Альтернативный состав и организация войск запово в 1941 году. часть 1

Глубокоуважаемые сотрудники! Предлагаю вашему вниманию новую серию статей об другой организации Красной Армии незадолго до ВОВ. В этом случае, как и давал слово, обращение отправится о Западном Особенном армейском округе.

1. ЗапОВО в настоящем июне 1941-го

дислокация и Состав армий ЗапОВО к началу ВОВ прекрасно известны (рисунок 1), и чтобы не повторять общеизвестные эти, я ограничусь приведением данной карты.

Рисунок 1 – Положение армий КОВО и ГА «Юг» вечером 21 июня 1941 г.

К сожалению, неприятностей Западного фронта в настоящем июне 1941 года было такое множество, что кроме того конспективно отметить лишь главные из них, не потеряв чего-то еще крайне важного, очень непросто. Против армий ЗапОВО в РИ «сошлись все звезды»: и соперник как раз тут наносил главной удар, сосредоточив для этого большую группировку армий, и командующий Западным округом/фронтом был, скажем прямо, не самым лучшим гиндербургом советского генералитета (причем «наследить» он успел как раз во время подготовки армий к военным действиям), ну и пресловутое упреждение в развертывании тут сыграло не последнюю роль, в особенности, будучи усиленным распоряжениями командующего армий округа, запрещающим до последнего выводить войска, и фактическим отсутствием в Белоруссии сборов личного состава запаса.

Вследствие этого попытаюсь отметить хотя бы те моменты, каковые хотелось бы исправить либо, хотя бы иметь в виду при написании АИ:

1) По обстоятельствам, требующим отдельного изучения, большая часть частей и подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий (всего 8 стрелковых батальонов (5 из 6-й сд и 3 из 42-й сд), управления 5-ти стрелковых полков, артполк 6-й сд, разведывательный батальон, батальон связи, другие подразделения и противотанковый дивизион 6-й сд, и тыловые подразделения 42-й сд) опоздали выйти из Брестской крепости и были закрыты в ней артиллерийским огнем соперника. Кроме этого под артиллерийский удар попала и дислоцированная южнее крепости 22-я танковая дивизия.

Если бы части данных соединений были заблаговременно выведены из-под удара, и тем самым дивизии утром 22 июня сохранились как полноценные боеспособные соединения, то защита советской 4-й Армии на Брестско-Кобринском направлении в первые дни войны носила бы более организованный темперамент. Это бы разрешило пускай кроме того не 22-го, но хотя бы 23 июня верно оценить противостоящие силы соперника и сообщить в штаб фронта о том, что в полосе 4-й Армии действует 3 – 4 танковые дивизии соперника в составе двух моторизированных корпусов.

Это бы, со своей стороны, разрешило руководству фронта к вечеру 23 июня поставить 6-му танковому корпусу «развернуться на 180» и перенацелить его с утра 24 июня с атаки германской пехоты под Гродно на куда более страшные танки Гудериана. Увы, в РИ такое ответ руководство Западным фронтом смогло принять только вечером 25 июня.

2) Дабы ускорить отправку 6-го механизированного корпуса Хацкилевича на противодействие Гудериану, нужно избежать втягивания в битвы советских танков с германской пехотой под Гродно. В АИ, как и в РИ, 6-й МК 22 июня может оставаться в резерве «до прояснения обстановки». Но вот как вынудить его «прохлаждаться» и 23-го июня, не послав выправлять обстановку под Гродно?

Тут нечайно привлекают внимание изюминки прохождения линии национальной границы, подарившие немцам плацдарм на южном берегу Августовского канала. Именно поэтому немцы не только «законным методом» переправили через Августовский канал три пехотные дивизии (!), но и взяли красивую возможность обстреливать Гродно из артиллерии.

3) Информация о том, что на левом фланге фронта оперируют в один момент пара танковых корпусов соперника пришла в штаб Западного фронта лишь к утру 25 июня, тогда как сама информация (в виде захваченных в штабной машине карт) показалась в армиях 4-й Армии еще в начале утра 24 июня. Возможно, одной из обстоятельств столь продолжительного пути столь ответственной информации стало то, что именно утром 24 июня Павлов соизволил-таки переехать из Минска на полевой КП.

Следовательно, в целях обеспечения постоянного управления армиями фронта нужно, дабы фронтовое управление в Белоруссии начало развертывание на полевом КП в один момент со собственными соседями из Прибалтики и Украины, т.е. еще 18 июня. Отдельный вопрос, стоило ли КП фронта размещать в Барановичах, как того потребовали РИ-довоенные замыслы, либо возможно было, как и Павлов утром 24 июня, ограничиться выездом в пригороды Минска? Но в любом случае следовало предусмотреть постепенный переезд штаба для того, чтобы на время переезда не утратить управление армиями.

4) Вторым не меньше серьёзным моментом, есть тот факт, что указанную карту Красная Армия смогла отбить утром 24 июня аж под Слонимом. Обстоятельством этого стало всё также «разреженное» построение дивизий советской 4-й Армии и пресловутое отсутствие танков «новых типов».

Первая стала причиной тому, что германский 24-й механизированный корпус группы Гудериана, «примерно-показательно» форсировавший Западный Буг южнее Бреста утром 22 июня и не меньше показательно тут же застрявший практически прямо на восточном его берегу на целые дни (!) из-за того, что красноармейцам удалось сжечь мост через Мухавец, все эти дни фактически не имел перед собой организованного соперника. Его соперником имели возможность бы быть части советских 22-я танковой, 6-й и 42-й стрелковых дивизий, но они были зажаты в Брестской крепости и методически уничтожались артиллерийским огнем.

В следствии, выстроив переправу через Мухавец, 24-й механизированный корпус соперника смог утром 23 июня выйти на шоссе Брест – Минск и фактически не встречая сопротивления смог захватить не только переправу через р. Ясельда в Березе-Картузской, но и через р. Щара у Бытеня, преодолев так за день около 130 км! И вот уже на берегах Щары у Слонима, подходящие части советского 47-го стрелкового корпуса и смогли отбить у немцев карты.

Вторая обстоятельство обеспечила успех соседнего с 24-м 47-го механизированного корпуса из ТГр Гудериана. «Примерно-показательно» провалив форсирование Западного Буга севернее Бреста (подъездные дороги к намеченному району переправы «не выдержали» обилия гусеничной и колесной техники) 22 июня, 17-я и 18-я танковые дивизии немцев 23 июня разгромили во встречном сражении контратакующие части советского 14-го механизированного корпуса. Практически смяв советские Т-26 с их противопульным бронированием и маломощными 45-мм бронебойными боеприпасами, четвёрки «и» немецкие «тройки» (суммарно в 17-й и 18-й тд было 220 Pz.III и 66 Pz.IV) смогли свободно захватить переправу через Ясельду (как писали сами немцы «Захват мостов через Ясельду в неповрежденном состоянии воображает особенную сокровище для продолжения операций. Болотистый участок шириной 5 км, что в течении 50 км пересекается только одним шоссе, стал бы в другом случае сложным препятствием») и к вечеру 23 июня выйти в район Ружаны, забрав город.

5) Еще одним направлением стремительного продвижения пресловутого германского танкового клина стал стык ЗапОВО и ПрибОВО. 3-я танковая группа Гота прорвала оборону передовых стрелковых частей и по окончании непродолжительных (но не безболезненных) боев с советской 5-й танковой дивизией под Алитусом, смогла захватить мосты через Неман по окончании чего стала неспешно разворачиваться на юг, выходя во тыл и фланг всей белорусской группировки Красной Армии.

Вопрос тут содержится не только в том, из-за чего советская 5-я танковая дивизия опоздала занять предмостные позиции на западном берегу Немана и была вынуждена только сдерживать попытки 7-й германской танковой дивизии прорваться с уже захваченных на восточном берегу плацдармов (защита советской 5-й тд упала, в то время, когда на помощь германской 7-й тд пришла еще и 20-я тд)? Потому что кроме 49-го механизированного корпуса, идущего через Алитус, у немцев был еще и 57-й механизированный корпус, наступавший южнее и по большому счету не встретивший сопротивления аналогичного тому, которое оказала советская 5-я тд.

Тут громаднейший интерес воображает вопрос, из-за чего по большому счету на направлении главного удара немцев, которое как раз так и оценивалось советским Главным штабом, как минимум, с августа 1940 года, выяснилось так мало занимающих оборону соединений? Вопрос данный касается как слабости обороны в приграничной полосе ПрибОВО, так и прикрытия Минска с севера со стороны Вильнюса. Потому что повторюсь, что удар германских армий из Восточной Пруссии через Вильнюс на Минск (в отличие от того же удара из Польши через Брест на Минск), считался советским Генштабом в предвоенный период чуть ли не главным вариантом действия германской армии.

6) Очень необычной для меня есть та легкость, с которой руководство разрешило уже вечером 22 июня армиям 10-й Армии отойти на предел р. Нарев. Тут меня удивляет на сам факт того, что в случае если по своевременным соображениям отход был нужен, то в первые дни войны начальники принимали ответ о нем самостоятельно, не церемонясь на долгие переговоры с Москвой.

Нет, меня интересует то, а для чего по большому счету войска Красной Армии дислоцировались западнее Нарева и вбухивали кучу средств в постройку всяких аэродромов и Дотов, в случае если «при первом же шухере» (про удачи 2-й и 3-й ТГр под Алитусом и Брестом было еще ничего неизвестно) армии «слиняли» из приграничной полосы? Из-за чего сходу не избрать Нарев в качестве главного предела обороны?

Так как в РИ оказалось, что быстро занятая защита на Нареве «не спасла отца русской народовластия» и с подходом главной массы пехотных дивизий 24 июня немцы начинают более-менее успешный захват плацдармов на восточном берегу Нарева. Если бы защита изначально строилась на Нареве, то вероятно передовые отряды немцев и не достигли бы легкого успеха так скоро.

7) Катастрофа у Зельвы. Разрешу себе процитировать А. Исаева: «Значительной проблемой насыщенных техникой отступающих частей были переправы и дороги недалеко от «бутылочного горла». Прорыв немцев в район Слонима означал перехват единственного большого шоссе.

Павлов не напрасно нацелил 6-й механизированный корпус в район этого города. Не обращая внимания на лето и довольно хорошее состояние грунтовых дорог, захват Слонима, значимого узла коммуникаций, имел катастрофические последствия. Между шоссе Белосток — Минск и Неманом не существовало какое количество-нибудь важных дорог в направлении с запада на восток. Более того, количество пригодных для техники переправ быстро уменьшалось по мере отхода на восток.

Через реку Свислочь в 50 км восточнее Белостока возможно было переправиться по 9 мостам (не считая шоссейного) и 10 бродам. Через протекавшую всего в 23 км восточнее Свислочи реку Рось имелось лишь 3 либо 4 бродов и 7 моста. Пребывавшее еще дальше к востоку «горло бутылки» всецело оправдывало собственный наименование.

Через Зельвянку с ее заболоченными берегами вел всего один мост у Песков (27 км северо-северо-западнее Зельвы) и один брод, пригодный для транспорта, в 8 км севернее Зельвы.

Германский исследователь белостокского «котла» Хейдорн писал: «Что касается Шары, то создатель смог найти между шоссе и Неманом один мост, окруженный несколькими бродами, у Дворок — Громадна Воля (35 км северо-западнее Слонима) и 6 вторых бродов, достаточно равномерно распределенных по течению реки на расстоянии 5—8 км друг от друга».

Сообразно всему этому дороги в «бутылочном горле» с северо запада и-запада стекались к Волковыску и примыкали тут к главному шоссе. При стремительном отступлении больших весов армий тут должны были неизбежно появиться многокилометровые «пробки». Это само по себе в условиях явного преимущества германской авиации в воздухе предсказывало разгром отступающих дивизий и полков Западного фронта».

8) Еще одной «общеизвестной истиной» есть то, что принятый зимний период 1940/41 года правительством и армии курс на резкое повышение числа дивизий в составе Красной Армии, стал причиной тому, что к началу войны (которое никак не ожидалось за пара месяцев до ужасного июня 1941-го) многие дивизии, имели сильный некомплект личного состава и техники. Применительно к ЗапОВО обстановка усугублялась тем фактом, что все снова организованные дивизии в Белоруссии были танковыми либо моторизованными, т.е. значительно более чувствительные к дефициту положенных по штату оружию и технике.

В этом отношении КОВО пребывал в более удачном отношении, т.к. формируемые в том месте новые стрелковые дивизии являлись довольно боеспособными соединениями и хоть как-то смогли улучшить положение дел если сравнивать с 1940 годом. В ЗапОВО относительной боеготовностью владели только танковые дивизии, организованные на базе танковых бригад, уже имевшихся в первой половине 40-ых годов двадцатого века.

9) Непременно, нельзя не упомянуть и разгром ВВС Западного фронта. Но эта тема через чур сложна и объемна, дабы кроме того пробовать конспективно обрисовать ее.

10) В заключении хотелось бы отметить неспециализированное соотношение сил, очень негативное для советской стороны. Как мы знаем, что в апреле 1941 г. целый Западный особенный армейский округ, включая войска связи, ПВО и ЖД армии (но, возможно, не учитывая ВВС), насчитывал всего 413 160 человек. Из них на стрелковые армии приходилось 254 тыс. человек, на танковые армии – 82 тыс. человек, на артиллерию – 38 тыс. человек, на кавалерию – чуть менее 14 тыс. человек.

Помимо этого, в июне 1941 г. в ЗапОВО проводились учебные сборы личного состава запаса – всего 65,5 тыс. человек (Действительно, из них лишь 24 тыс. человек приписного состава были использованы для перевода 4-х «глубинных» стрелковых дивизий с «6-тысячного» на «12-тысячный» штат, т.е. то, что у нас традиционно знают под БУС. Остальные запасники в ЗапОВО призывались в основном именно на учебные сборы: 20 тыс. человек рядового состава запаса призывалось для подготовки по дефицитным профессиям, 2 тыс. человек рядового состава запаса призывалось для подготовки их на должности младшего командного состава, 5,1 тыс. – на подготовку начсостава). Так, не учитывая тылов «боевую численность» армий ЗапОВО к началу войны возможно оценить в 412 тыс. человек (278 тыс. – стрелковые армии, 82 тыс. – танковые армии, 38 тыс. – артиллерия и 14 тыс. – кавалерия).

Им противостояла более чем миллионная группировка ГА «Центр» (9-я Армия – 382 273 чел., 4-я Армия – 382 273 человека, 2-я Танковая группа – 181 752 человека, итого 1 055 014 человек), еще 130 657 человек числилось в 3-й Танковой группе, которая начинала наступление через левый фланг ПрибОВО. С учетом армий ПрибОВО на алитусско-вильнюсском направлении, возьмём, что соперник имел лишь неспециализированное превосходство в численности армий над Красной Армией приблизительно в 2,52,7 раза. И это – не учитывая того, что немцы успели сосредоточить собственные войска в «ударные кулаки», а советские дивизии пребывали иногда на большом удалении друг от друга и подвергались избиению по частям.

В этом отношении еще раз необходимо подчеркнуть тот факт, что сборы приписного состава в ЗапОВО проводились лишь в четырех «глубинных» дивизиях. Ни одна из приграничных «12-тысячных» (практически, 10-тысячных) дивизий ЗапОВО и ПрибОВО (равняется, как и ОдВО и ЛВО) не взяли по 2000 человек, как это имело место в КОВО. Не было сборов и в укрепрайонах

В конечном счете, всё выше перечисленное и многое-многое второе стало причиной тому, что события в полосе Западного Особенного военного округа, ставшего с началом войны Западным фронтом, развивались очень быстро и очень трагично для советской стороны (рисунок 2). В общем итоге, по оценкам советского руководства, к началу июля в окружении были управления четырех стрелковых (1-го, 4-го, 5-го и 21-го), трех механизированных (6-го, 11-го и 13-го) и одного кавалерийского (6-го) корпусов, 6 танковых, 3 моторизированные, 2 кавалерийские и 10 стрелковых (2-я, 8-я, 13-я, 24-я, 27-я, 37-я, 56-я, 85-я, 86-я и 113-я) дивизий и ряд других частей неспециализированной численностью около 250 тыс. человек. Часть из них смогла вырваться из окружения, многие погибли, часть ушли в леса и потом создали партизанские отряды, но большая часть попало в плен и, увы, уже не возвратилось из него живыми

Рисунок 2 – Боевые действия на Западном фронте с 22 июня по 10 июля 1941 года

Вот с таким багажом знаний о проблемах Западного фронта в первые дни войны, мы и начнем рассмотрение другой реструкуризации армий Западного Особенного военного округа.

2. ЗапОВО в настоящем 1940 году

Состав и дислокацию соединений Западного Особенного военного округа, прописанные в директиве НКО № 0/1/104583 от 6 июля 1940 г., подобно КОВО я обрисую при карт и помощи таблиц.

Таблица 1 – Стрелковые армии ЗапОВО в 1940 г.

Дивизия	Дислокация по директиве ГШ	Место дислокации	Штатная численность мирного времени, чел.
2 СД	Осовец	Осовец, Подляск, Соколка, Васильков	12000
6 СД	Брест	Брест	12000
8 СД	Барановичи	Стависки, Романы, Лавск	12000
13 СД	Ломжа	Замбров, Рудни	12000
17 СД	Полоцк	Полоцк, Ветрино, Боровуха	12000
24 СД	Молодечно	Молодечно	12000
27 СД	Гродно	Гродно, Августов	12000
37 СД	Витебск	Витебск, Лепель	12000
42 СД	Пружаны	Картуз-Береза	12000
49 СД	Черемха, Высоко-Литовск	Высокое (Высоко-Литовск)	12000
50 СД	Бельск	Бельск	12000
55 СД	Кобрин	Брест, Жабинка	12000
56 СД	Цехановец	Лида, Ивье, Щучин	12000
64 СД	Смоленск	Смоленск, Рославль	6000
75 СД	Мозырь	Мозырь	12000
85 СД	Минск	Минск, Борисов	12000
86 СД	Лида	Цехановец	12000
100 СД	Колодищи	Уручье	12000
108 СД	Вязьма	Вязьма, Сычевка, Дорогобуж, Гжатск	3000
113 СД	Слуцк	Слуцк	12000
121 СД	Бобруйск	Бобруйск, Жлобин, Рогачев	12000
143 СД	Могилев	Гомель, Речица	6000
155 СД	Щучин	Барановичи, Несвиж, Клецк, Новогрудок	12000
161 СД	Гомель	Могилев, Чаусы	3000

Отмечу, что по факту, дислокация армий во многих случаях отличалась от предписанной в директиве. К примеру, районами дислокации «поменялись» 8-я и 155-я сд, и 143-я и 161-я сд. В будущем были и другие передислокации. Так, 55-ю сд командующий округом генерал танковых армий Д.Г.

Павлов разместил не в Кобрине, а в Брестской крепости вместе с 6-й сд. Но в конце 1940 г. по окончании настоятельных просьб командующего 4-й Армией генерала В.И. Чуйкова, 55-ю сд не запрещалось перевести в район Слуцка.

Напомню, что в Слуцке, по требованиям директивы НКО и НГШ, должна была пребывать 113-я сд, которую на карте 1941-го года обнаруживаем в районе Цехановец, где по директиве должна была быть 56-я сд. Но, 56-ю сд в 1941-м обнаруживаем под Гродно. В 1941-м году с дислокацией дивизий по большому счету происходит большое количество чего занимательного. К примеру, в Полоцке обнаруживается 50-я сд, которая еще в 1940-м была на самой границе в районе Бельска.

Как минимум, до конца 1940 г. в Полоцке дислоцировалась 17-я сд, которую летом 1941 г. обнаруживаем в районе Лида.

Тут направляться отметить и тот факт, что размещение дивизий, указанное на рисунке 1, сложилось не только в следствии дислокации армий в первой половине 1941 г., но еще и с учетом начавшегося в мае 1941 года выдвижения «глубинных» дивизий. Так в мае к местам новой дислокации выдвигались: 27-я, 42-я, 75-я, 85-я и 113-я стрелковые дивизии.

С этими дивизиями связана еще одна увлекательная история. Уже пребывав под подозрением, член Армейского совета ЗапОВО корпусной комиссар А.Я. Фоминых писал главе Главного политического управления Красной Армии Л.З.

Мехлису следующее: «Считаю своим долгом рассказать о некоторых вопросах по обороне западной границы СССР на территории Западного особенного военного округа Армейский совет округа предлагал: а) усилить фланги округа: с севера — гродненское направление и с юга — брестское направление. С этим в течение 6—7 месяцев не соглашались и лишь сейчас не запрещалось вывести на гродненское направление 56 и 85 сд и на брестское направление — 75 сд, а позднее — и 113 сд. Эти дивизии были на собственных местах с конца мая — начала июня».

В том месте было большое количество чего еще не меньше увлекательного, неспециализированная сущность которого сводилась к тому, что руководство ЗапОВО белое и пушистое, а во всем виноват Генштаб. Но нас интересует только расстановка дивизий. Напомним, что из всех перечисленных дивизий лишь 85-я сд была на направлении главного удара германской 9-й армии (рисунок 2) и тем самым содействовала сдерживанию «захлопывания» Белостокского «котла».

Но, пребывав и на своем прошлом месте дислокации – в районе Минск, Борисов, она бы принесла бы не меньше пользы в плане сдерживания «захлопывания» Новогрудско-Минского «котла». 56-я и 113-я сд пребывали на флангах ударных группировок 9-й и 4-й принципиального влияния и немецких армий на скорость «захлопывания» кольца окружения войск СССР в «Белостокском выступе» не оказывали.

Представляется, что 113-я сд сыграла бы более ключевую роль в спасении окружаемых в Западной Белоруссии войск СССР, если бы до 22 июня оставалась под Слуцком – тогда бы она смогла учавствовать в сдерживании 2-й Танковой Группы. 75-я сд, действовала к югу от Бреста, и была вне полосы наступления основных сил соперника, т.е. ее переброска кроме этого заметного влияния на ход событий не оказала. С данной дивизией связана вторая история, детально обрисованная А. Исаевым.

Дивизия действовала смело и инициативно только благодаря собственному начальнику С.И. Недвигину, руководство же 4-й Армии про нее . Не очень вспоминало про командование и нея Западным фронтом. Ну, пока не выяснилось на скамье подсудимых, очевидно.

В общем, можно подчернуть, что выдвижения армий, инициированные руководством ЗапОВО в мае 1941 г., как минимум, не улучшили оборону армий фронта с началом военных действий, и не так уж и был неправ ГШ, продолжительное время не соглашавшийся с данными инициативами.

Из других «инициатив» руководства округом в первой половине 40-ых годов двадцатого века возможно ещё отметить злосчастную 4-ю Армию. В последних числах Февраля 1941 г. в Минск из Москвы пришла весточка, предписывающая 42-ю сд передислоцировать из Картуз-Березы (по директиве НКО 1940 г. 42-я сд должна была дислоцироваться в Пружанах) в Брест, выведя наряду с этим из Бреста в Березу 22-ю тд (быв. 29-ю лтбр Т-26).

Т.е. разумеется, что 42-я сд должна была занять помещения 22-й тд и, следовательно, дислоцируясь на территории Южного города, утром 22 июня она бы не была закрытой в Брестской крепости Но Павлов по каким-то своим соображениям разместил 42-ю сд как раз в Брестской крепости, покинув 22-ю тд кроме этого в Бресте, а в высвободившихся казармах 42-й сд в Березе разместил формируемую 205-ю мд (которую по директиве НКО и НГШ требовалось дислоцировать в районе Пинск, Янов, Жабинка, Дрогичин). К чему привела подобная «инициатива на местах» продемонстрировано выше – часть сил 42-й сд была намертво закрытой в Брестской крепости, а 22-я тд под артиллерийским огнем утратила до половины танков, и запасы боеприпасов и топлива

В общем, с «приключениями» дивизий в ЗапОВО, происходившими в последние предвоенные месяцы, разбираться возможно весьма долго. Исходя из этого для предстоящих рассмотрений, создатель выбрал положение дел, соответствующее директиве НКО от 6 июля 1940 г. с той лишь поправкой, что в Барановичах дислоцировалась 155-я сд, а 8-я сд пребывала в приграничной полосе северного фаса «Белостокского выступа», и что 143-я сд была в Гомеле, а 161-я сд – в Могилеве (рисунок 3). От данной схемы и будут строиться все последующие расчеты АИ.

Рисунок 3 – Дислокация дивизий ЗапОВО в осеннюю пору 1940 г.

На рисунке 3 не указано объединение стрелковых дивизий в корпуса, т.к. во многих случаях автору не известен правильный состав того либо иного корпуса. В целях исправления этого недочёта прилагаю таблицу 2, в которой указывается дислокация корпусных и военных управлений в соответствии с июльской директиве НКО и НГШ, определявшей размещение армий приграничных округов в следствии освободительных походов в Прибалтику, Бессарабию и Северную Буковину (вернее, директив было пара – в любой округ собственная).

Таблица 2 – Дислокация корпусных и военных управлений в соответствии с директивы НКО

Управление	Дислокация
3 Армия	Гродно
4 Армия	Кобрин
10 Армия	Белосток
1 СК	Белосток
4 СК	Гродно
5 СК	Бельск
21 СК	Витебск
28 СК	Брест
37 СК	Бобруйск
47 СК	Минск

Громаднейший вопрос у меня приводит к наличию управления 37-го СК в ЗапОВО. Не считая указанной директивы о дислокации армий ЗапОВО, в известных мне документах 37-й СК обнаруживается еще 1 раз в донесении штаба ЗапОВО главе Своевременного управления ГШ с понятием замысла полевых поездок от 2 августа 1940 г. Но, ни докладе об укомплектованности соединений и частей ЗапОВО в ноябре 1940 г., ни в докладе о проверке мобилизационной готовности армий ЗапОВО в декабре 1940 г. управление 37-го СК не упоминается.

Одновременно с этим как мы знаем, что в осеннюю пору 1939 года 37-й стрелковый корпус принимал участие в Освободительном походе как раз в составе армий Украинского фронта. Весной 1941-го года он кроме этого «всплывает» в КОВО. Не дает ясности и проверка комсостава корпуса по Википедии. Она дает следующее: с марта по июнь 1940 года корпусом руководил генерал Е.А.

Могилёвчик (с декабря 1938 г. — ассистент начальника 13-го СК КОВО, с июня 1940 г. — начальник Могилёв-Ямпольского УРа, с марта 1941 г. — начальник 69-го СК МВО), а с марта 1941 г. 37-й СК возглавлял комбриг С.П. Зыбин, высвобожденный из-под следствия в апреле 1940 г., восстановленный в Красную армию и с октября 1940 г. руководивший 87-й сд КОВО.

Кто руководил корпусом во время с июня 1940 г. по март 1941 г. и по большому счету существовало ли управление этого корпуса в указанное время либо же он лишь было развернуто в марте 1941 г. – мне неизвестно. Единственное, что дал Интернет, это ссылку на доклад НГШ от 24 июля 1940 г., в соответствии с которому управление 37-го СК передислоцировалось из Винницы в Проскуров, что подтверждает версию о том, что этот корпус всё время числился за КОВО и документах ЗапОВО была допущена какая-то неточность.

Помимо этого, в документах по проверке мобилизационной подготовки в ЗапОВО в конце 1940 г. фигурируют кроме этого управления 44-го и 46-го СК, дислоцированные соответственно в Бобруйске и Витебске. Но по директиве НКО от 20 февраля 1941 г. управление 44-го СК лишь предписывалось организовать. Причем организовать не в Витебске, а Смоленске.

Быть может, что до февраля 1941 г. управление 44-го и 46-го СК существовало только в виде кадра, развертываемого по мобилизации.

Говоря об военных и корпусных управлениях, возможно опять отыскать в памяти странности в письме Фоминых Мехлису. Так, член Армейского совета ЗапОВО писал: «в течение 5—6 месяцев поднимался вопрос об организации одного управления стрелкового корпуса и одного военного управления, каковые поставить на границе. Данный вопрос был разрешен положительно лишь в мае месяце, а об военном управлении— в июне.

Армейское управление было дислоцировано в Могилеве. Причем, в то время, когда части данной армии пошли на запад, было приказано армейское управление покинуть в Могилеве и оно двинулось на запад лишь с началом боевых действий».

Из-за чего Фоминых пишет, что вопрос о корпусном управлении был решен лишь в мае, а об военном – лишь в июне, совсем неясно. Директива о формировании управления 44-го СК и переброске из Прибалтики управления 2-го СК за подписью Начальника и Наркома обороны Генштаба была взята в штабе ЗапОВО еще в феврале 1941 года (рисунок 4).

4-й Воздушно-десантный корпус формировался в соответствии с Распоряжением ЦК ВКП(б) СНК СССР №1112-459сс от 23 апреля 1941 г., а управление 13-й Армии – в соответствии с Распоряжением №1113-460сс от того же 23 апреля 1941 г. До этого на КШИ, проводимых в ЗапОВО, роль четвертого военного управления много раз игрался штаб МВО (и не знать об этом Фоминых очевидно не имел возможности), что в полной мере соответствовало замыслам стратегического развертывания, к примеру, от августа 1940 года. Не смотря на то, что еще в октябре 1940 г. Начальник Генштаба и Нарком обороны писали на Молотова и имя Сталина докладную записку, в которой указывалось: «Предусмотреть схемой развертывания формирование 2 фронтовых управлений на базе штабов Столичного и Архангельского армейских управлений 2 и округов на базе штабов Западного и Киевского особенных военных округов, с развертыванием этих управлений в мобилизационный период». Что в очередной раз показывает «обоснованность» попытки руководства Западным округом/фронтом переложить вину на Генштаб.

Рисунок 4 – Директива НКО и НГШ о реструкуризации армий ЗапОВО

Но возвратимся к рассмотрению армий ЗапОВО в первой половине 40-ых годов двадцатого века. дислокация и Состав кавалерийских и механизированных соединений округа (не учитывая запасных частей) приведены в таблицах 3 и 4 соответственно.

Таблица 3 – Кавалерия ЗапОВО в 1940 г.

Соединение	Дислокация по директиве НГШ и НКО
Управление 6-го КК	Ломжа
4 КД	Граево
6 КД	Ломжа
36 КД	Волковыск

Таблица 4 – Бронетанковые армии КОВО в 1940 г.

Соединение	Дислокация
Управление 6-го МК	Белосток
4 ТД	Белосток
7 ТД	Волковыск
29 МД	Слоним
Отдельные ТБР:
25 ЛТБР Т-26	Гродно
29 ЛТБР Т-26	Брест
32 ЛТБР Т-26	Пружаны
44 ЛТБР Т-26	Гомель

Узнаваемые автору информацию о запасных частях кавалерии и БТВ, существовавших в первой половине 40-ых годов двадцатого века, в приведены в таблице 5.

Таблица 5 – Запасные кавалерийские и танковые части ЗапОВО

Часть	Место дислокации	При какой части содержится
87 запасный кавполк	Лепель	—
126 запасный кавполк	Волковыск	24-й кавполк
43 запасный конно-арт. полк	Берестовица	—
88 запасный тп «БТ»	Ветхие Дороги	32-й автотрансп.полк
90 запасный тп	Борисов	103-й стрелковый полк
91 запасный тп (постоянного и переменного состава)	Гомель	198-й отд. танковый батальон
92 запасный тп	Полоцк	390-й гаубичный артполк
93 запасный тп	Бобруйск	—
94 запасный тп	Моисеевичи	7-я танковая дивизия
1 запасный танковый батальон Т-28	Волковыск	—
257 запасный танковый батальон Т-28	Обуз-Лесна	—
258 запасный танковый батальон Т-28	Минск	—

3. Советские замыслы 1940 года в РИ

Говоря об оценке имевшейся в 1940 г. группировки войск СССР в Белоруссии, нельзя не разглядеть документ называющиеся «Записка Наркома обороны СССР и Начальника генерального штаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И.В. Сталину и В.М. Молотову об базах стратегического развертывания армии СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы», созданный в августе 1940 года.

В части касающейся самые вероятных замыслов соперника в том месте говорилось следующее: «Германия наверное развернет собственные главные силу к северу от устья р.Сан, с тем дабы из Восточной Пруссии через Литву нанести и развить основной удар в направлении на Ригу, на Ковно и потом на Двинск, Полоцк либо на Ковно, Вильно и потом на Минск.

В один момент нужно ожидать ударов на фронт Белосток, Брест, с развитием их в направлении Барановичи, Минск.

Развитие операций на Ригу будет сочетаемо: 1) с высадкой десантов на побережье Балтийского моря в районе Либавы с целью действий во тыл и фланги отечественным армиям, оперирующим на нижнем Немане и 2) с захватом Моонзундского архипелага и высадкой на территории Эстонской ССР с целью наступления на Ленинград».

Как видно, советское руководство достаточно совершенно верно предположило существование сильного удара из района Восточной Пруссии через Литву а также как один из вариантов предположило предстоящий поворот ударной группировки соперника на юг в сторону Минска. Одновременно с этим Брестское направление расценивалось как открыто второстепенное, тут только ожидалось «фронтальное давление» на всем участке от Бреста до Белостока. Коммунистический Генштаб в первой половине 40-ых годов двадцатого века так и не смог высказать предположение, что немцы продолжат совершенствовать собственную военную теорию и, опробовав во Франции объединение нескольких танковых корпусов в, по сути, танковую армию, к началу войны с СССР на базе этого опыта будут применять уже несколько, а пара ударов такими танковыми армиями.

Еще большее удивление приводит к тому факту, что ожидая основной удар германской армии из Восточной Пруссии через Литву, советское руководство не обеспечит прикрытие данного направления хоть какое количество-нибудь значимыми силами (что будет более наглядно продемонстрировано в части АИ про ПрибОВО). Прямо прописав в плане стратегического развертывания возможность выхода основной ударной группировки соперника к Минску с севера, конкретно в ЗапОВО на этом направлении были дислоцированы открыто недостаточные по боевому составу и численности войска (к примеру, всецело отсутствовали танковые части).

Создание более-менее заметной группировки к северу от Минска было вероятно лишь за счет армий, предназначенных в РИ для усиления группировки армий ЗапОВО в Западной Белоруссии. В общем, сопоставление оценок самые вероятных действий соперника с размещением армий в ЗапОВО и ПрибОВО приводит к сплошным вопросам.

Главная задача Красной Армии в соответствии с упомянутым выше замыслом была очень амбициозна (без оглядки на попытки некоторых исследователей противопоставить якобы «оборонительный» темперамент «замысла Шапошникова» «наступательному» характеру «замыслу Жукова»): «Главной задачей отечественных армий есть – нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной ПРУССИИ и недалеко от Варшавы; запасным ударом победить группировке соперника в районе Ивангород, Люблин, Грубешов, Томашев, Сандомир». В соответствии с этим фронты имели главные задачи:

Северо-Западный – «по сосредоточении атаковать противника с конечной целью совместно с Западным фронтом победить его группировке в Восточной Пруссии и овладеть последней»;

Западный – «ударом севернее р.Буг, в общем направлении на Аленштейн, совместно с армиями Северо-Западного фронта нанести сокрушительное поражение германским армиям, сосредоточивающимся на территории Восточной Пруссии, овладеть последней и выйти на нижнее течение р.Висла. В один момент, ударом левофланговой армии в общем направлении на Ивангород, совместно с армиями Юго-Западного фронта победить Ивангород-Люблинской группировке соперника и кроме этого выйти на р.Висла»;

Юго-Западный – «активной обороной в Карпатах и по границе с Румынией прикрыть Бессарабию и Западную Украину, в один момент, ударом с фронта Мосты-Великие, Рава-Русска, Сенява в общем направлении на Люблин, совместно с левофланговой армией Западного фронта победить Ивангородско-Люблинской группировке соперника, выйти и закрепиться на среднем течении р.Висла».

Как видно, вопрос отражения удара германских армий через Литву на Двинск либо Минск в якобы «оборонительном» «замысле Шапошникова», открыто говоря, не рассматривается от слова «совсем». А на фоне «овладеть Восточной Пруссией» всегда припоминаемые Жукову задачи «выйти в район Люблин» по большому счету кажутся детской шалостью (кроме этого без особенного труда обнаруживаем базы будущей Директивы №3, настойчиво выдаваемой одним отечественным сотрудником за якобы «самодеятельность» Жукова и Тимошенко в первоначальный сутки войны).

Наряду с этим силы соперника, наступающего в полосе ЗапОВО и ПрибОВО оценивались советским Генштабом в августе 1940 г. следующим образом: «к северу от устья р.Сан немцы смогут иметь на фронте Мемель – Седлец до 123 пехотных и до 10 танковых дивизий и солидную часть собственных самолетов».

Состав интересующего нас Западного фронта определялся так:

«В составе фронта иметь четыре армии – 3, 10, 13 (из состава МВО) и 4.

3 Армия – развертывается на фронте Гродно, Щучин, в составе:

6 стрелковых дивизий;

1 танковой бригады.

10 Армия – развертывается на фронте Щучин, Чижов, в составе:

15 стрелковых дивизий;

1 мотодивизии;

2 танковых бригад (возможно, опечатка, должны быть танковые дивизии);

3 кавалерийских дивизий; 1 отд.танковой бригады.

13 Армия – развертывается на фронте Чижов, Высоко-Литовск, в составе:

6 стрелковых дивизий.

4 Армия – развертывается на фронте Высоко-Литовск, Брест-Литовск, Пища, в составе:

10 стрел.дивизий;

2 танковой бригады и

Пинской речной флотилии.

Помимо этого, в распоряжении Руководства Западным фронтом иметь:

4 стрел.дивизий в районе Слоним, Волковыск, из них 2 со сроком готовности на 15 – 30 дни;

Механизированный корпус, в составе 2 танковых и 1 моторизов.дивизий (из МВО) в районе Лида, Барановичи;

1 отд.танковую дивизию в районе Пружаны.

Всего в составе Западного фронта иметь 41 стрелковую дивизию;

2 моторизованные дивизии;

5 танковых дивизий;

3 кавалерийские дивизии;

4 отд.танковые бригады;

74 полка авиации.

В резерве Командования за Северо-Западным и Западным фронтами иметь:

2 стрел.дивизий в районе Псков, Порхов, Луга;

15 стрелковых дивизий, из них 7 со сроком готовности на 15 – 30-е армейское управление 1 и сутки (из ОрВО) в районе Двинск, Полоцк, Минск.

Механизированный корпус, в составе 2 танковых мотодивизии и 1 дивизий недалеко от Минска по прибытии его из ЗабВО.

Резерв Командования предназначается для развития удара либо для контрманевра против наступающего соперника. Есть вероятность применения резервных дивизий из района Псков, Луча для действий на Ленинградско-Выборгском направлении».

Как видно, из 51 дивизии Западного фронта лишь 30 (24 стрелковые, 2 танковые, 1 моторизированная и 3 кавалерийские) являлись соединениями ЗапОВО (причем из них 2 дивизии «со сроком готовности на 15 – 30-е дни»), а остальные должны были прибыть из внутренних округов, чего в РИ в июне 1941-го они сделать опоздали.

В этом смысле, само собой разумеется, тяжело не дать согласие с товарищем Фоминых, что, будучи обвиненным в поражении армий Западного фронта, писал: «Приблизительно в течение 8 месяцев на оперативных проработках и докладах докладывалось:

а) что при этих географических границах округа, в то время, когда фланги границ округа вдаются от соперника к нам, т. е. в сторону востока, а средняя часть границы на большом растоянии входит на запад, что такое очертание границы весьма выгодно сопернику и очень невыгодно нам;

б) отрицательной стороной для того чтобы географического начертания границ есть то, что оно формирует условия охвата отечественных частей сведения и округа клещей в районе Волковыск— Барановичи;

в) в следствии кроме того маленьких удач со стороны немцев сходу резались бы тылы 3 и 4 армий, а при громадном успехе отрезалась бы вся 10 армия.

Эти положения потребовали усиления флангов округа, что и потребовал Армейский совет округа от Генштаба.

Жизнь продемонстрировала, что географическое начертание границ было полностью использовано соперником.

Все эти положения в более подробном виде докладывались и прорабатывались в Генштабе. Со всем этим соглашались, но настоящих мер не принималось.

2. Помимо этого, постоянно давались задания прорабатывать варианты наступательной операции при явном несоответствии настоящих сил. Но откуда-то оказались дополнительные силы и создавался, по-моему, неестественный перевес в пользу нас.

3. Сейчас при анализе совершившихся событий стало ясно, что отдельные работники Генштаба, зная, что в первоначальный период войны превосходство в настоящих силах на стороне Германии, почему-то проводили и разрабатывали, в основном, наступательные операции и лишь сейчас (в последних числах Мая 1941 г.) совершили одну игру по прикрытию границы, в то время как необходимо было на первый период войны с учетом внезапности нападения разрабатывать и оборонительные операции».

Как видно, преобладание наступательных задач и пренебрежение рассмотрением задач прикрытия госграницы в условиях численного превосходства имело место в советском ГШ задолго до прихода в том направлении «тупого унтера», якобы «органически ненавидящего штабную работу». Более того, формально как раз при нем наконец-таки совершили КШИ по прикрытию госграницы и избавились от «проклятого наследия прошлого» в виде дивизий «со сроком готовности на 15 – 30-е дни», переведя «3-тысячные» дивизии на «6-тысячный» штат.

Неспециализированное соотношение сил севернее Полесья в августе 1940 года оценивалось советским Генштабом следующим образом: «Так, от побережья Балтийского моря до верховьев р.Припять против вероятных 120 – 123 пехотных и моторизованных и танковых 10 дивизий немцев мы будем иметь:

89 стрелковых дивизий, из них 6 национальных и 15 со сроком готовности 15 – 30 дней;

5 моторизованных дивизий;

11 танковых дивизий;

7 отдел.танковых бригад;

3 кавалерийские дивизии;

94 полка авиации, а всего около 5500 танков и 5500 самолетов.

Дополнительно ко мне же возможно привлечена частично или полностью дислоцированная недалеко от Ленинграда и южнее авиация Северного фронта».

Именно это соотношение сил с настоящим учетом (т.е. по сути – без их учета) «3-тысячных» и «национальных» дивизий позвало один из вопросов товарища Александрова в первой части АИ про «попаданца»: как при таком раскладе Восточную Пруссию брать планируют?

Сроки сосредоточения армий Западного и Северо-Западного фронтов в августе 1940 года виделись следующими: «Указанные дивизии смогут быть развернуты в следующие сроки:

на 6 сутки от начала мобилизации до 18 дивизий;

на 15 сутки до 46 дивизий;

на 25 сутки до 62 дивизий;

остальные дивизии к концу первого месяца войны»

Тогда как для армий соперника давались следующие оценки: «Примерный срок развертывания германских армий на отечественных западных границах – 10 – 15-й сутки от начала сосредоточения».

Тут мы в очередной раз возвращаемся к главному проблемному вопросу планирования первой операции РККА – двукратному отставанию в сроках сосредоточения, обусловленной не сильный пропускной свойством железных дорог. Еще в июле 1940 г. коммунистический Генштаб был в курсе данной неприятности: «Пропускная свойство железных дорог Германии, Румынии и Венгрии, подводящих к границам СССР, снабжает ежесуточный подвоз до 650 поездов, что образовывает от 9 до 11 пехотных дивизий в день.

Пропускная свойство железных дорог на тех же направлениях, при условии исполнения требований НКО, указанных при составлении воинского графика в 1941 г., обеспечит ежесуточный подвоз до 310 поездов в день, что составит не более 5 – 6 стрелковых дивизий в день». Наряду с этим «в случае если подводящие участки к бывшей границе дают 678 пар поездов в день, то пропускная свойство участков Украины и западных областей Белоруссии образовывает в сумме лишь 245 пар поездов» (возможно, 310–245=65 пар поездов приходилось на железные дороги Прибалтики).

Решали эту проблему разными методами. С одной стороны пробовали модернизировать ЖД сеть в западных областях (тут в очередной раз возможно отыскать в памяти три огромных строительных проекта в интересах НКО, каковые проводились в один момент на ограниченной территории и жестко ограничивали друг друга в средствах и силах, и в итоге к началу войны все три были проваленными: строительство укрепленных районов на новой границе, строительство цементных ВПП на аэропортах и расширение пропускной свойстве железных дорог).

Иначе оптимизировали ОШС стрелковых дивизий. Так, в случае если для перевозки стрелковой дивизии штата 10 июня 1940 г. требовался 41 ЖД эшелон, то для перевозки стрелковой дивизии штата 5 апреля 1941 г. требовалось уже 37 эшелонов. Другими словами при сохранении прошлой пропускной свойстве достигалось повышение числа перевезенных дивизий на 10%.

Однако неприятность упреждения в развертывании оставалась нерешенной. Более того, в условиях имеющейся отличия в пропускной свойстве железных дорог, Германия имела возможность упредить нас в развертывании кроме того при условии, что первым перевозки начнет СССР!

Как раз две эти странности (с одной стороны, знание Генштабом неприятностей со скоростью сосредоточения, но наряду с этим планирование первой операции в виде наступления с очень амбициозными целями; иначе – постановка тех самых амбициозных целей при неспециализированном соотношении сил не в отечественную пользу кроме того при условии успешного завершения сосредоточения Красной Армии) и подвигли меня пересмотреть в АИ замыслы первой операции РККА, пробуя отыскать разумный компромисс между численностью и задачами войск СССР.

Альтернативный состав и организация войск запово в 1941 году. часть 1

Структура Римской Армии (перевод)

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: