

Истребители срочно взлетают и направляются за воздушным делегатом. И сейчас, в большинстве случаев, нам удается подоспеть к району боя своевременно».

К этому времени мятежникам удалось организовать ночные налёты на республиканские аэропорты, в основном на Алькала-де-Энарес, главную базу республиканской авиации. Меткость попадания была низкой, но их налёты не легко действовали на лётный состав республиканской авиации, войска и мирное население.

Анатолий Серов сумел убедить руководство в необходимости дать им отпор. В состав звена «ночников» Серова вошли Михаил Якушин, Евгений Антонов и Леонид Рыбкин. Первые пара ночей летали напрасно. Единственный посадочный прожектор был повреждённым.

Серов добился, что поставили машины, и две пары автомобильных фар освещали взлётную площадку. Аэропорт подвергался налётам, бомбёжке, в этих условиях истребители поднимались в атмосферу и искали неприятеля. Скоро пришел успех.

В ночь на 26 июня 1937 года Серов и Якушин прибыли на аэропорт, не отдохнувшие по окончании нескольких дневных воздушных битв. Были усталы и невеселы, но вынудили себя забыть о чрезмерной нагрузке и приготовиться к ночным встречам. К усталости прибавлялись страдания от изнуряющей жары.

Скоро пришло телефонное сообщение о бомбёжке в районе Эскориал, на подступах к Мадриду. Серов и Якушин взлетели, забрали курс на линию фронта. Серов летел на высоте 2000 метров, как они условились, а Якушин — на высоте 3000.

В эту ночь повезло Якушину, что в первый раз в истории советской авиации совершил ночной перехват и сбил бомбардировщик «Юнкерс» Ju.52.

Утром Якушина и Серова позвали в Мадрид, где их поздравило республиканское правительство, а глава правительства Хуан Негрин наградил именными часами и автомобилями .

Серову было неудобно приобретать поздравления вместе с Якушиным, и он дал себе слово следующей же ночью в обязательном порядке сбить вражеский самолёт. И сдержал его.

В ночь на 27 июня 1937 года он сбил бомбардировщик «Юнкерс» Ju.52. Из рапорта Серова:

«Было весьма тяжело найти в ночной темноте самолёты соперника. Наконец мне повезло: неожиданно я увидел отблеск луны на крыльях одного из вражеских пиратов. Я приблизился и заметил, что это «Юнкерс-52»; открываю пламя, нацисты мне срочно ответили, но так как я летел ниже их, то они меня не видели.

Я приблизился к их самолёту с правой стороны и снизу и приблизительно с расстояния в 30 метров начал стрелять из всех 4-х пулемётов, попал в бензобаки и заметил языки пламени, каковые воображали красивую мишень; я выпустил ещё пара очередей и заметил, как «Юнкерс» клюнул носом, вошёл в пике и разбился о почву».

Борис Александрович Смирнов так говорит об этом:

«Серов: покинул Якушина над Мадридом, а сам отправился дальше, к линии фронта. На земле — ни огонька. Кое — где по дорогам вспыхивали автомобильные фары и в тот же час же меркли.

Напряжённо всматриваясь в темноту, он видел под крыльями самолёта только смутные очертания города.

Через пара мин. он был уже над передним краем. Прошёл над ним в одном направлении, в другом, шепетильно обыскивая небо. Пламя выхлопных патрубков мешало наблюдать вперед. Приходилось ежеминутно делать отвороты в стороны. От напряжения начало ломить глаза. И внезапно нежданное облегчение — выглянула луна.

Практически в ту же 60 секунд, в то время, когда она посеребрила края туч, Серов заметил совсем неподалеку от себя тёмный силуэт вражеского бомбардировщика, летевшего к Мадриду.

Анатолий незаметно приблизился к бомбардировщику, прильнув к прицелу и, выбрав эргономичный момент, надавил на гашетку. Сходу из 4-х пулемётных стволов брызнули огненные струи. Германский самолёт накренился и повалился вниз.

С правой стороны фашистской автомобили вспыхнуло и неожиданно погасло пламя. Серов уже приготовился добавить пара очередей, но сейчас над фашистским бомбардировщиком встал огненный столб.

Патроны ещё оставались. И, развернувшись, он опять начал искать соперника. Через пара мин. ему удалось найти второй бомбардировщик.

Но фашистские лётчики, по всей видимости, были уже начеку. Вовремя увидев «чато», они в тот же час же пустились наутёк. На одно мгновение Серов утратил неприятеля из виду, но луна снова помогла ему найти вражеский самолёт.

Анатолий гнался за бомбардировщиком, позабыв обо всём… расстояние уменьшалось медлительно… И внезапно луна снова предательски скрылась… Бомбардировщик пропал в тучах. И сейчас Серов посмотрел на устройства.

Посмотрел — и нечайно похолодел: горючее было на исходе. Под самолётом он различил контуры незнакомой местности. Азарт преследования на большом растоянии завёл лётчика. «До собственного аэропорта не дотянуть», — осознал Серов. Сильно развернувшись, он отправился прямо на Мадрид. Остатки бензина убывали катастрофически.

И внезапно костёр! Серов тут же сообразил: догорает сбитый бомбардировщик. Значит, под ним — собственная территория, он жёстко знал, что бомбардировщик упал в размещении республиканцев. И без того как бензина уже практически не оставалось, решил садиться где — нибудь поблизости от догорающего самолёта. Но выбрать подходящую площадку для приземления было практически нереально.

Планируя на малой скорости, Серов увидел узкую светлую полосу на чёрном фоне почвы. Иного выбора уже не было, нужно было садиться. Сделав последние расчёты, Анатолий перед самой почвой отключил мотор.

Колёса коснулись земли. Самолёт пробежал пара десятков метров и остановился.

Не веря свершившемуся, Серов без движений сидел в кабине. Он не только дотянул до собственных, не только приземлился, но его «Чато» остался совсем целым и невредимым! А в то время, когда лётчик вышел из автомобиля и прошелся из края в край по узкой полосе, устланной золотистой соломой сжатого хлеба, то нечайно содрогнулся: его самолёт стоял в 5 метрах от глубокого оврага…

Совсем близко была слышна ночная вялая перестрелка. Где — то рядом проходила линия фронта. Покинув машину, Анатолий отправился на восток: нужно было поскорее отыскать людей, каковые помогли бы до восхода солнца оттащить самолёт подальше от переднего края.

Пробираясь меж глубоких воронок и камней, Серов с опаской продвигался вперёд. Внезапно перед ним мелькнули тени. Анатолий на всякий случай вынул пистолет.

Тени опять скользнули и скрылись где — то совсем рядом. Лётчика негромко окликнули. Анатолий замер на секунду, но в тот же час же решился ответить:

— Компаньерос!..

в первых рядах зашевелились, и Серов звучно сообщил по — испански:

— Компаньерос. Авиадор русо!

— Отечественный лётчик! — раздались в ответ весёлые возгласы.

В блиндаже начальника пехотной части зазвонили телефоны. Соседняя танковая часть давала слово срочно привезти бензин. Воины отправились расчищать площадку, на которой стоял «чато».

Посредством бойцов Анатолий заправил самолёт и развернул его носом в обратную сторону.

— Сейчас я могу взлететь, — сообщил он.

— Взлететь? — переспросил начальник и задумался. — Я ничего не смыслю в авиации, но мне думается, что вы, камарада, идёте на громадный риск. Площадка очень мелка. Не лучше ли попытаться с отечественной помощью вытащить самолёт на ближайшую дорогу, в том месте разобрать его и в таком виде отвезти на аэропорт.

— Это нереально! На пара дней я останусь без автомобили и не смогу летать. И позже, — Серов улыбнулся, — в случае если я благополучно приземлился, то точно и встану нормально.

Предрассветный сумрак. Клочья тумана выстелили равнины. Усевшись в кабину, Серов запустил мотор и, не теряя ни 60 секунд, с места отправился на взлёт. Мотор трудился превосходно.

Самолёт послушно бежал по земле. У самой границы площадки Анатолий вынудил машину отделиться от почвы…

Нацисты опоздали ахнуть, как Анатолий был уже над ними и ударил по окопам из всех собственных пулемётов: не возвращаться же к себе с неизрасходованным боекомплектом! Расстреляв все патроны, он развернулся обратно, покачал на прощание крыльями республиканцам и отправился на восток, в направлении Мадрида».

За маленький период Анатолий Серов сбил ещё 7 самолётов соперника. Об одном из битв сам он так говорил потом:

«Неприятели разделились на две группы. Я подошёл метров на 700 к той группе, которая была больше… Против моей эскадрильи было 10 истребителей и 40 бомбардировщиков. Мы врезались в их строй.

Неприятельские бомбардировщики растерялись, начали сбрасывать бомбы куда попало, дабы уменьшить собственные автомобили, и повернули обратно. На нас ринулись вражеские истребители. Мы повели бой против 40 свирепых неприятелей…

Один из отечественных товарищей был подбит и пикировал к почва. За ним гнался неприятельский самолёт, стреляя из всех пулемётов. Я ринулся выручать товарища. Открываю полный пламя. В тот момент, в то время, когда нацист желал уйти от меня боевым разворотом, я его настиг и зажёг.

Но, в то время, когда отечественный товарищ выпрыгнул с парашютом, неприятели, в числе 4-х самолётов, ринулись на него и расстреляли в упор. Решив отомстить палачам, я начал их поливать свинцом. Один из соперников пробовал уйти. У него была пробита водяная совокупность. Из автомобиля клубами валил пар.

Он метнулся вверх, сохраняя надежду скрыться за тучами. Я дал очередь из всех пулемётов. Растерявшись, он развернулся прямо на меня.

Ещё секунда, и соперник, объятый пламенем, «загремел» на землю».

Советские лётчики делали по паре вылетов в сутки. Битвы изматывали людей. Б. А. Смирнов вспоминает:

«Главную нагрузку несёт эскадрилья Серова. Во — первых, она ближе вторых находится к тому участку фронта, где значительно чаще появляются «Фиаты» и «Капрони». Во — вторых, итальянские истребители охотнее вступают в бой с «Чатос», чем с отечественными монопланами.

От «Чатос» в критическую 60 секунд они смогут легко удрать, поскольку владеют большей скоростью на пикировании, а от отечественных самолётов им ускользнуть трудновато. Ясно, что на долю Серова, Якушина и других лётчиков данной эскадрильи, слава о которой, кстати сообщить, гремит по всей Испании, приходится больше битв, чем на отечественную долю…

Физическая усталость давала себя знать. Лишь один Серов, ко общему удивлению, делается всё шире в плечах. Но… любой лётчик замечательно осознавал, что отдыхать — значит переложить на плечи столь же утомившихся товарищей собственную часть неспециализированной боевой работы. Анатолий по — прошлому обнаружил для каждого ободряющие слова, и всё крепче и крепче сколачивал собственный коллектив.

Случаи недисциплинированности у Серова исключались, казались легко неосуществимыми, столь велик и непререкаем был его авторитет как начальника».

15 октября 1937 года Серов во главе эскадрильи принимал участие в штурмовке аэропорта Гарапинильос недалеко от Сарагосы. Главную задачу делали 2 эскадрильи И-15, каковые несли по 4 х 10-кг бомбы. Они сделали 6 заходов на цель, уничтожая технику и строения пулемётным огнем. Ешё 4 эскадрильи И-16 барражировали рядом на случай появления соперника в воздухе, а позже также атаковали наземные цели.

Это было первое в истории авиации использование истребителей для уничтожения вражеских самолётов на земле. Б. А. Смирнов вспоминает:

«Чтобы не было излишних утрат решили совершить налёт на Гарапинильос без участия бомбардировщиков. Силами одних истребителей. Серов порывается что — то сообщить, взволнованно потирает руки. Мы изумлены и ещё не можем понять всю сложность, а правильнее говоря, необычность задачи.

Так как ещё нигде, ни при каких обстоятельствах истребители не использовались для штурмовки аэропортов без сотрудничества с бомбардировщиками: Возможно ли лишь пулемётным огнем стереть с лица земли боевую технику, размещённую на земле?..

Все мы принципиально согласны с ответом руководства, но, в то время, когда приступаем к разработке замысла действий, сразу же видим, что очень многое для нас неясно, и волей — неволей ограничиваемся недомолвками. И нас снова удивляет Анатолий: он выступает с глубоко и всесторонне продуманным замыслом, как будто бы думал о грядущей операции в далеком прошлом и настойчиво. У Серова узкое тактическое чутьё, умение и ясное предвидение заблаговременно взвесить и вычислить все шансы на успех.

По всему аэропорту в виде буквы «П» расставлено, как по ниточке, не меньше 60 самолётов. Строго держась за своим ведущим, «Чатос» выскакивают к аэропорту с бреющего полёта, мгновенно собрав горкой метров 200 высоты. Первым кидается в наступление Анатолий Серов, и практически в тот же час же на земле вспыхивает один из «Фиатов».

Почин сделан! За Анатолием открывает пламя вся несколько.

Через 60 секунд друг за другом над аэропортом поднимаются 8 дымных, огненных факелов. С оглушительным грохотом взрываются бомбы, подвешенные на фашистских самолётах, и в щепки разносят рядом стоящие автомобили. Сильный ветер разносит пламя по всему аэропорту. Анатолию и этого мало — он создаёт третью, четвертую атаку… Лётчики вошли в азарт и пикируют практически до 20-ти метров, в упор расстреливая вражеские самолёты.

В клубах дыма светло различимы две полосы горящих самолётов, окаймляющие аэропорт двумя жаркими высокими стенками огня».

Около 40 готовых к взлёту самолётов было стёрто с лица земли, около 20 повреждено; зенитные батареи подавлены; 2 истребителя, пробовавших взлететь, сбиты; взорваны запасы топлива и склады боеприпасов. Отечественные лётчики утрат не имели.

За эту операцию правительство республиканской Испании наградило Серова именными золотыми часами с надписью: «За доблесть и отвагу!»

В последних числах Января 1938 года Серов возвратился на Родину. Скоро ему было присвоено дополнительное воинское звание Полковник. А 23 Февраля 1938 года он был награждён юбилейной медалью «ХХ лет РККА».

2 Марта 1938 года Полковнику Серову Анатолию Константиновичу было присвоено звание Герой Советского Союза.

В Мае 1938 года он был назначен главой Лётной инспекции ВВС.

Серов привлёк к работе в инспекции лётчиков, имевших опыт современного воздушного боя.

— Не только контролировать учебно — боевую подготовку лётных кадров, но и получать её развития на базе применения новейшей техники, новейших способов воздушного боя, переучивать и толкать вперёд, — сказал он товарищам. — Опыт воздушного боя и пилотажа растёт, техника матчасти непрерывно начинается. Мы не можем учить людей по ветхим канонам. Лётчики обязаны идти вперёд, отечественный долг — ускорить это перемещение.

Всё новое, что создавалось в области боевого самолётостроения, становилось на вооружение авиации, вступало по требованию Серова в распоряжение не только строевых частей, но и лётных школ. При посещении подведомственных учебных авиачастей и заведений инспекторы сейчас пользовались в основном быстроходными военными машинами. Они прибывали в строевые части, собирали лётчиков и вели с ними беседы об их практике, особенное внимание уделяли полётам.

3 мая 1938 года Анатолий был в гостях у Храбреца СССР Ляпидевского. На вечеринке было радостно, шумно и, как неизменно, больше всех шумел и радовался Анатолий. Пел, танцевал, шутил.

Но не так долго осталось ждать окружающие увидели, что он танцует только с одной девушкой. Это была актриса Театра рабочей молодёжи Валентина Половикова.1

Два дня он практически не отходил от неё, не давал никому помешать их сближению, возил в театр, в клуб писателей, где уже завел себе хороших друзей, а на 3-й сутки, сидя с ней у неё дома, внезапно придвинул к себе её кресло и сообщил:

— Всё шутки да развлечения, Валюша… Но я желаю серьёзно просить тебя, дабы ты поделила со мной мою жизнь. Будь моей женой.

Женщина мало растерялась и внесла предложение мало подождать, пока она съездит в Ленинград, посоветуется с матерью. Вечером Анатолий проводил её на вокзал.

Но для него расстояния не существовали. На следующее утро он сам примчался в Ленинград на своём истребителе. В то время, когда Валентина приехала к матери, он позвонил в том направлении, напросился к себе домой, в этот самый момент же приехал, прихватив с собой собственного брата по оружию комкора Евгения Птухина в качестве помощи.

Мать Валентины против брака дочери не возражала.

— Сама пускай решает. Её воля.

— Сообщи, Валя, — срочно задал вопрос Анатолий.

— Сообщу в Москве.

— В то время, когда ты возвратишься? Давай сейчас провожу тебя.

Спорить с ним было нереально. Целый сутки они совершили совместно, гуляли по Ленинграду. Вечером он и Птухин усадили её в поезд. А утром, выйдя на вокзал в Москве, она заметила Серова.

Подтянутый, выбритый, он шёл к ней с огромным букетом сирени. Валентина была ошеломлена и покорена.

На его вопрос она негромко ответила:

— Хорошо, Толя…

Серов, охваченный эйфорией, согласился:

— Так торопился, что первый раз в жизни при посадке сделал «козла»! Позор!

11 мая 1938 года, на 8-й сутки знакомства, Валентина и Анатолий поженились.

Они поселились сперва в отеле «Москва». В сентябре Серову предоставили шикарную 5-комнатную квартиру на Лубянском проезде, ранее принадлежавшую маршалу А. И. Егорову (27 марта 1938 года он был арестован и 22 февраля 1939 года расстрелян). Все вещи в данной квартире остались от прошлого жильца.

Лето провели в селе Архангельском, в доме отдыха. Анатолий с приятелями каждый день улетал в Тушино, где тренировался к полётам, назначенным на 18 августа. Время от времени он прилетал в Архангельское и кружил над самым домом так низко, что жители разбегались с террасы.

В эти месяцы Валентина снималась в картине «Женщина с характером», и продолжала играть на сцене.

Летом 1938 года Серов, наконец, познакомился с Валерием Чкаловым. Встреча случилась на аэропорте. Чкалов находился на полётах Анатолия и остался, дабы пожать ему руку. В то время, когда Серов приземлился и подошёл к группе лётчиков, он сходу определил того, перед кем постоянно преклонялся. Чкалов широким жестом протянул ему руку.

Серов порывисто обнял прославленного лётчика.

Обменявшись несколькими словами привета, они решили обедать у Серова. Тут, дома, сидя с Чкаловым на диванчике, чуть умещавшем их обоих, Серов поведал, как всю жизнь ожидал данной встречи, как заочно обучался у него, подражал ему во всём, кроме того в походке. Оба радостно смеялись.

Валерий Павлович расспрашивал о битвах в Испании, и Серов говорил щедро и большое количество, выбирая случаи, в особенности увлекательные для Чкалова.

Они стали приятелями, довольно часто виделись. Чем ближе они сходились, тем больше неспециализированных линия обнаружили друг в друге.

18 августа 1938 года на протяжении воздушного праздника в Тушино начинала пилотажная пятёрка Серова. Не считая Анатолия Серова в неё входили Борис Смирнов, Михаил Якушин, Евгений Антонов и Виктор Рахов.

15 декабря 1938 года Герой Советского Союза комбриг В. П. Чкалов разбился на протяжении первого испытательного полёта на новом истребителе Поликарпова И-180.

9 февраля 1939 года Серову было присвоено воинское звание комбриг.

Весной 1939 года он окончил Направления усовершенствования комсостава (КУКС) при Военной академии Генштаба.

1 мая 1939 года Серов во главе собственной пилотажной группы принимал участие в воздушном параде над Красной площадью.

Утром 9 мая 1939 года он вылетел на учебно — тренировочные сборы по отработке навыков слепого полёта, каковые проводились в 400 километрах от Москвы. Вечером того же дня он возвратился на ночёвку в Москву к жене, которая через пара месяцев должна была родить, а утром опять улетел на сборы. Больше они не увиделись.

11 мая 1939 года комбриг Серов погиб в авиакатастрофе с Полиной Осипенко. самая вероятной обстоятельством смерти экипажа явилась не сильный устойчивость УТИ-4, приводящая к неожиданному затягиванию его в пикирование, из которого выйти было фактически нереально.

Через 4 месяца по окончании ужасной смерти Серова его вдова родила сына.2

Именем Храбреца СССР Анатолия Константиновича Серова назван город в Свердловской области, где установлен его бюст. И металлургический комбинат, Батайская военная школа лётчиков, техническое училище №54 в городе Серов, улицы в городах Свердловске, Карпинске, Минске, Москве. В посёлке Воронцовка создан музей.

Примечания:

Серова (Половикова) Валентина Васильевна (1917 — 1975 гг.), актриса, заслуженная артистка РСФСР (1946 год), лауреат Сталинской премии (1946 год). В первой половине 30-ых годов двадцатого века поступила в Центральный техникум театрального мастерства. В 1932 — 1949 годах служила в Театре рабочей молодёжи (сейчас Театр им. Ленинского комсомола), а после этого в Театре им. Моссовета. Снялась в 11 кинофильмах, а также в ключевой роли в кинофильмах «Женщина с характером» (1938 год), «Сердца четырёх» (1941 год) и «Ожидай меня» (1943 год). В первой половине 40-ых годов двадцатого века стала женой писателя К. М. Симонова. Скоро пристрастилась к спиртному. Во второй половине 50-ых годов двадцатого века развелась с Симоновым. Погибла от пьянства. [?]
Серов Анатолий Анатольевич (1939 — 1975 гг.), актёр. Во второй половине 50-ых годов двадцатого века был осуждён за поджог и взлом дачи в посёлке Переделкино, Столичной области. Срок отбывал в исправительно — трудовой колонии особенного режима в городе Нижний Тагил. По окончании освобождения жил в городе Монино Столичной области. Погиб от пьянства. [?]

Ласковый май — Прерванный полёт

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: